[Octopus]

Сообщение от Arkasha писал пт, 20 июня 2008 14:55

Это смотря на сколько ты глубоко начнешь копать. Если от Адама и Евы или обезьяны... так и папуасы вместе с нами единое целое
Удачи
Аркаша

Достаточно на пару-тройку веков копнуть, и все становится понятным.

[Octopus]

Если кому-то действительно интересна история, а не пропаганда :



Дмитрий Родин: <Полярная Звезда> начала публиковать Ваши статьи в августе
2005 года, причем кроме двух из них, все они были написаны Вами в рамках
цикла <Распад>. В связи с этим, первый вопрос напрашивается сам собой:
откуда взялось такое странное название? Где в первой половине 2005 года,
когда, насколько я знаю, у украинских граждан был пик эйфории, массового
энтузиазма и надежд на лучшее, вызванных победой <оранжевой революции>, Вы
увидели процессы распада Украины?

Андрей Ваджра: Вы знаете, все гораздо сложнее. Я не хотел бы ситуацию в
Украине сводить к примитивным схемам политической пропаганды. Процессы
распада Украины были запущены не после или в ходе <оранжевой революции>. И
начались они даже не при Кучме. Маховик разрушения Украины был запущен 24
августа 1991 года.

Д.Р.: Прошу прощения, я так понимаю, Вы имеете в виду события августовского
путча ГКЧП в 1991-м?

А.В.: Вы почти угадали. Я имею в виду день провозглашения независимости
Украины.

Д.Р.: Вы хотите сказать, что распад Украины начался в момент провозглашения
ее независимости?

А.В.: Да.

Д.Р.: Несколько неожиданное утверждение... И чем же это вызвано, на Ваш
взгляд?

А.В.: Все достаточно просто. Дело в том, что <Украина> это сугубо советский
проект. Если бы не железная воля большевистской партии, ни <Украины>, ни
<украинцев> просто не было.

Д.Р.: А что бы было?

А.В.: Малороссийские губернии России и малороссы.

Д.Р.: За такие слова, полагаю, Вас классифицируют как великодержавного
русского шовиниста не только на Украине, но и у нас в России.

А.В.: (Смеется) Безусловно. Сейчас любое отклонение от официальной версии
истории Украины, которое методично навязывалось народу последние 16 лет,
будет квалифицироваться как происки врагов и идеологическая диверсия. Но
кроме политической мифологии существуют еще исторические факты. Они могут
кому-то нравиться, а кому-то не нравиться, но от этого они не перестают быть
фактами.

Но главное в этом даже не то, что столько лет народ просто обманывают, а то,
что мифология не способна заменить действительную реальность. При этом я
хочу подчеркнуть, что политическая мифология не является злом сама по себе.
Она заложена в фундамент любого государства. Но она начинает играть
абсолютно деструктивную роль, когда ее главные постулаты полностью
противоречат объективной реальности. В этом случае казенная ложь чиновников
и политических фанатиков с карцерным сознанием сектантов способна какое-то
время ее камуфлировать, но затем наступит момент, когда реальность просто
разорвет навязанную обществу мифологию. Сейчас это как раз и происходит в
Украине. Жесткая оболочка официальной украинской пропаганды лопнула, и
начала стремительно расходиться по швам.

Д.Р.: И что можно увидеть в образовавшихся прорехах?

А.В.: Многие увидели Украину <украинскую> и Украину <русскую>. Но это от
элементарного невежества. Тот, кто хоть немного интересовался историей, а не
повторял как попка пропагандистские бредни, четко видит не две Украины, а
Малороссию и Галицию под общим камуфляжем названия <Ukraina>. Причем
названия написанного не кириллицей, а латиницей.

Здесь, без всякого сомнения, я буду обвинен <свидомыми> патриотами в
стремлении расколоть <неньку>. Их нежелание видеть реальность можно понять,
но деться от реальности ведь все равно некуда. <Украина> - квазигосударство,
созданное большевиками из юго-западных губерний России, а также
австро-венгерских провинций Галиции и Буковины на основе
польско-австрийско-германской идеологии особого <украинского> народа и
отдельного государства <Украина>. И сейчас мы можем непосредственно
лицезреть эти искусственно сшитые куски под видом разных украин,
столкнувшихся в политическом противостоянии.

Когда я говорю, что распад Украины начался в момент провозглашения ее
независимости от СССР (а точнее - России), я имею в виду, что созданная
большевиками, в рамках советского проекта, Украина, как самостоятельное
государство существовать не может. Для этого необходим новый проект, а он
как раз и не возник. Создавать его было некому. Современная Украина это
продолжение советского проекта вне СССР. Она - не более чем осколок
Российской империи, мятежная провинция, погрязшая в распрях новоявленной,
тупой и алчной <шляхты> от сохи. Все эти годы Украина существовала за счет
безумного и бездумного потребления тех материальных ресурсов, которые ей
достались от Советского Союза и не полностью разорванных <союзных> связей с
РФ.

Д.Р.: Да, большевики собрали Украину из разных кусков, но на этих
территориях проживают этнические украинцы. Это ведь тоже факт. Много веков
украинцы были разделены границами, но от этого они ведь не переставали быть
украинцами.

А.В.: Боюсь, что Вас не правильно информировали на сей счет. В связи с этим
хочу задать вам вопрос - когда появились первые украинцы?

Д.Р.: Я не готов так с ходу дать ответ, но думаю, что меня ожидает какой-то
подвох.

А.В.: Ваше предчувствие вас не обмануло. (Смеется) Сейчас я начну говорить
вещи, которые покажутся крамольными не только <свидомым> украинцам, но и
Вам. Вас это не пугает?

Д.Р.: Нет. Скорее интригует:

А.В.: Как утверждает официальная политическая мифология Украины, украинцы
как этническая группа возникли чуть ли не в IX веке! Но вот незадача, ни в
одном из исторических документов не упоминается такой народ как <украинцы>.
Там фигурируют только русские, русы, русичи, русины, и т.п. синонимы слова
<русские> (на основании которых, кстати, разные львовские <свидоми
дослидныкы>, продолжая развивать старые польские теории, <доказывают> что
русские это не русины, а русины это - украинцы).

Вот, к примеру, как звучит фрагмент <лямента> (плача) Львовского
ставропигиального братства, датированный 1609 годом: <Утяжелени естесмо мы,
народ Русский, от народа Польского ярмом: чим бы толко человек жив быти
могл, того неволен русин на прирожоной земли своей Русской уживати, в том-то
русском Лвове>. Значительно ранее, в 1075 году грамота папы Григория VII
называет Изяслава (сына Ярослава I) <Rex Rusсorum>. В XIII веке Plano
Carpini пишет о <Kiovia quae est Metropolis Russiae>. Грамотой от 1246 года
папа Иннокентий IV принимает Даниила Галицкого, Regem Russie, под свое
покровительство. Перечислять документальные примеры ОТСУТСТВИЯ В ГЛУБИНЕ
ВЕКОВ ТАКОГО НАРОДА КАК <УКРАИНЦЫ> можно бесконечно долго.

Упоминания об <украинцах>, <украинках>, <украинском> вы не найдете даже у
апостола <свидомых> - Тараса Шевченко. И это понятно, в отличие от
<свидомых>, он просто не знал о существовании такого народа. Понимая, что с
данным фактом спорить сложно, официальная пропаганда требует, чтобы все
считали, что русские Киевской Руси на самом деле были не русскими, а
украинцами. Но украинцами они, якобы, стали называть себя позже, чтобы
как-то отличаться от русских, живущих в России, которые на самом деле не
русские, а помесь татар с угрофинами. И вообще современные
<монголоиды-русские>, с точки зрения <свидомой> украинской интеллигенции,
очень подлые и коварные существа, ведь они у украинцев украли их исконное,
древнее имя - <русские>.

Точно так же в ИСТОРИЧЕСКОМ ПРОШЛОМ ВЫ НЕ НАЙДЕТЕ И ГОСУДАРСТВА С НАЗВАНИЕМ
<УКРАИНА>. В летописях упоминаются лишь <укрАины> (с ударением на <а>)
Русской земли в смысле географического понятия со значением <пограничная
земля>. Для Киевского княжества ими были территории, граничащие с половцами,
для Галицко-Волынского с ляхами (которые упоминаются в летописях в 1187-ом и
1213-ом). Точно такие же <укрАины> были и у Московской Руси, те земли,
которые лежали у границы донской и нижне-волжской степи, занятой татарскими
кочевьями. Граница эта постепенно, путем военного противостояния постепенно
подвигалась на юг, соответственно менялись и <укрАины>.

В Новгородской летописи от 1517 года читаем: <По королеву совету Жигимонтову
приходиша крымские татарове на Великого князя украину около города Тулы>. В
1580 г. государь отдает распоряжение о том, <как быть воеводам и людям на
берегу [т.е. вдоль Оки - А.В.] по украинским городам от крымские украины и
от литовския> [1]. В 1625 году из Валуек [на юге от Воронежа - А.В.] писали,
что ожидают <приходу татар на наши украйны> [2].

В Речи Посполитой понятие <украина> в значении <пограничье> использовался
для обозначения территории Киевского, Брацлавского и Подольского воеводств,
соседствовавших с Диким Полем.

Россыпь квазигосударств-<украин> появилась только в начале XX века. Из них
лишь советская Украина по милости Ленина и Сталина продолжила свое странное
существование.

Д.Р.: Но на Украине, как понимаю, верят в то, что украинское государство
существует с самых древних времен?

А.В.: Да.

Д.Р.: И без всяких доказательств?

А.В.: Религиозным людям не нужны доказательства. Они просто ВЕРЯТ в то, что
им говорят их <свидоми> вожди.

Д.Р.: Хорошо, тогда когда же появились <украинцы>? Ведь сейчас они
существуют.

А.В.: На самом деле первые украинцы появились в конце XIX века в австрийской
Галиции. Туда, после разгрома польского восстания 1863 года, из юго-западных
губерний России бежало большое количество польской интеллигенции. Очередное
поражение вызвало у нее такой накал ненависти ко всему русскому, что мелкие
маргинальные группы т.н. украинофилов под ее воздействием психологически
мутировали из литературно-политического сепаратистского движения в
<украинскую этническую группу>, подчеркнув тем самым свою главную
политическую цель. Иначе говоря, радикально настроенные галицийские
<национал-демократы> (<Молодая Украина>) вдруг по политическим соображениям
ОТКАЗАЛИСЬ ОТ СВОЕГО НАЦИОНАЛЬНОГО ИМЕНИ <русин> и провозгласили себя
<украинцами>. После этого в Галиции началась <розбудова Украйины> путем
промывки мозгов населению Прикарпатья. Наблюдая происходящее, галицийский
публицист Мончаловский в 1898 году во Львове издал книгу под названием
<Литературное и политическое украинофильство>, в которой прямо заявил о том,
что <под влиянием враждебной русскому народу, но хитрой политики его
противников, первоначально чистое, литературное украинофильство: выродилось
в национально-политическое сектантство, которое, при благоприятствующих для
него обстоятельствах, могло бы принести много вреда русскому народу. Зло
нынешнего украинофильства в том, что оно, под покровом <народничества>,
впрочем карикатурно извращенного, каплею по капле отравляет несведущих
ложью:> [3].

Поляки мыслили масштабно. Им была нужна не просто нерусская, а точнее
антирусская Галиция, а плацдарм для атаки против России. Переделанные в
украинцев, русские Червонной Руси должны были нести разлагающий яд
сепаратистской пропаганды вглубь России и с течением времени сепарировать от
нее Малороссию под видом <Украйины>.

В 1892 году (?168), газета львовской польской шляхты <Przeglad> заявила на
своих страницах следующее: <Если в чувствах малорусского народа существует
сильная ненависть к России, то возникает надежда, что в будущем, при
дальнейшем развитии этих чувств, будет возможно выиграть против России
малорусский козырь: Такой эволюции нам, полякам, нечего бояться, напротив,
мы бы допустили ошибки, если бы хотели запереть ей дорогу и добровольно
отказаться от союзника в борьбе с Россией>.

А спустя год, в 1893-ем уже не малороссы и даже не русины, а вышеупомянутые
<молодые украинцы> Галиции выступили с политической программой действий
(опубликованной в 1893 году львовской <Правдой>) в которой постулировалось,
что: <Наука и жизнь украинского народа доказывает нам, что Украина была,
есть и будет всегда отдельной нацией и как каждой нации, так и ей необходима
национальная свобода для своего труда и прогресса>. Далее авторы развивали
свою мысль следующим образом: <Много людей начинало украинофильское
движение, да не многие задержались на высоте идеи. Многое зависело от тех
тяжелых обстоятельств, среди которых пришлось развиваться нашему
национальному движению. Хотя украинский народ и имел в себе такие основания,
что сразу мог поставить на совершенно верную нормальную почву идею
культурно-национального возрождения Украины, но у начинающих не было такой
силы, чтобы преодолеть обстоятельства, чтобы сразу стать украинской
интеллигенцией, чтобы сейчас же создать и литературу и науку и все другие
приобретения культурной жизни, чтобы фактами и своим существом доказать
существование украинцев, как отдельной, самостоятельной нации>.

В конце тех же 90-х, небольшая кучка <свидомых> энтузиастов во главе с
профессором Грушевским в рамках работы львовского <научного Общества им.
Т.Шевченко> за несколько лет (!) создала украинский язык, литературу и
науку. Тем самым, по их мнению, блестяще доказав существование <отдельной
самостоятельной нации>.

Д.Р.: Звучит очень жестко и радикально.

А.В.: (Смеется) В духе российского великодержавного шовинизма? В таком
случае российскими великодержавными шовинистами были представители русской
(русинской) галицийской интеллигенции, которые весьма подробно описали
процесс рождения <этнических украинцев>, кто их родил и для чего. Читайте
первоисточники изданные во Львове в конце XIX - начале XX веков.

Д.Р.: И кто же их родил?

А.В.: Международная политическая ситуация тех лет в Европе в целом, и
польско-австрийско-германские стратегические интересы в частности.

Д.Р.: Звучит крайне сомнительно. Для борьбы с русскими можно создать партию,
движение, штурмовые отряды, но как можно заставить несколько миллионов
человек отказаться от своей национальной идентичности?

А.В.: Очень просто, путем геноцида, этнических чисток, интенсивной <промывки
мозгов>. Для истории это не ново. Вот скажите мне, пожалуйста, где были
созданы в Европе первые концентрационные лагеря уничтожения?

Д.Р.: Насколько я знаю в нацистской Германии.

А.В.: Вы ошибаетесь. Первые европейские концентрационные лагеря смерти были
созданы в австро-венгрии во время Первой мировой войны для уничтожения
русского населения Галиции и Буковины. Туда австрийцы отправляли тех
русских, которых не убивали на месте. Причем отправляли на основе доносов,
прежде всего, новоиспеченных <свидомых украйинцив>. Именно последние были
главной движущей силой массового террора австрийцев. В то время человека
могли повесить на ближайшем дереве, забить до смерти или расстрелять лишь
только за то, что он русский!

Тогда было уничтожено около 200 тысяч человек мирного населения! Им
инкриминировали шпионаж в пользу России. Представляете! 200 тысяч шпионов и
вредителей! Около 400 тысяч галичан потом бежало с отступающей русской
армией в Россию. Это была страшная трагедия, о которой ничего не написано ни
в одном украинском учебнике истории. А ведь убивали не только мужчин, но и
женщин и детей. Убивали русских независимо от их возраста и пола!

Д.Р.; Странно, что об этом никто никогда не говорил. Как такое можно было
замолчать? Если об этом нельзя ничего найти в учебниках, то где Вы об этом
нашли информацию?

А.В.: Уже после войны узники австрийских концлагерей создали Талергофский
комитет. Эта организация в 1924 году во Львове начала выпускать
<Талергофский альманах>. Было осуществлено издание четырех выпусков, в
которых были собраны документы и рассказы очевидцев о геноциде русского
населения Прикарпатья.

Д.Р.: Почему Талергофский?

А.В.: Так назывался главный концентрационный лагерь (второй наиболее
известный - Терезин), в котором мучили и убивали русских Червонной Руси.
Тот, кто не был убит и не бежал, давал официальную расписку австрийским
властям, что он не русский (русин), а украинец. Так путем этнических чисток
и запугивания расширялась социально-политическая база <свидомых>. Фактически
украинское население современной Галиции и Буковины, это потомки тех русских
манкуртов, которые не раз присягали на верность австрийскому императору
Францу Иосифу, выказывая при этом страстное желание бороться с Россией.

Д.Р.: А где факты?

А.В.: Пожалуйста. 15 октября 1912 года депутат австрийского рейхстага
Смаль-Стоцкий в своем выступлении заявил от имени <украинского>
парламентского клуба и <всего украинского народа>, что после того, как все
надежды <украинского народа> соединены с блеском Габсбургской династии, этой
единственно законной наследницы короны Романовичей, - серьезной угрозой и
препятствием на пути к этому блеску, кроме России, является тоже
<москофильство> среди карпато-русского народа> [4]. В том же смысле
высказывались от имени <всего украинского народа> с парламентской трибуны и
депутаты-<украинцы> Васылько, Олесницкий, Окуневский, Кость, Левицкий и им
подобные.

Приведу несколько цитат из первого выпуска Альманаха. Уж простите за
длинность, но это необходимо озвучить.


<Так, с первых же сполохов бури [Первой мировой войны - А.В.], заранее
обреченная на гибель, вся верная национальным заветам, сознательная часть
местного русского населения была сразу же объявлена вне всякого закона и
щита, а вслед за этим и подвергнута тут же беспощадной травле и бойне: Все
наличные средства и силы государственной охраны и власти, вся наружная и
тайная полиция, кадровая и полевая свора жандармов, и даже отдельные
воинские части и посты, дружно двинулись теперь против этих ненавистных и
опасных <тварей>: А за их грозными и удобными спинами и штыками привольно и
безудержно засуетился также, захлебываясь от торжествующей злобы, вражды и
хулы, и всякий уж частный австрофильский накипень и сброд, с окаянным
братом-изувером - Каином несчастного народа - во главе:
:свой же, единокровный брат, вскормленный и натравленный Австрией
<украинский> дегенерат, учтя исключительно удобный и благоприятный для своих
партийных происков и пакостей момент, возвел все эти гнусные и подлые
наветы, надругательства и козни над собственным народом до высшей,
чудовищной степени и меры, облек их в настоящую систему и норму, вложил в
них всю свою пронырливость, настойчивость и силу, весь свой злобный,
предательский яд. И мало, что досыта, вволю - доносами, травлей, разбоем -
над ним надругался, где мог, что на муки сам его предал и злостно ограбил
дотла, но наконец даже, вдобавок, с цинической наглостью хама пытается вдруг
утверждать, что это он сам пострадал: [:]

А вслед за тем пошел уж и подлинный, живой погром. Без всякого суда и
следствия, без удержу и без узды. По первому нелепому доносу, по прихоти,
корысти и вражде. [:]

Хватали всех сплошь, без разбора. Кто лишь признавал себя русским и
русское имя носил. У кого была найдена русская газета или книга, икона или
открытка из России. А то просто кто лишь был вымечен как <русофил>. [:]

И наконец казни - виселицы и расстрелы - без счета, без краю и конца.
Тысячи безвинных жертв, море мученической крови и сиротских слез. То по
случайному дикому произволу отдельных зверей-палачей, то по гнусным, шальным
приговорам нарочитых полевых лжесудов. По нелепейшим провокациям и доносам,
с одной стороны, и чудовищной жестокости, прихоти или ошибке, с другой. Море
крови и слез:

А остальных потащили с собой. Волокли по мытарствам и мукам, мучили по
лагерям и тюрьмам, вновь терзая голодом и стужей, изводя лишениями и мором.
И словно в адском, чудовищном фокусе, согнали, сгрузили все это наконец в
лагере пыток и смерти - приснопамятном Талергофе:[5] [:]

А что после этого говорить о таких случаях, когда перед подобными
<судьями>, по доносу в большинстве случаев жалкого <людця>-мазепинца, целые
села обвинялись в открытом <русофильстве>? [:]

Часть карпато-русского народа, среди тяжелых страданий, несла на алтарь
своей общей Родины - Родной Руси - свою жизнь, а другая - творила позорное и
лукавое дело сознательного братоубийцы Каина:

Роль этих народных предателей, так называемых <украинцев>, в эту войну
общеизвестна. Детеныши национального изменника русского народа из-под
Полтавы, вскормленные под крылышком Австрии и Германии, при заботливом
содействии польской администрации края, в момент войны Австрии с Россией:
сыграли мерзкую и подлую роль не только в отношении России и идеи
всесловянского объединения, став всецело на стороне Австро-Венгрии, но в
особенности в отношении жертв австро-мадьярского террора и насилия над
карпато-русским населением.

Жутко и больно вспоминать о том тяжелом периоде близкой еще истории нашего
народа, когда родной брат, вышедший из одних бытовых и этнографических
условий, без содрогания души становился не только всецело на стороне
физических мучителей части своего народа, но даже больше - требовал этих
мучений, настаивал на них: Прикарпатские <украинцы> были одними из главных
виновников нашей народной мартирологии во время войны. В их низкой и подлой
работе необходимо искать причины того, что карпато-русский народ вообще, а
наше русское национальное движение в частности, с первым моментом войны
очутились в пределах Австро-Венгрии вне закона, в буквальном смысле на
положении казнимого преступника> [6].

Д.Р.: Жутковато все это слушать. Но давайте подведем итог сказанного. Итак:
Если я правильно понял, первые <украинцы> возникли в Галиции и Буковине под
воздействием польской пропаганды и австрийского террора?

А.В.: Да. Первые <украинцы> это переродившиеся или выродившиеся, как хотите,
украинофилы - узкая, сепаратистски настроенная прослойка польской, а затем и
малорусской интеллигенции, первоначально возникшая в юго-западных губерниях
России. Напомню, что польские магнаты и шляхта, окопавшаяся после раздела
Польши, в государственных структурах Российской империи и контролировавшая
финансово, экономически, культурно, идеологически и административно
Малороссию не просто ненавидели все русское, но и бредили возрождением
Польской империи <от моржа до моржа>, т.е. от Балтийского до Черного моря.
Кроме того, поляки доминировали и в масонских ложах юго-западного региона, а
это был очень мощный рычаг влияния. Так, к примеру, на эмблеме ложи
<Соединенные славяне>, образованной в 1818 году в Киеве с ответвлениями во
многих малороссийских городах, девиз <Славянское единство> был написан
по-польски.

Формироваться украинофильское движение начало еще до польского восстания
1831 года. Личный друг Императора Александра I, князь, поляк-русофоб Адам
Чарторийский, люто ненавидевший все русское, но при этом служивший сперва
помощником государственного канцлера, а потом еще и министром иностранных
дел России, и его друг, тоже поляк-русофоб, Тадеуш Чацкий, состоявший с 1803
года визитатором (ревизором) училищ в губерниях Киевской, Подольской и
Волынской, используя свое положение, активно организовывали по всей
малороссии польские учебные заведения, в которых вместе с образованием
учащимся старательно прививалась ненависть к России.

Так в 1805 году Чацким была открыта классическая гимназия в городе Кременце,
переименованная в 1819 году в лицей. В ней вместе с поляками учились и
малороссы. <Учили> их там, судя по всему, неплохо, так как когда в 1831 году
был издан указ о закрытии лицея, там не нашли ни одного ученика, все ушли в
повстанцы.

Так же благодаря стараниям поляков, в городе Умань (Киевской губернии) было
организовано знаменитое базилианское (униатское) училище. Среди его
воспитаников были такие представители польской культуры, как Северин
Гощинский, Богдан Залесский, Михаил Грабовский и многие другие. Малороссию
они не считали частью России, а малороссов - русской народностью. Для них
Малая Русь была неотъемлемой частью Польши, а малороссы - особой ветвью
польского народа. Впоследствии один из выпускников этого училища, Францишек
Духинский исторг из себя целую теорию о том, что <москали> это - монголы, а
малороссы, белорусы и поляки - славяне и истинные арийцы, которым надо
объединиться в одно государство и нещадно бить врагов всего цивилизованного
мира - клятых азиатов-<москалей>.

После того как восстание 1831-го было разгромлено, это гнездо польских
русофобов прекратило свое существование, но культивировавшиеся в нем идеи в
новой обработке были подхвачены уже не только поляками, но и малороссами. В
частности, членами Кирилло-Мефодиевского братства, созданного в Киеве в
декабре 1845 г. Главными его деятелями были историк Костомаров, педагог
Гулак, драматург Кулиш, преподаватели и студенты Киевского университета, а
так же художник и поэт Шевченко.

В 1850-х годах среди польской студенческой молодежи киевского университета
образовалась группа так называемых <хлопоманов> (от польского слова chlop -
крестьянин) во главе с поляком Владимиром Антоновичем. В группу <хлопоманов>
в начале 60-х годов также входили Борис Познанский, Тадеуш Рыльский, Павел
Свенцицкий и др.

Именно в этой среде, в рамках этнографического культурничества постепенно
вызревал политический украинофильский сепаратизм.

В конце 50-х - начале 60-х годов польские эмигрантские круги приступили к
подготовке нового восстания (вспыхнувшего в 1863-ем). При этом они прекрасно
понимали, что воссоздание Речи Посполитой невозможно без Малой Руси -
<исконно польской провинции> и без малороссов - любимых польских холопов:

Кстати. Как вы считаете, где и когда в Европе возникло первое расистское
государство? В Германии в 1939-ом? Отнюдь. Таким государством была Речь
Посполитая. Общество этого государства было четко разделено на
господ-поляков и рабов-русских. Последние в глазах польской шляхты были не
просто собственностью панов, а чем-то вроде недочеловеков, говорящих скотов,
которых польский пан мог купить, продать, пытать, убить. Польское презрение
к украинцам как низшим существам чувствуется на бытовом уровне до сих пор. Я
это говорю не понаслышке, потому что родом с западной Украины:

Так вот, воспользовавшись своим доминирующим положением на землях Малороссии
и обладая значительным культурным и интеллектуальным превосходством, поляки
стали методично вбивать в головы малограмотных малороссов сепаратистские
идеи, убеждая их в том, что они отдельный от русских народ, который самым
зверским образом русскими угнетается. Но польская пропаганда подействовала
лишь на тонкий слой малоросской интеллигенции. Простой народ к ней остался
равнодушным. Все старания польско-малорусских украинофилов привлечь на свою
сторону народные массы, поднять их против <москалей>-угнетателей были
напрасными. В 1863 году польское восстание в Малоросии было подавлено в
большей степени самими крестьянами. Вооружаясь вилами, топорами, косами, они
стихийно собирались в отряды и безжалостно истребляли польских повстанцев.
Русская армия за ними не всегда поспевала. Видать память о славной Речи
Посполитой в генах у нашего мужика:

В 1863 году была опубликована политическая программа руководителя польского
восстания Мерославского, в которой, в том числе, говорилось следующее:
<Неизлечимым демагогам нужно открыть клетку для полета на Днепр; там
обширное пугачевское поле для нашей запоздавшей числом хмельничевщины. Вот в
чем состоит вся наша панславянская и коммунистическая школа. Вот весь
польский герценизм!.. Пусть себе заменяют анархией русский царизм, пусть
обольщают себя девизом, что этот радикализм послужит <для вашей и нашей
свободы> [7].

После того как польские повстанцы были разгромлены, они толпами двинули в
австрийскую Галицию, чтобы там впоследствии выродить <украинську нацию>.
Ненависть польской шляхты к России достигла тогда невероятного накала! И
естественно, что полякам очень хотелось стравить русских между собой.
Кстати, именно тогда в львовской украинофильской газете <Мета> (в переводе с
польского - <цель>), впервые появился текст песни <Щэ нэ вмэрла Украйина>,
представляя собой <украинский> вариант польского <Марша Домбровского> -
<Jeszcze Polska nie zginela>. В ней, в частности, были такие строки:


Ой Богдане, Богдане
Славний нашъ гетьмане!
На-що в?ддавъ Укра?ну
Москалям поганимъ?!
Щобъ вернути ?? честь,
Ляжемъ головами,
Назовемся Укра?ни
В?рними синами!

Наш? браття Славяне
Вже за зброю взялись;
Не д?жде н?хто, щобъ ми
По-заду з?стались.
По?днаймось разомъ вс?,
Братчики-Славяне:
Нехай гинуть вороги,
Хай воля настане!

Как видим, в этом тексте четко проступает желание <братьев славян>, уже
поднявших оружие (хоть и безуспешно), натравить <лыцарство-козацтво> на
клятых <москалей>. Глупо спорить с тем, что прототип гимна современной
Украины писался Павлушей Чубинским под мощным идейным влиянием недобитых
малорусскими мужиками ляхов. (Смеется). Вот только совершенно непонятно
когда это польские шляхтичи стали для малоросских <хлопов> братьями.
Наверное, после того, как восставшие малороссы Речи Посполитой, устав от
многовековых издевательств, угнетения, несправедливости, презрения, подлости
и изуверств шляхетного панства, зверски истребили тысячи поляков по всей
Малой Руси. А возможно после того как новоиспеченная казацкая шляхта
принялась торговать своим народом, отдавая его на убой, рабство и
разграбление попеременно то ляхам, то татарам, то туркам, и когда этот народ
стал убегать целыми селами на левый берег Днепра к москалям-угнетателям?

Д.Р.: Из того, что Вы рассказали, я так понял, что в этническом плане нет
большого различия между русскими и украинцами?

А.В.: Видите ли, до того момента как такой цветок, взращенный на хорошо
унавоженной почве уманской базилианской софистики, как известный
русофоб-теоретик польского движения и верный <украинский> сотрудник князя
Чарторийского (на тот момент уже руководившего из Европы польским
сопротивлением) Францишек Духинский (я его уже упоминал) не придумал свою
знаменитую теорию о том, что русские это разновидность монголов, а
действительными <русскими> и истинными арийцами являются лишь малорусы и
белорусы, никто и никогда не сомневался в том, что русский народ состоит из
трех народностей - малорусов, белорусов и великорусов.

Последних он, кстати, категорически запрещал называть русскими и требовал,
чтобы они <nie Rosyanami, nie Ruskiemi, nie Rusinami, a prosto Moskalami
zwani byli>, ибо <Moskale uzywaja (используют) nazwy Rosyan, Rusinow,
Ruskich, jako jednej z glownych broni (орудий) przeciwko (против) Polsce>.
Поэтому следует отобрать у <москалей> часть их силы, <приказав называть
Москалей Москалями, а не признавать за ними названий, которые они себе
присвоили, и которыми обосновывают свои мнимые права на бoльшую часть
Польши, на Русь> [8]. Правда, потом, после разгрома польского восстания, не
только в Европе, но и в самой Польше о <научном> творчестве Духинского
вспоминали только с улыбкой.

В самой Малороссии с резкой критикой фантазий Духинского в 1861 году
выступил один из вождей малорусских украинофилов - Костомаров [9], а в 1886
г. профессор Дерптского университета Бодуэн де Куртене издал в Кракове
брошюру (<Z роwodu jubileuszu profesora Duchinskiego>), в которой доказывал
ненаучность теории Духинского и называл празднование поляками его юбилея,
<юбилеем хронического патриотического заблуждения>.

Тем не менее, идея о двух разных народах - <москалях> и <русинах>
(<украинцах>), была подхвачена польской пропагандой. Наиболее четко ее цели
изложил отец Валериан Калинка, состоявший в польском иезуитском ордене
<Змартвыхвстанцев>, а так же являвшимся приближенный вышеупомянутого Адама
Чарторыйского. Цель пропаганды <двух разных народов> Калинка объяснил
следующим образом (позволю себе длинную цитату, но она того стоит):


<Как нам защитить себя? чем?! Силы нет, о праве никто не вспоминает, а
хваленая западная христианская цивилизация сама отступает и отрешается. Где
отпор против этого потопа, срывающего все преграды и катящегося, сбивая все
на своем пути, несущегося неостановимо и затопляющего всё окрест? Где?! Быть
может, в отдельности этого русского (малорусского) народа. Поляком он не
будет, но неужели он должен быть Москалем?! Сознание и желание национальной
самостоятельности, которыми русины начинают проникаться, недостаточны для
того, чтобы предохранить их от поглощения Россией. Опорная сила поляка
хранится в его душе, - между душою русина и душою москаля, однако, основного
различия нет, нет непереходимой границы... Была бы она, если бы каждый из
них исповедывал иную веру, и поэтому-то уния была столь мудрым политическим
делом. Одному Богу ведомо будущее, но из естественного сознания племенной
отдельности могло бы со временем возникнуть пристрастие к иной цивилизации и
в конце концов - начав с малого - к полной отдельности души. Раз этот
пробуждавшийся народ проснулся не с польскими чувствами и не с польским
самосознанием, пускай останется при своих, но эти последние пусть будут
связаны с Западом душой, а с Востоком только формой. С тем фактом [т.е. с
непольской идентичностью малороссов - А.В.] мы справиться сегодня уже не в
состоянии, зато мы должны постараться о таком направлении и повороте в
будущем потому, что только таким путем можем еще удержать Ягайлонские
приобретения и заслуги, только этим способом можем остаться верными
призванию Польши, сохранить те границы цивилизации, которые оно
предначертало. Пускай Русь останется собой и пусть с иным обрядом, но будет
католической - тогда она и Россией никогда не будет и вернется к единению с
Польшей. Тогда возвратится Россия в свои природные границы - и при Днепре,
Доне и Черном море будет что-то иное... А если бы - пусть самое горшее - это
и не сбылось, то лучше [Малая] Русь самостоятельная, нежели Русь российская.
Если Грыць не может быть моим, то да не будет он ни моим, ни твоим! Вот
общий взгляд, исторический и политический, на всю Русь!> [10].
В конце XIX века фантазии о двух отдельных народах обрели новую жизнь во
Львове благодаря стараниям Грушевского и К°. Этот неугомонный профессор
решил на австрийские деньги доказать, что еще не сформировавшаяся, по его
собственному мнению, <русско-украинская нация> тем не менее является
самостоятельным этническим субстратом обладающим собственной
государственностью со времен Киевской Руси. В академических кругах его
многотомные исторические опусы и язык, на котором он их писал, вызывали лишь
смех и раздражение. Однако после того как его научные оппоненты были
расстреляны ЧК, а он был обласкан советской властью, теория <трех братских
народов> была окончательно увековечена.

Но, как я уже сказал, идея того, что великороссы и малороссы это не
народности одного народа, а абсолютно разные нации была придумана русофобски
настроенными польскими интеллектуалами, а потом методично вбита в голову
узкой прослойке сформированной ими малоросской сельской интеллигенции. Т.е.
у истоков украинофильского движения стояли поляки. Фактически под прикрытием
воскресных школ и т.п. шла интенсивная пропаганда южнорусского сепаратизма.

Как писал тогда видный малорусский общественный деятель Говорский, галицкому
ученому и общественному деятелю Головацкому, <у нас в Киеве только теперь не
более пяти упрямых хохломанов из природных малороссов, а прочие все поляки,
более всех хлопотавшие о распространении малорусских книжонок. Они сами,
переодевшись в свитки, шлялись по деревням и раскидывали эти книжонки; верно
пронырливый лях почуял в этом деле для себя наживу, когда решился для себя
на такие подвиги> [11].

Д.Р.: Странная история. Но ведь поляки активно боролись в 30-40-х годах XX
века с украинскими националистами.

А.В.: Такое очень часто случается в истории. Помните старую еврейскую
легенду о големе, созданном пражским рабби Левом? Он послушно исполняет
работу ему порученную, но, вырываясь из-под контроля человека, становится
воплощением слепого своеволия, нередко растаптывая своего создателя. Поляки
совершили ту же ошибку что и рабби. Они создали слепого монстра, рассчитывая
его использовать против русских, а он вцепился в них самих. Карателями
ОУН(б)-УПА на Западной Украине были уничтожены сотни тысяч поляков из
гражданского населения! Украинские <сверхчеловеки> не щадили даже грудных
детей, вырезая с особой изощренной жестокостью целые села! На мой взгляд,
это - страшная цена, которую заплатил польский народ за украинскую аферу
своих вождей! Не безопасное это занятие, воспитывать узколобых фанатиков,
зацикленных на какой-то идее.

Кстати, на эти же <грабли> не так давно наступили американцы, создав
Талибан, и взрастив на деньги ЦРУ бин Ладена. Пришло время, и их голем
набросился на них самих.

Д.Р.: Ну хорошо, допустим с поляками все понятно. Но зачем надо было
большевикам создавать украинский проект? Ведь, как я понимаю, в Малороссии
народ никогда не считал себя особой, отличной от русских нацией. Не проще ли
было трансформировать юго-западные губернии России в области РСФСР?

А.В.: Проще. Но Ленин не пошел на это. И не только из-за своей так
называемой политики национального самоопределения народов. Украинского
народа-то как раз и не было. Была лишь юго-западная ветвь русской этнической
группы и ничтожная кучка <свидомых> малоросских интеллигентов, никогда не
выражавших интересы малороссов. И Ленин об этом был прекрасно информирован.
Он активно интересовался политической обстановкой в Малороссии.

Вот что, например, написала Роза Люксембург, обвинившая Ленина в
сознательном развале России:


<Украинский национализм в России был совсем иным, чем, скажем, чешский,
польский или финский, не более чем простой причудой, кривлянием нескольких
десятков мелкобуржуазных интеллигентиков, без каких либо корней в экономике,
политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо
Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной
культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко.
[:] И такую смехотворную шутку нескольких университетских профессоров и
студентов Ленин и его товарищи раздули искусственно в политический фактор
своей доктринерской агитацией за <право на самоопределение вплоть> и т.д.>
[12].
Люксембург была политиком-реалистом и, как видим, прекрасно понимала что
такое <Украина>, но она, очевидно, не знала, что у большевиков, поляков и
взращенных ими <украинцев> было две общие черты, ставящие их на одну позицию
в отношении <украинского вопроса>.

Д.Р.: И что же это за черты?

А.В.: Страх и ненависть. ОНИ ОДИНАКОВО СИЛЬНО БОЯЛИСЬ И НЕНАВИДЕЛИ РОССИЮ И
ВСЕ РУССКОЕ. В данном вопросе у них доминировало очень мощное иррациональное
начало. Интернациональная, скажем так, верхушка РСДРП(б), в которой русских
надо было еще поискать, не могла себе позволить сохранить
государствообразующее этническое ядро Российской Империи. По их мнению, в
коммунистическом рае ни русский народ, ни русская культура не должны были
доминировать. Для них русская культура была лишь <русским великодержавным
шовинизмом>. Не зря интернациональная верхушка большевиков уничтожала
физически, прежде всего, носителей русской культуры. Именно поэтому русский
этнический монолит был разрезан на три части и объявлен <тремя братскими
народами>. Тут-то как раз и пригодилась духинская идеология <двух отдельных
народов>, особого украинского языка и самостоятельной культуры. Вот и
получается, что сама идея создания <украинцев> и <Украины>, иными словами
Руси антирусской, была рождена творческим гением поляков, австрийцев и
германцев, но превратил ее в реальность Сталин.

В 1921 году, выступая на X съезде партии, он подчеркнул, что <если в городах
Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени
эти города будут неизбежно украинизированы> [13]. И это было серьезное
заявление. Коммунистам, практически с нуля, пришлось создавать украинскую
<нацию>, украинский <язык>, украинское <государство>, украинскую <культуру>
и т.п. Всякий кто был уличен в <отрицательном отношении к украинизации>
моментально увольнялся без выходного пособия. Чистке по критерию
<национальнойи свидомости> подвергся аппарат государственного управления.
Борьба с неграмотностью проводилась на украинском языке. Процесс
украинизации постоянно контролировала тьма разнообразных комиссий. Вся мощь
партийного аппарата и государственной машины обрушилась на <несвидомэ
насэлэння>, которое должно было в кратчайшие сроки стать <украйинською
нациею>. Не зря Грушевский, вернувшись в советскую Украину с восторгом писал
одному из своих соратников, что <я тут несмотря на все недостатки чувствую
себя в Украинской Республике, которую мы начали строить в 1917 году> [14].
Еще бы!

Как на все эти мероприятия реагировал простой малорусский мужик? Вот как
описывал народные настроения 1918 года <свидомый> украинизатор от КП(б)У,
нарком просвещения УССР Затонский: <широкие украинские массы относились с:
презрением к Украине. Почему это так было? Потому что тогда украинцы [в
смысле украинофилы - А.В.] были с немцами, потому что тянулась Украина от
Киева аж до империалистического Берлина. Не только рабочие, но и крестьяне,
украинские крестьяне не терпели тогда <украинцев> (мы через делегацию
Раковского в Киеве получали протоколы крестьянских собраний, протоколы в
большинстве были с печатью сельского старосты и все на них расписывались -
вот видите, какая чудесная конспирация была). В этих протоколах крестьяне
писали нам: мы все чувствуем себя русскими и ненавидим немцев и украинцев и
просим РСФСР, чтобы она присоединила нас к себе> [15].

Большевики ломали в 20-х малороссов через колено, стремясь путем т.н.
<коренизации> переделать их из русских в <украинцев>. Однако народ оказывал
упорное, хотя и пассивное, сопротивление украинизации. Имел место
откровенный саботаж решений партии и правительства. В связи с этим,
партийных вождей просто плющило от злости. <Презренный шкурнический тип
малоросса, который: бравирует своим безразличным отношением ко всему
украинскому и готов всегда оплевать его> [16], - гневно сокрушался в те годы
на заседании ЦК КП(б)У Шумский. Не менее энергично высказывался в своем
дневнике и партийный деятель Ефремов: <Нужно, чтобы сгинуло это рабское
поколение, которое привыкло только <хохла изображать>, а не органично
чувствовать себя украинцами> [17]. Не смотря на эти пожелания пламенного
большевика-ленинца, малороссы не <згинули> и не почувствовали себя органично
<украинцами>, хоть эта этнонимическая кличка и закрепилась за ними в годы
сталинизма. Как оказалось, русский дух не так-то просто задушить. Для этого
явно не хватало массового террора и концентрационных лагерей по австрийскому
образцу.

Понимая всю сложность поставленных задач по переделке юго-западной ветви
русского народа в <украйинцив>, большевики, начиная с 1925-го, принялись
завозить в центральные регионы Малороссии десятки тысяч <свидомых
галыцийцив>, размещая их ровным слоем на руководящих постах в Киеве, и,
поручая им промывку мозгов населения [18]. Особенно усердствовал в 1927-1933
годах, руководитель Наркомпроса, пламенный большевик Скрыпник. <Свидомымы>
янычарами Франца Иосифа большевики так же заменяли русскую профессуру,
ученых, не желавших украинизироваться [19]. В одном из своих писем,
Грушевский сообщил, что из Галиции переехало около 50 тысяч человек,
некоторые с женами и семьями, молодые люди, мужчины [20]. Очевидно, без
привлечения идейных <украйинцив> Австро-Венгрии, взлелеянных на польской
пропаганде, украинизация Малороссии была бы просто невозможна.

А вот что писал один из них о том как их воспринимали в Малороссии: <Мое
несчастье в том, что я - галичанин. Тут галичан никто не любит. Старшая
русская публика относится к ним враждебно как к большевистскому орудию
украинизации (вечные разговоры о <галицийской мове>). Старшие местные
украинцы относятся еще хуже, считая галичан <предателями> и <большевистскими
наймитами> [21]. У наших <свидомых украйинцив> является хорошим тоном
проводить пятиминутки ненависти по отношению к <кату> и <голодоморитэлю
украйинського народу> Иосифу Сталину, но комичность ситуации заключается в
том, что если бы не железная воля <отца народов>, ни <украинцев>, ни
<Украины> никогда бы не было.

Кстати, если говорить о традиционном пантеоне врагов Украины, составленном
<свидомыми>, то необходимо заметить, что если их ненависть к <москалям> еще
как-то можно обосновать, то их ненависть к <жидам> труднообъяснима.
Возможно, это просто откровенная неблагодарность, а возможно просто тупое
невежество.

Д.Р.: Почему?

А.В.: Дело в том, что евреи внесли колоссальный вклад в дело создания
<украйинцив>, <Украйины>, <украйинського> языка и литературы. Это тема
научного исследования, как минимум, на отдельную монографию.

Если бы у <свидомых> была хоть капля благодарности, то сейчас, как минимум,
на Европейской площади возвышался бы памятник Лазарю Кагановичу.

Д.Р.: А на майдане Независимости?

А.В.: Там был бы водружен гигантский монумент Иосифу Сталину, который
когда-то, кстати, там и стоял. (Смеется).

Д.Р.: А причем тут вообще "железный" нарком Каганович?

А.В.: Наиболее интенсивный и радикальный период советской украинизации 20-х
годов прошлого века проходил под его непосредственным руководством. Это была
действительно выдающаяся личность. Я говорю это без всякой иронии. Человек
острого ума и несгибаемой целеустремленности. По сравнению с тем как он
осуществлял украинизацию, все то, что делали его последователи после
провозглашения украинской независимости в 91-ом, выглядит слюнтяйством и
дуракавалянием. <Свидомым> надо не портреты Тараса Григорьевича заворачивать
в рушнички и вывешивать как икону на стену, а фотографии Лазаря Моисеевича.
Об этом просто вопит благим матом историческая справедливость. (Смеется).

Впрочем, даже такие титаны как Сталин и Каганович не смогли сломать
национальный и культурный хребет малороссов. Побушевав десять лет, процесс
украинизации тихо заглох, наткнувшись на пассивное сопротивление народа.
Единственное что от него осталось, это названия <украинец>, <Украина>, графа
в паспорте, казенные писатели и искусственный язык на уроках украинского
языка и литературы в школе.

Д.Р.: Но почему советская украинизация стала сдавать темп и потом сошла на
нет? Ведь Сталин мог и дальше ее проводить, несмотря на нежелание народа
украинизироваться.

А.В.: Похоже, что к началу 30-х, Сталину пришлось отказаться от любимой
Лениным идеи мировой революции. Дело в том, что вождь мирового пролетариата,
к тому времени уже покойный, <замутил> всю эту игру в <национальное
самоопределение> для всех угнетенных народов России лишь для того, чтобы
потом к их освобожденному братскому союзу постепенно присоединять новые
государства, прошедшие через пролетарскую революцию. К 30-м Сталин, как
талантливый политик-реалист, понял, что с мировой революцией в принципе
ничего не <светит>, и что перед лицом хищных империалистов, необходимо
превратить Советский Союз в надежную коммунистическую крепость. Это был этап
глухой обороны. Сталину было нужно сильное, монолитное государство с
эффективной, жестко централизованной властью. <Украйинський> народ уже был
создан, а надобности в дальнейшем углублении украинизации, немало
раздражавшей народ, в общем-то, уже не было. К тому же ему изрядно поднадоел
настырный <буржуазно-националистический> уклонизм некоторых вождей КП(б)У,
которых он потом слегка <проредил> за <перегибы>. В итоге, украинизация
заглохла. Народ с облегчением вздохнул. Но <Украйина>, <украйинци>,
<украйинська мова> остались. Лишь в 1991-ом бывшие партийцы и комсомольцы
торжественно возродили сталинскую украинизацию с шараварно-галушечными
элементами в ее национально-демократической, предельно карикатурной версии.

Д.Р.: Была ли тогда возможность пойти вашей республике другим путем?

А.В.: Нет. Когда партийная и управленческая номенклатура неожиданно
оказалась <нэзалэжною> от старших товарищей из Москвы, под эту
<нэзалэжнисть> необходимо было подвести соответствующий идеологический
фундамент. Кроме польско-австрийско-немецких сепаратистских идей,
отшлифованных до блеска в 20-х годах советской властью, в 30-40-х
<мыслителями-воителями> ОУН-УПА(б) и в 60-70-х диссидентами-украинофилами,
других идей просто не было. Ни чиновники, ни народ не были готовы к внезапно
свалившейся на них независимости. Никто не знал, что с нею делать. Великие
идеи <нэзалэжности> придумывалось на ходу, во время дожевывания пищи от
буфета Верховной Рады до сессионного зала.

После провозглашения независимости, на волне массированной пропаганды,
произошел новый, и я думаю последний, всплеск украинофилии, с последующей
принудительной украинизацией населения. Но уже к концу 90-х <свидоми>
вернулись к своему естественному состоянию - мелким маргинальным группам,
оформившимся в крикливо-агрессивные националистические партии <диванного
типа>. Похоже, что русская по своей сути ментальная и культурная среда Малой
Руси просто естественным путем растворила введенное в нее инородное тело так
называемого <украйинства> и вывела его из себя как шлак, одновременно
отторгнув путем массового саботажа очередную казенную украинизацию.
Малороссы сами того не осознавая, оставались малороссами, игнорируя
непрекращающиеся призывы к <национальному видродженню> и инструкции на
предмет того, как <вбыты у соби москаля>.

Д.Р.: Все, что вы сегодня рассказали, звучит очень неожиданно даже для нас,
здесь в России. Но услышат ли вас ваши соотечественники? Нужна ли им правда
о самих себе?

А.В.: Смотря какие соотечественники. Для многих то, что я сегодня рассказал,
станет глотком свежего и чистого воздуха в затхлой атмосфере украинофильской
пропаганды. Для <свидомых>, которые знают правду, но, тем не менее,
целенаправленно с фанатичным упорством <разбудовують Украйину> мои слова
будут восприняты как <украинофобия> и <русский великодержавный шовинизм>.
Но, хочу заметить, что среди них есть очень много просто обманутых
пропагандой людей, ищущих нечто большее, чем комфортная <ротожопия> <за
эвропейськими стандартами>. Не исключено, что кто-то из них задумается о
том, что я рассказал и попытается самостоятельно во всем разобраться.

К тому же, мой сегодняшний скорбный рассказ о том, как появились <украйинци>
и <Украйина>, я изложил не для того, чтобы кинуть камень в огород наших
<свидомых патриотив>. Я бы не стал себя для этого напрягать. Главная моя
цель сегодняшней беседы, показать глубинные причины той кризисной ситуации,
в которой сейчас оказалась Украина. Раскрыть причины стремительно
надвигающегося распада страны.

Д.Р.: Хорошо. Думаю, что на сегодня мы можем завершить наш разговор.
Единственный вопрос, который у меня остался, о чем мы будем беседовать в
следующий раз?

А.В.: О том, что такое русский и украинский язык.

Д.Р.: Ну что ж, это, полагаю, не менее интересно. Тогда до следующей встречи
и спасибо за этот разговор!

[Octopus]

Дмитрий Родин: Зная о теме нашей сегодняшней беседы, я постарался к ней
как-то подготовиться. Ваши историки заявляют о том, что архаичный украинский
язык существовал уже в XIII веке. А формироваться он начал аж в VI веке! Что
вы об этом думаете?

Андрей Ваджра: (Смеется) У нас даже есть <фахивци>, которые на полном
серьёзе утверждают, что древние <украйинци побудувалы егыпетськи пырамыды> и
основали Иерусалим и, что вообще <Украйина е колыскою свитовойи
цивилизацийи>. Подобных <научных открытий>, за годы независимости было
сделано тьма-тьмущая. В этом же ключе на уровне неуравновешенных фантазий
<осмысляется> и украинский язык.

Дело в том, что в среде <свидомых> святость украинского языка сопоставима
лишь со святостью Тараса Шевченко. В этом смысле <украйинська мова> очень
похожа на покойника, о ней либо говорят хорошо, либо ничего не говорят. Ею
разрешается только восторгаться и неистово любить, но абсолютно запрещается
всякая попытка разобраться в том, что она собой представляет.

Д.Р.: А какие по данному вопросу существуют неясности?

А.В.: Если рассматривать украинский язык через призму официальной мифологии,
то неясно практически всё. Я понимаю, что моё утверждение звучит крайне
радикально, но, тем не менее, это так.

Д.Р.: И в чём же заключается эта неясность?

А.В.: Мало кто знает, когда именно был создан украинский язык, кем и для
чего. Даже в среде продвинутой украинской интеллигенции, в том числе и
<свидомойи>.

Д.Р.: Заинтриговали...

А.В.: Я достаточно часто задаю этот вопрос в Киеве весьма неглупым и
образованным людям, и каждый раз убеждаюсь в их абсолютном невежестве.

Что утверждает официальная политическая мифология Украины? Существует
древняя украинская нация, которая разговаривает на не менее древнем
украинском языке. Однако, как мы уже выяснили в нашей предыдущей беседе,
первые представители <древней украинской нации> возникли в конце XIX века в
австрийской Галиции в лоне украинофильских политических партий. Как вы
понимаете, язык не мог родиться раньше своего носителя. То есть, тогда же -
где-то в конце XIX века - авангардом вылупившихся из польской идеологии
<этничных украйинцив>, был создан и прототип <древнего украинского языка>,
позднее систематизированный и приведенный к единому стандарту большевиками
во время советской украинизации.

Д.Р.: На мой взгляд вы сделали крайне сомнительное заявление. Даже я, не
являясь большим знатоком данного вопроса, очень легко смогу его
опровергнуть:

А.В.: Одну секунду, Дмитрий. Давайте не будем торопиться. Позвольте мне
сперва изложить вам ряд исторических фактов, а уж потом, вы выдвинете свои
контраргументы. Если они у вас останутся. Согласны?

Во-первых, необходимо начать с того, что ни в одном письменном памятнике
Древней Руси вы не найдете ничего, хотя бы отдаленно похожего на современный
украинский язык. Здесь повторяется та же история, что с <украинцами> и
<Украиной>. Нет никаких следов и даже намеков на существование украинского
языка глубже второй половины XIX века.

Во-вторых, не надо быть филологом, чтобы увидеть в древнерусском языке, на
котором писались летописи и берестяные грамоты, прототип современного
литературного русского языка. Просто почитайте тексты, тот, кто знает
русский, без труда их поймет, хотя писались они сотни лет назад.

Что интересно, древнерусский язык <свидоми> упорно называют
<староукрайинськым>, хотя произошел он, по их же мнению, от <давньоруськых
литературных традыций>, т.е. опять таки от древнерусского. Круг, как вы
понимаете - замкнулся. Забавно, но <свидоми науковци> очень слабо отличают
<русское> от <украинского>, точнее они принципиально стараются называть всё
русское (малорусское), оказавшееся на территории современной Украины,
<украинским>. Об этом в иммиграции в 1939-ом писал редактор и издатель
крайне популярной в начале прошлого века киевской газеты <Киевлянин>
Шульгин: <Они выискивают в этой истории все свидетельства, неоспоримо
доказывающие, что в нашем крае жил и страдал русский народ. Во всех этих
случаях они перечеркивают слово <русский> и сверху пишут <украинский>. И это
не только в фигуральном смысле, а и в буквальном. И сейчас можно найти
например в Белграде, в публичной русской библиотеке, сочинение Костомарова,
где рука неизвестного украинствующего фальсификатора делала <исправления>
(том, на который я случайно натолкнулся, носит номер 31, 117 / 2 : X).

На страницах 292, 293 я обнаружил следующее. Напечатано: <Великаго княжества
русскаго>. Зачеркнуто <русскаго>, сверху написано <украинскаго>. Напечатано:
<Великое княжество русское>. Зачеркнуто <русское>, сверху написано
<украинское>. Напечатано: <с делопроизводством на русском языке>. Зачеркнуто
<русском>, написано рукой <украинском>. В таком виде препарированную
подносят украинствующие историю казацкого периода русскому интеллигенту; и
он, имея о казаках весьма слабые сведения, верит> [1].

Особенно смешно читать современные украинские школьные учебники. Берем
<Вступ до истории Украйины> для 5-го класса [2] под редакцией некоего
доктора и профессора Мыцыка. Читаем на странице 78: <Лытвыны прыймалы
хрыстыянство; руська мова, тобто давньоукрайинська, руськи звычайи та законы
швыдко пошырювалыся в Лытви>. Очень интересное пояснение - <русский язык, то
есть староукраинский> (?!).На той же странице: <було укладено угоду про
объеднання (унию) Польськойи та Лытовсько-Руськойи держав в одну - Рич
посполиту. Видтоди украйинськи земли опынылыся пид владою Польщи>. То есть
объединились Польское и Литовско-Русское государства, а под власть Польши
попали почему-то <украинские земли>. В другом учебнике <История Украйины>
для 7-го класса [3] на странице 161 читаем: <Цей пэриод в историй дистав
назву <Велыкэ княжиння Руськэ>. На тэрыторийи Схидного Подилля, Волыни,
Кийивщыны, Сивэрщыны, Смолэнщыны, Витэбщыны, Полоцькойи зэмли почалася
розбудова Украйинсько-Билоруськойи державы>. То есть историческая эпоха
называлась <Великое княжение Русское>, а государство было почему-то
<Украинско-Белорусским>. Слышали когда-нибудь о таком? На той же странице
читаем: <Щоб позбавыты Свидригайла пидтрымкы украйинськойи знати, Ягайло у
1432 р. выдав прывилэй, яким зривнював у правах з лытовськымы
боярамы-католыкамы руськых бояр: Поодынци та групамы руськи фэодалы почалы
переходыты на його бик>. То есть, по логике авторов учебника, знать в
Литовско-Русском государстве была <украинской>, а бояре и феодалы, ее
составляющие - <русскими>. Там же: <Патриотычно налаштована частына руськых
князив продовжыла боротьбу за нэзалэжнисть Украйины>. Нормально? Князья были
русскими, но боролись, при этом, исключительно за независимость Украины. И
т.д., и т.п.

Оба учебника рекомендованы Министерством образования и науки Украины.
Представляете, что будет в голове у детей, после заучивания такой
информации?
Ладно: Вернемся к древнеукраинскому языку.

Тот факт, что в исторических документах нет ничего и отдаленно напоминающего
современный украинский язык, <свидоми> объясняют довольно смешно, они
заявляют, что в те времена существовало два языка - разговорный и письменный
и тот который был разговорным, как раз и является украинским. То есть он
был, но его самым трагическим образом не зафиксировали письменно.

Д.Р.: Может так оно и было?

А.В.: (Смеется). Если украинский существовал лишь в разговорной форме, то
объясните мне на милость, откуда о нём узнали <свидоми>? Ведь живые носители
этого языка не дожили до светлого момента <незалэжности>. Откуда они узнали
о его существовании? Общались с духами умерших?

Все разговоры про <староукрайинську мову> не более чем домыслы, ничем не
подкрепленные теории во имя политической мифологии. Фантазировать об
украинском языке, который, якобы, начал зарождаться уже в VI веке, конечно,
можно, но какое это отношение имеет к науке? Исторических документов, на
основании которых можно сделать подобные выводы, просто нет. Это вынуждены
признать наиболее вменяемые из <свидомых>, имеющие историческое образование.
Но ведь им так нужна мифология!

На самом деле тот язык, который мы сейчас называем литературным <украинским>
начал создаваться где-то в середине XIX века польско-малоросскими
украинофилами. Затем над ним трудились вплоть до начала XX века <свидоми
украйинци> австрийской Галиции, а завершили его доработку уже чиновники
советской Украины.

Д.Р.: Насколько я знаю, украинский язык начался значительно раньше, с
<Энеиды> Котляревского. И на украинском писал Шевченко. Нестыковка
получается.

А.В.: (Смеется) Дело в том, что ни Котляревский, ни Шевченко и слухом не
слыхивали про <украйинську мову>. А если бы узнали о ней, то, скорее всего,
перевернулись бы от досады в гробах.

Д.Р.: Не понимаю. Что вы имеете в виду?

А.В.: Они писали не на украинском языке, а на малорусском наречии.

Д.Р.: Разве это не одно и тоже?

А.В.: Нет. Что такое малорусское наречие? Это - древнерусский язык
средневековой Руси, обильно разбавленный в последствие польскими
заимствованиями. Это наречие села, бытового общения русских холопов Речи
Посполитой, естественным образом перенявших в течение нескольких столетий
слова и обороты из языка своих господ. Малорусское наречие - это то, что
сейчас у нас называют презрительно суржиком. Говор малоросских крестьян
Полтавщины и Черниговщины является эталоном малоросского наречия. Он весьма
красив и певуч, но, как вы понимаете, слишком примитивен, чтобы быть языком
литературы, науки и т.п.

Именно поэтому <Энеида> Ивана Котляревского была своеобразным <приколом>
хорошо образованного малоросса (родным языком которого, кстати, был
русский), пародией на Вергилия, написанной бытовым языком холопов, для того
чтобы потешить высоколобую интеллигенцию России. Дело в том, что в XVII веке
в Европе появились литературные юмористические переделки произведений этого
римского поэта. Наиболее известные из них: <Перелицованный Вергилий>
французского писателя Скаррона; <Перелицованная Энеида> итальянского
писателя Лалли; <Вергилиева Энеида, или приключения благочестивого героя
Энея> австрийского писателя Блюмауера. Такая же пародия появилась в XVIII
веке и в России. Ее автором был русский поэт Осипов. Вышла она под названием
<Вергилиева Энеида, вывороченная наизнанку>. Интересно то, что первая
попытка написать пародию на Вергилия используя селянский говор, была сделана
до Котляревского неким Лобысевичем во второй половине XVIII века. Он
попытался переписать <Буколики>, показав <вергилиевых пастухов: в
малороссийский кобеняк переодетых>.

Именно <Вергилиева Энеида, вывороченная наизнанку> Осиповым и вдохновила
учителя, учившего уму-разуму отпрысков малороссийских помещиков, Ивана
Котляревского на написание своей <Энеиды>. В значительной степени это было
подражание Осипову, хотя, безусловно, весьма талантливое, но не на русском
литературном языке, а на малорусском селянском наречии. Он полагал, что
древние римляне в образе малороссийского мужика, разговаривающие его языком
значительно усилят комический эффект. Написание <Энеиды> для него было
своеобразным литературным развлечением. Он хотел просто позабавить и
рассмешить читающую публику.

Однако в конце XIX века, <свидомыми> было принято решение назначить
Котляревского отцом украинского языка. Вот бы Иван Петрович удивился, если
бы узнал об этом. Думаю, этот курьёз его насмешил бы сильнее, чем
перелицованная <Энеида>, ведь к <возрождению национального украинского
языка> Котляревский имел такое же отношение как и сам Вергилий. (Смеется).

Об этом можно судить хотя бы по настоящему названию его произведения. Как
известно, из рукописи котляревской <Энеиды> сохранился лишь отрывок
автографа шестой части, представляющий собою четыре небольшие тетради, на
первой странице первой из них автор вывел заглавие: <Малороссийская Энеида,
часть шестая>. А в конце письма к русскому поэту, переводчику <Илиады>
Гнедичу от 27 декабря 1821 г. Котляревский писал <Я над малороссийскою
<Энеидой> 26 лет баюшки баю> [4]. Заметьте, МАЛОРОССИЙСКОЮ, а уж никак не
УКРАИНСКОЮ. Это уже потом всё малоросское (русское) неожиданно превратилось
в <украинское>.

В 1809 г. Котляревский подготовил к печати первое авторское издание
<Энеиды>. Поэма вышла под таким названием: <Виргилиева Энеида. На
малороссийский язык переложенная И. Котляревским. Санкт-Петербург. В
медицинской типографии, 1809 года>.

Написанная легко и смешно она должна была развлечь столичную интеллигенцию.
И не более того. А уже потом, <свидоми> литературоведы нашли в её недрах,
тайный, глубинный смысл - украинскую революционную сатиру, направленную
против российского <царату>. Ирония судьбы. По-сути Иван Котляревский со
своей <Энеидой> - это некое (естественно более талантливое и высокое по
форме и содержанию) подобие <творящего> сейчас Леся Поддеревянского с его
<Гамлетом> и <Королём литром>.

Еще в 1861 году вождь украинофилов Кулиш назвал Котляревского выразителем
<антинародных образцов вкуса>, от души поиздевавшимся в своей <Энеиде> над
<украинской народностью>, выставившем напоказ <всё, что только могли найти
паны карикатурного, смешного и нелепого в худших образчиках простолюдина>, а
язык поэмы назвал <образцом кабацкой украинской беседы> [5].

Но что интересно, позднее это не помешало Кулишу, руководствуясь идеями
<национального украйинського видродження>, внести крупные переделки текста в
издание <Энеиды> 1862 года, по которому, как правило, переиздавалась
впоследствии поэма. Кстати, Кулиш, на правах образованного, старшего
товарища редактировал и тексты своего друга Шевченко (и не только он).

Д.Р.: Ну хорошо, а как же Валуевский и Эмсский указы, запрещавшие
использовать украинский язык, или, как вы говорите, малорусское наречие?
Зачем это надо было делать? Чем так малорусское наречие могло навредить
Российской империи?

А.В.: Тут вы опять зацепили одну из любимых мифологем <свидомых украйинцив>.
Кроме Валуевского циркуляра и Эмсского указа, они в патриотическом угаре
как-то насчитали еще около 180-ти (!) подобных запретительных
административных документов Российской империи. Как всегда, конечно, без
ссылок на источники. Представляете с какой временной плотностью, по какому
интенсивному графику работало <украинофобское> законодательство России!
(Смеется). А самое главное, зачем же так много-то? Неужто царским сатрапам
не хватило бы одного указа, чтобы раз и навсегда запретить <ридну мову>?

На самом деле все это полная чушь. И чтобы в этом убедиться, необходимо
просто прочесть не выдранную из контекста цитатку, а весь текст того же
Валуевского циркуляра. Он запрещал не малорусское наречие, а пропаганду
южнорусского сепаратизма под прикрытием литературы для крестьян.

Если помните во время нашей предыдущей беседы я рассказывал о подрывной
деятельности поляков-русофобов на территории Малороссии, готовивших польское
восстание (1863-го), и планировавших втянуть в него малорусских крестьян?

Д.Р.: Да, конечно. Тогда фигурировали такие личности, как помощник
государственного канцлера России, а потом ещё и министр иностранных дел
поляк-русофоб Адам Чарторийский и его товарищ, инспектор училищ в Киевской,
Подольской и Волынской губерниях Тадеуш Чацкий.

А.В.: Совершенно верно. Так вот, в определенный момент о польской пропаганде
сепаратизма среди крестьян Малороссии (под прикрытием литературного
украинофильства) стало известно властям. Затем в январе 1863-го началось
польское восстание. В этой ситуации даже <продвинутые> петербургские
либералы-великороссы, пламенно защищавшие до этого момента <угнетаемых
царизмом> малороссов, вдруг поняли к чему и кем была заварена вся эта
украинофильская, литературно-языковая <каша>. Смысл происходящего оставался
не ясным лишь законченным идиотам.

Как в такой ситуации действовало бы любое правительство любой страны?
Естественно было необходимо предпринять действия, направленные на укрепление
национальной безопасности. Именно поэтому летом 1863-го появился документ
под названием <Отношение министра внутренних дел к министру народного
просвещения от 18 июля, сделанное по Высочайшему повелению> [6].

Из текста, популярного среди <свидомых> Валуевского циркуляра, не сложно
понять, что он не запрещал малоросское наречие и литературу, а лишь
блокировал запущенные поляками и австрийцами механизмы сепаратизма под
перекрытием украинофильского движения. И не более того.

К тому же уже к 70-м годам цензурные ограничения, введенные в России в 1863
г., практически не действовали. Украинофилы свободно печатали всё, что
считали нужным. Кроме научных работ, художественной прозы и поэзии на
малорусском издавались большими тиражами дешёвые популярные брошюры для
просвещения народных масс.

При этом очень активно книги и брошюры на <украйинський мови> печатали
<свидоми> поляки и <украйинци> австрийской Галиции, а затем завозили их на
территорию Малороссии. К тому же в Вене издавались для подпольной пропаганды
в России популярные социалистические брошюры на малоросском наречии. Кстати,
хочу при этом заметить, что в то же время, австрийцы запретили ввоз на
территорию Галиции любой литературы изданной в России. Там русский язык был
фактически объявлен вне закона.

Естественно, что на этот процесс не могла не отреагировать адекватным
образом российская власть. Третьим отделением было установлено, что
распространение австрийской подрывной литературы осуществляется через
киевскую <громаду> (кружок украинофилов, преимущественно студентов и
преподавателей, продвигавших идею воскресных школ с преподаванием на
малороссийском) и <Юго-Западный отдел> Российского географического общества,
основанный активистами этой <громады> (первую скрипку в нем играл упомянутый
мной в предыдущей нашей беседе Павлуша Чубинский - будущий творец <Щэ нэ
вмэрла Украйина>). Александр II, к которому стекалась вся информация о
деятельности малорусских украинофильских групп и их связях с заграницей,
распорядился создать специальную комиссию, которой был подготовлен
соответствующий указ, подписанный императором 18 мая 1876 г. в немецком
курортном городке Эмсе. Он должен был, прежде всего, запретить ввоз на
территорию Российской империи подрывной литературы и блокировать механизмы
сепаратистской пропаганды внутри страны. Кроме того, как писал Сергей
Щеголев в 1912-ом году, данный указ должен был <малорусскую письменность в
возможной близости к малорусской народной речи (где её сфера обращения была
природной) и воспрепятствовать искусственному введению в эту письменность
неологизмов и употреблению правописания, отличающегося от изучаемого в
государственной школе> [7].

Если вам интересна эта тема, советую прочесть статью львовского историка
Леонида Соколова <Валуевский циркуляр и Эмсский указ. Правда и вымыслы>. В
ней он весьма подробно и доходчиво разъясняет суть вещей. От себя только
хочу добавить, что все эти запреты в большей степени оставались на бумаге и
переставали действовать буквально через год-два после опубликования. К
примеру, Валуевский циркуляр утратил силу в середине 1864 года сразу же
после разгрома польского восстания. Эмсский указ официально был отменен в
1905-ом, но реально многие его положения никогда не действовали, а другие
использовались выборочно. Как писал в своём исследовании Стебницкий: <В
течение тридцати лет своего существования закон 1876 г., оставаясь, как
общее правило, грозой для малорусского литературного движения и притом все
усиливая раскаты своего грома и силу удара своих молний. В тоже время
фактически, отдельными отступлениями цензурной практики, был в разное время
отменен во всех своих частях> [8]. Это, со своей стороны, подтверждает
интенсивное распространение украинофильской пропаганды в Малороссии и
активное печатание малорусской литературы. Художественные романы,
этнографические исследования, популярные просветительские брошюры для народа
издавались как до, так и после Валуевского циркуляра и Эмсского указа. В
1890-ом в России было четыре издательства, которые специализировались на
выпуске литературы на малорусском наречии. Десятками тысяч экземпляров
издавались: Шевченко, Вовчок, Федькович, Коцюбинский, Грабовский и т.д. Об
этом, к примеру, в 1903-ем году в своем письме писал известный классик
малорусской литературы Иван Нечуй-Левицкий [9].

Царский режим в России был до безобразия мягок и либерален. Потом к власти
пришли революционеры разных мастей. Им был чужд русский патернализм и
православная терпимость. Они были чужими. И страна для них была чужой. Она
для них была прекрасным материалом для экспериментов.

Д.Р.: Ну хорошо... Вы мне лучше вот на какой вопрос ответьте: если
литература на малорусском наречии была <приколом> скучающей интеллигенции,
то, как быть с Тарасом Шевченко? Ведь его творчество считается не менее
гениальным, чем творчество Шекспира, Пушкина, Гёте.

А.В.: Кем считается? <Свидомыми>? Поэзия Тараса Григорьевича это тот
максимум, который можно было <выжать> из народного говора на литературной
ниве. Вы знаете, что половина его текстов написана на литературном русском
языке? Феномен Шевченко это не феномен гениального поэта, а феномен
политической пропаганды. По-моему мнению уровень Шевченко как стихотворца
это уровень районной многотиражки в Тернопольской или Ивано-Франковской
области. Так же оценивали музу Тараса очень многие его современники. Тот же
Драгоманов считал, что Шевченко не дотягивает даже до Пушкина и Лермонтова
[10], про Шекспира и Гёте мы вообще говорить не будем. Когда малоросские
украинофилы, а за ними галицийские <украйинци> делали из него своего
политического идола, они просто обязаны были преподнести Шевченко как
гениального поэта всех времен и народов. Но в этом качестве он за пределами
Украины никому не интересен и не известен. Он до безобразия провинциален. Да
и самим <свидомым> украинским интеллигентам Шевченко в большей мере
интересен как политический символ.

Шевченко это - мужицкий поэт, в нём нет универсальной, аристократической
глубины мысли и утонченности формы. По сути, смысл его творчества сводится к
хронической, рифмованной злобе холопа на весь мир, который, по его мнению, к
нему несправедлив. Именно от агрессивного-плаксивого, кровожадного пафоса
его стихов так <тащатся> <свидоми>, от воспевания казатчины и гайдаматчины,
от выпадов в адрес <москалей>, а не от какой-то гениальности его
произведений.

Д.Р.: Крамольные вещи вы говорите. Очень многим на Украине они не
понравятся.

А.В.: Ну и что? Кому-то всё равно надо начинать говорить правду. Вокруг
фигуры Шевченко слишком много разлито лжи, липкой и дурно пахнущей. Его
образ до предела примитивизирован, превращён в сладкий леденец для узколобых
фанатиков. Нечто подобное когда-то было сделано большевистской пропагандой с
личностью Ленина. Слава богу, что партийные батюшки постеснялись в своё
время канонизировать <вождя мирового пролетариата>, хотя и выглядел он
по-ангельски на страницах советских газет, журналов и книг. А вот партийные
батюшки какой-нибудь из украинских православных церквей, вполне могут
объявить Шевченко святым. Во всяком случае я не удивлюсь, если это
произойдет. Хоть по накалу богохульной пропаганды Владимир Ильич, наверное,
даже уступит пальму первенства музе Тараса Григорьевича.

Когда в Галиции из него принялись лепить идола, многие церковники были в
шоке от его богохульной поэзии и жалобно вопрошали, а нельзя ли на эту роль
выбрать кого-то другого. Им сказали, что нельзя. Пришлось Кобзаря
редактировать, а многое из его творчества просто утаивать от набожной
публики. <Святой> Тарас в своей поэзии давал прос:ся не только <москалям>,
<ляхам> и <жидам>, но и Боженьку не забывал.

Ладно, бог с ним. Давайте вёрнемся к малоросскому наречию, раз уж мы начали
о нём говорить:

Неприспособленность крестьянского наречия к оперированию абстрактными,
отвлеченными понятиями науки и литературы, его примитивность, <бытовушность>
прекрасно видели активисты украинофильского движения. Но ещё больше им не
давала спокойно спать удивительная похожесть малорусского наречия на русский
литературный язык. Для них это было гораздо страшнее культуростроительной
несостоятельности селянской <мовы>. Полякам и малорусским сепаратистам, для
<разбудовы> отдельной украинской нации и государства, был необходим
отдельный язык, максимально не похожий на русский. Так возникла идея
создания литературного украинского языка.

Необходимо отметить, что наличие общего для малороссов и великороссов языка
не давало покоя шляхте ещё во времена Речи Посполитой. Уже польский король
Ян Казимир (с которым, кстати, воевал Хмельницкий), выступая в сейме,
указывал на то, что главная угроза для Речи Посполитой заключается в
тяготении малороссов к Москве, <связанной с ними языком и верой> [11].

Как писал в 1898 году львовский публицист Мончаловский: <трудно допустить,
чтобы люди, имеющие притязания считаться образованными, не знали и не видели
органических связей, соединяющих разные наречия русского языка в одно целое,
неделимое. Но тут выше всяких языкословных очевидностей и доказательств и
выше действительной жизни стоит политика, которой подчиняются даже
филологические и этнографические познания. Ради этой политики украинофилы и
пытаются создать из малорусского наречия особый язык. Раз поставлена теория
об отдельности малорусского народа, ее необходимо обосновать и доказать. Так
как, однако, ни язык, ни этнография: требуемых доказательств дать не могут,
а тут разные <добродеи>, от графа Стадиона в 1848 году до графа Бадени в
1898 году, постоянно твердят: если вы одни с <москалями>, то не желаем вас
знать - то и явилась необходимость пригнать действительную жизнь к теории и
искусственным путем создать такой язык, который как возможно далее отстоял
бы от общерусского> [12].

Вот как эти события описал их непосредственный свидетель, пожелавший скрыть
своё имя под инициалами Ф.С.И.:

<Между эмигрантами [имеются ввиду польские эмигранты бежавшие из России и
осевшие в австрийской Галиции - А.В.] самой выдающейся личностью был Павлин
Свинцицкий, писавший под именами: П.Стахурский, Павло Свой, Д.Лозовский. Он
стал издавать <Siolo> в духе кременецкой польско-украинофильской школы, т.е.
на малорусском языке польскими буквами, и получил место учителя малорусского
языка в академической гимназии во Львове.
Во время его лекций происходили такие сцены: Учитель в лекции употребляет
слово: <вийсько>. - Ученики кричат хором: У нас говорят не <вийсько>, а
<войско>. - Учитель: нехай буде по вашему войско. - Учитель в лекции
употребил слово <потуга>. - Ученики кричат хором: Що - то за <потуга>? Мы
такого слова не знаем. - Учитель отвечает: Потуги не знаете? То польская
<potega>. - Ученики: у нас говорят: могущество, всемогущий Боже. - Учитель:
Ну, нехай будет по вашему <могущество>. И так дальше велась наука> [13].

И вот во второй половине XIX века, в Галиции закипела работа по созданию
<древнего украинского языка>. Как вспоминал потом общественный деятель
Угорской Руси Добрянский, <все польские чиновники, профессора, учителя, даже
ксензы стали заниматься по преимуществу филологией, не мазурской или
польской, нет, но исключительно нашей, русской, чтобы при содействии русских
изменников создать новый русско-польский язык> [14].

Прежде всего, было изнасиловано русское правописание. Вначале реформаторы
хотели заменить кириллицу латиницей. Бывший австрийский наместник Галичины
граф Голуховский, став министром внутренних дел, издал распоряжение ?12466
от 20 декабря 1859 года, которым всем государственным учреждениям Галичины
предписал в русских документах употреблять латинские буквы. Однако массовые
протесты населения заставили их отказаться от подобного намерения. Тогда из
русского алфавита украинизаторы-русофобы выкинули такие буквы как <ы>, <э>,
<ъ> и одновременно ввели новые - <?>, <?> и апостроф. Этот модернизированный
алфавит был приказом австрийских властей навязан русским школам Галиции,
Буковины и Закарпатья.

Когда до Пантелеймона Кулиша (чья фонетическая грамматика была использована
в качестве основы для грамматики <риднойи мовы>) наконец <дошло>, что его
<кулишовка> используется поляками и австрийцами для раскола русских, у него
началась истерика. <Зав?тую (клянусь), - писал он в одном из своих писем
украинофилу Партицкому, - що коли Ляхи печататимуть моею правопис?ю на
ознаку (ознаменование) нашого розмиру (раздора) зъ великою Руссию, коли наша
фонетичня правопись виставлятиметця не яко п?дмога народов? до просв?ти, а
яко знамено (знамя) нашо? русько? розн?, то я, писавши по своему, по
вкра?нськи, печатиму этимологичною старосв?цькою ортографиею. Себъ то - ми
соб? дома живемо, розмавляемо и п?сень сп?ваемо не однаково, а коли до чого
д?йдеться, то половинити себе н?кому не попустимо. Половинила насъ лиха доля
довго, и всловувались (продвигались) ми до одностайности (единства) русько?
кр?вавим робом (дорогой) и вже тепер шкода лядського заходу насъ розлучати>
[15]. А в письме к украинофилу Дедицкому Кулиш заявил предельно откровенно:
<Видя это знамя [<кулишевку> - А.В.] въ непр?ятельскихъ рукахъ, я первый на
него ударю я отрекусь отъ своего правописаныя во имя русскаго единства>
[16].

Как показала история, <лядские заходи> в конечном итоге дали неплохой
результат.

Затем <украинцы>, поляки и австрийцы принялись украинизировать лексику
русского языка. Из словарей выбрасывались слова хоть как-то напоминавшие
русские. Вместо них брались польские, немецкие, а так же просто выдуманные.

Вот как этот процесс описывает очевидец: <Из Видня [Вены - А.В.] напирали,
щобы вытеснить из рук молодежи словарь Шмидта и заступити его новым словарем
<немецко-русским>. Около 1866 г. во львовской семинарии образовался кружок
молодых людей, во главе которых стоял Емельян Партыцкий. Они принялись за
составление такого словаря. Составление материала происходило таким образом,
що брали до рук немецкий словарь и при каждом немецком слове остановлялись,
як то сказаты по <руськи> так, щобы оно не было московским. Тогда русское
слово переиначивали или выдумывали совсем новое. Словарь тот был напечатан в
1867 г. Так началась языковая борьба:> [17].

Как он в итоге подытожил: <Наши украинофилы так поступают: выкидают давние
слова, давние буквы, даже давние молитвы, давний язык церкви - а вымышляют
новые слова, новые молитвы, которые не всякий понимает> [18].

Как пояснял один из авторов украинофильского <Литературно-наукового
висныка>: <Вы, русины, думаете по-польски и переводите дословно свою мысль
по-русински, и то не все слова переводите, а многое остается без перевода в
польском первоисточнике, так точно мы думаем по-русски, а переводим дословно
по-украински: Таким образом, вырабатывается двуязычие галицкое и украинское;
вы мало понимаете наш язык, а мы - еще меньше того ваш> [19].

Этот искусственный, наспех слепленный синтетической язык жестко навязывался
через школы русскому населению австрийского Прикарпатья и Закарпатья. В
отношении тех, кто сопротивлялся и не хотел отказываться от русского языка,
властью и <свидомыми> организовывалась травля.

В конце XIX века наиболее весомый вклад в святое дело создания украинского
языка внесло научное Общество им. Тараса Шевченко во главе с паном
Грушевским. Главной задачей их работы был максимально дальний уход от
литературного русского языка. Как писал в 1912 году Сергей Щеголев,
<львовские новаторы приналегли на червонорусское наречие, а для выражения
сложных и отвлеченных понятий черпали полной рукой из польского и (изредка)
немецкого языков. Галицкой интеллигенции польский язык и теперь знаком
прекрасно, а 20 лет назад он был известен еще лучше, и с этой стороны
пародирование не представляло трудностей> [20].

Кстати, для многих до сих пор является тайной тот факт, что современный
литературный украинский язык не имеет ничего общего с полтавско-черниговским
малоросским наречием, которое вроде как признано эталоном украинского языка.
На самом деле, в основу современного украинского литературного языка положен
т.н. подгорский галицийский диалект.

Д.Р.: Почему был выбран именно он?

А.В.: Потому что малорусское наречие Полтавщины и Черниговщины имеет слишком
много общего с литературным русским языком. А подгорское поднаречие более
всего засорено польскими и немецкими словами.

Как писал Щеголев: <помесь малорусских диалектов - подольско-волынского и
украинского, к чему многочисленные сотрудники львовских изданий из России
были весьма склонны, допускались с большими предосторожностями: каждое
малорусское слово или фраза, в коих замечаемы были общерусские признаки в
фонетике, лексике, морфологии или синтаксисе, либо браковались, либо
подвергаемы были калечению. Охотнее всего русско-украинские реформаторы
перекраивали на свой лад готовые польские слова и через 15 лет (к 1906 г.)
превратили свой язык, быть может, неожиданно для самих себя, в
польско-галицийский жаргон> [21].

Во всём этом может самостоятельно убедиться каждый гражданин Украины. Для
этого просто надо взять любой неспециализированный текст из любой
украиноязычной газеты и проверить со словарем на предмет наличия в нем
исковерканных польских, немецких, чешских слов. Всё то, что будет не
польского или немецкого происхождения окажется русским, с вкраплениями
новояза. Если изъять из современного украинского языка польские
заимствования, даже элементарное бытовое общение станет крайне
затруднительным.

Даже у некоторых лидеров украинофильского движения сдавали нервы из-за
<творческого процесса> <дерусификации> малорусского наречия. Так в те годы
доживал свой век классик малорусской литературы Иван Нечуй-Левицкий - старый
украинофил, матерый зубр <языкового возрождения> и украинского литературного
прорыва. Получая из Галиции свежие литературные творения, переполненные
польско-немецкими заимствованиями и придуманными словами, он вдруг сделал
для себя неожиданный вывод - идёт не чистка языка от <русизмов>, а его
целенаправленная подмена. Старик вынужден был констатировать, что
<получилось что-то и вправду, уж слишком далекое от русского, но вместе с
тем оно вышло настолько же далеким от украинского [т.е. малорусского
наречия - А.В.]> [22]. Нечуй-Левицкий настаивал на том, что литературный
украинский необходимо создавать на основе приднепровских народных говоров, а
не галицийской <говирки>. По его мнению в Галиции слишком сильны польское,
немецкое и еврейское языковое влияние, а поэтому <во Львове нельзя научиться
украинскому языку, а можно только утратить свой чистый украинский язык
окончательно:> [23].

Поясняя, что представляет собой <украйинська литературна мова Грушевського>
и ему подобных, он писал следующее: <За основу своего письменного языка
профессор Грушевский взял не украинский язык, а галицкую говирку со всеми ее
стародавними формами, даже с некоторыми польскими падежами. К этому он
добавил много польских слов, которые галичане обычно употребляют в разговоре
и в книжном языке, и которых не мало и в народном языке. До этих смешанных
частей своего языка проф. Грушевский добавил еще немало слов из современного
великорусского языка без всякой необходимости и вставляет их в свои писания
механически, по привычке, только из-за того, что эти слова, напханы школой,
лежат на подхвате в голове> [24].

Надо заметить, что малорусского наречия Грушевский не знал (он в этом сам
признавался в своём дневнике). <Ридну мову> в галицийском варианте профессор
стал изучать, переехав во Львов. Когда читаешь его <творения>, невольно
возникает ощущение, что автор взял русский текст и тупо перевёл его
электронным переводчиком вначале на немецкий, затем с немецкого на польский
и наконец с польского на современный украинский. При этом используемую им
программу-переводчик безбожно <глючило>.

В итоге получился какой-то совершенно <дубовый> микс из корявых
словосочетаний и странных слов, перемешанных с не менее странными знаками.
Читать сочинения Грушевского просто невозможно. И это радует. Та языковая
форма, в которую он завернул свою историческую фантастику, стала надёжным и
практически непреодолимым барьером на пути читателя. Если бы среди
<свидомых> были более-менее вменяемые активисты, они бы занялись изданием
адаптированных переводов Грушевского на современный украинский, а ещё лучше
на русский. А так, человек наваял килограммы текстов, а читать их некому.
(Смеется).

Вот как старый Нечуй характеризовал <говирку>, которую использовал
Грушевский: <Галицкий книжный научный язык тяжелый и не чистый из-за того,
что он сложился по синтаксису языка латинского или польского, так как
книжный научный польский язык складывался по образцу тяжелого латинского, а
не польского народного: И вышло что-то такое тяжелое, что его ни один
украинец не сможет читать, как бы он не напрягался бы> [25]. Тут он конечно
ошибся. Это простительно. Он ведь не знал, что такое сталинский режим. Решил
бы <отец народов>, что малороссы должны стать джидаями, а читать, писать и
говорить обязаны на суахили, то стали бы джидаями как миленькие и суахили
освоили бы. (Смеется).

А вот как Нечуй-Левицкий характеризовал выдуманные <свидомыми> языкоделами
тысячелетние <украйинськи слова>: <За все время, с которого развивается
галицкая письменность, я нашел в ней лишь только немного более десятка
неологизмов, слов высшего порядка, составленных хорошо и удачно, таких как:
пэрэважно, здийсныты: вражиння, переважуваты, змист, вплыв, пересвидчытыся,
неможлывый и т.д. которые я использую в письме. Остальные неологизмы, как от
выведенных с польского корня, неудачные и сделаны не аналогично составу
народных слов, как: завдякы, рухиня, видруховнисть, проява, розвий:
руханковый и т.д. :они просто таки переделывают, или берут массу чисто
польских слов: пэрэдплата, одсэтки [сейчас это слово звучит как <видсоткы> -
А.В.], помэшкання, пэрэдплата выносыть: остаточно, старанно, рух, рахунок,
рахувать, спивчуття: и т.д> [26].

Не поленился Нечуй-Левицкий описать и впечатление малороссов от галицийского
поднаречия: <Даже простые люди в Киеве, которые читали, или видели галицкие
книжки, (и не только галицкие) говорят мне, что все те точки та значки
(апострофы) когда-то со временем высыплются из книг, как ненужные> [27].

Углубляясь в анализ того языка, который сконструировал Грушевский и К?,
Нечуй-Левицкий был вынужден прийти к выводу, что вся эта галицкая <свидомая>
публика <начала писать какой-то языковой мешаниной, похожей на карикатуру на
народный украинский язык и язык классиков. И у них получился не язык, а
какое-то <кривое зеркало> украинского языка> [28].

<С такой амуницией в украинских журналах и книжках украинская литература
далеко вперед не уйдет, потому что этот галицкий и польский груз поломает
наш воз. А, на мой взгляд, этот груз - это просто таки мусор, который
замусоривает наш язык> [29].

Именно поэтому, с точки зрения старого классика малоросской литературы,
<каждый просвещенный и понимающий украинский писатель, сознательный в деле
создания книжных языков у европейских наций, никогда не согласится писать
галицким провинциальным поднаречием и книжной смесью, недоделанной и
странной и по этимологии, и по своему латинско-польскому синтаксису> [30].

Вот так вот. Жёстко, чётко и лаконично.

Однако отчаянных воплей старого Нечуя никто не слушал, ведь вопрос касался
не языка, а политики. Но старик не утихал, и продолжал <гнать волну>. <Нет!
это в самом деле не украинский язык!.. Такого языка у нас не разберут и
ничего из него не поймут, а если что-то и разберут, то в голове останется
что-то невыразительное, каламутное, какая-то муть> [31].

В своём письме к писателю Михаилу Лободе, Нечуй скорбно жаловался: <Спасибо
вам, что Вы сочувствуете тем мыслям и положениям в моих статьях, которые я
изложил про <Сьогочасну часопысну мову> на Украине, страшно испорченную
польскими и галицкими книжными словами через влияние галицких газет и
журналов. И действительно, как Вы пишите, это не язык, а какой-то жаргон. А
когда Кулиш говорил Вам, что галицкий письменный язык следует выбросить на
мусорник, то он говорил правду: желиховка (усовершенствованная Желиховским
<кулишевка>) со своими двумя точками над <?> и с апострофом, так совсем не
годятся> [32].

Но, несмотря ни на что, новоиспеченный польско-галицкий жаргон стал
экспортироваться через границу в Малороссию в качестве <риднойи мовы>, где
активно усваивался украинофильскими сектантами. В начале XX века на
австрийские деньги там начали издаваться <украиноязычные> газеты. Но самое
забавное в этом было то, что периодические издания <украинофилов> не
находили читателя. Малоросский народ просто не понимал этого странного
языка. Если бы не постоянные иностранные денежные вливания, <украинская>
пресса тихо и быстро исчезла бы сама собою. Мучили себя чтением
патриотических <украйинськых> газет и журналов лишь наиболее <свидоми>
сторонники <видродження Украйины>. Но и у них <ридна мова> вызывала тошноту
и скрежет зубовный. (Смеется).

Даже видный украинофил Дмитрий Дорошенко вынужден был признать, что <с
украинской книгой и газетой приходится обращаться не только к небольшому
обществу <сознательных украинцев>, которые все равно будут читать, каким бы
языком и каким бы правописанием не печатать наши издания; будут читать
кривясь, ругаясь, но будут читать, как читали перед тем книги и газеты,
напечатанные в Галиции: Разумеется, надо учиться, чтобы овладеть хорошо
языком письменно и устно. Однако же язык должен быть таким, чтобы его понять
можно было без специальной подготовки:> [33].

Как видите, то, что сейчас называют <украинским языком> было настолько
<родным> для малороссов, что без <специальной подготовки> понять им его было
крайне сложно.

Когда после революции в Киеве воцарилась Центральная Рада, провозгласившая
Украинскую Народную Республику, начался первый этап принудительной
украинизации Малороссии. Однако неожиданно упавшая на голову малороссов
возможность возродиться в облике <украинца> ни у кого, кроме небольшой кучки
<свидомой> сельской интеллигенции, восторга и эйфории не вызывала. Крестьяне
были, в лучшем случае, равнодушны к националистическим лозунгам, у
малорусской интеллигенции они вызывали раздражение и возмущение, особенно
когда вдруг выяснилось, что все должны были почему-то переходить на <мову>,
которой никто не знал, и знать не хотел.

К примеру, 13 июня 1918 года газета <Голос Киева> опубликовала обращение
правления Союза служащих правительственных учреждений Винницы к власти УНР.
В нем говорилось, что нет никакой надобности переводить делопроизводство на
украинский, поскольку <случаев взаимного непонимания между этими
учреждениями, с одной стороны, и местным населением - с другой, никогда не
было>. <Более того, - говорилось в обращении, - такие случаи возможны именно
при введении украинского языка, ибо последний в своей литературной форме
почти ничего общего с местным просторечием не имеет>.

В своих воспоминаниях о событиях 1917-1918 годов на Украине, жена
украинского премьера Голубовича - Кардиналовская писала, что киевская
интеллигенция крайне негативно восприняла украинизацию. Большое впечатление
на женщину произвели печатавшиеся в газете <Русская мысль> длинные списки
людей, подписавшихся под лозунгом <Я протестую против насильственной
украинизации Юго-Западного края> [34].

Украинский общественный деятель Могилянский, в своих воспоминаниях
откровенно писал, что: <в той исторической стадии, в какой жило тогда
население Украины, оно было более чем равнодушно ко всяким попыткам и затеям
украинизации. Украинцы слишком много лгали на эту тему> [35]. А вот что он
писал по поводу успехов украинизации тех лет: <Если еще нужно
беспристрастное свидетельство полного провала идеи <украинизации> и
<сепаратизма>, то следует обратиться к вполне надежному и беспристрастному
свидетельству немцев, которые были заинтересованы углублением <украинизации>
для успеха расчленения России. Через два месяца пребывания в Киеве немцы и
австрийцы, занимавшие Одессу, посылали обстоятельный доклад в Берлин и Вену
в совершенно тождественной редакции: доклад красноречиво доказывал, что
существующее правительство не в состоянии водворить в стране необходимый
порядок, что из украинизации практически ничего не выходит, ибо население
стремится к русской школе, и всякий украинец, поступающий на службу, хотя бы
сторожем на железную дорогу, стремится и говорить, и читать по-русски, а не
по-украински> [36].

А вот как описывал рабочий-партиец уже в 1926-ом, в разгар уже советской
украинизации, в своем письме в ЦК КП(б)У ситуацию с <ридною мовою> в
Луганске: <Убежден, что 50% крестьянства Украины не понимает этого
украинского языка, другая половина, если и понимает, то все же хуже, чем
русский язык: Тогда зачем такое угощение для крестьян?>, - резонно вопрошал
он. Отторжение народом навязываемого ему властью галицийского жаргона под
видом <риднойи мовы>, выливалось в отторжение украиноязычной прессы. <Я не
говорю уже о <Коммунисте> на украинском языке, - продолжал рабочий-партиец.
Одна часть, более сознательная, подписку не прекращает и самым
добросовестным образом складывает газеты для хозяйственных надобностей. Это
ли не трагедия: Другая часть совсем не берет и не выписывает газет на
украинском языке и только озираясь по сторонам (на предмет партлица),
запустит словцо по адресу украинизации> [37].

Сейчас та же самая ситуация. После 16 лет интенсивной украинизации в
<нэзалэжний>, для бoльшей части малороссов <ридна мова> нечто вроде особого
русско-польского жаргона, служащего деловым языком правящих классов
общества, своеобразной латынью, на которой пишутся официальные документы,
публично выступают и общаются чиновники, политики, журналисты и т.д.

Но когда современный малоросс оказывается в неофициальной обстановке, когда
общается с друзьями, близкими, любимыми он переходит на свой родной русский
язык или малорусское наречие. Понимаете в чём отличительная черта языковой
ситуации на Украине? У нас не двуязычие, как принято считать, а триязычие.
Думаю где-то 95% населения современной Украины говорит и думает или на
русском языке, или на малорусском наречии (суржике). И лишь ничтожная
горстка дрессированных <свидомых украйинцив> принципиально изъясняются на
литературном украинском языке. Даже последняя партия <свидомых>,
отштампованная массовой пропагандой во время событий <оранжевой революции>
(их в своих статьях я именовал <оранжоидами>), при всей своей ненависти ко
всему русскому, как обычные русские люди, говорят и думают на русском,
читают русские книги, смотрят русские фильмы, слушают русскую музыку и т.д.

Д.Р.: Чем можно объяснить такую, мягко говоря, странную ситуацию?

А.В.: У <свидомых> нет ресурсов и времени качественно промывать мозги
населению. Раньше на обработку кандидата в фанатики украинской идеи уходили
годы, в течение которых он должен был освоить <ридну мову> и перечитать
необходимый минимум ортодоксальной литературы. Это была, можно сказать,
ручная настройка. С новичком плотно работал целый коллектив <свидомойи>
интеллигенции, методично программируя его новое <Я>. Именно после подобной
<инсталляции> у нормальных людей возникали внезапные <прозрения>, когда
русский человек вдруг начинал чувствовать себя <украинцем> и любить как
родной неродной <украинский> язык.

Но хочу сказать, что это не худший вариант, ведь, сколько людей, не выдержав
накала национально-демократических реформ, неожиданно начинают себя
чувствовать наполеонами или юлиями цезарями, а сколько таких, которые вдруг
ощутили себя эльфами, гномами или хоббитами?! Ну, представьте, что будет,
если сейчас у нас ещё в массовом порядке хоббиты появятся, и начнут борьбу
за свое национальное самоопределение, под лозунгами возрождения тысячелетней
хоббитанской культуры и языка, а так же создания независимой,
демократической, соборной, европейской Хоббитании? А если они ещё решат
отважно противостоять исчадию зла - Мордору, который, как доказал один
авторитетный британский историк, языковед и культуролог (почти как пан
Грушевский), на страницах своего многотомного научного исследования,
находится на востоке.

Нет уж увольте, пусть лучше вместо хоббитов и орков будут <украинцы>.
(Смеется).
Как вы понимаете, тут уже политика на грани психиатрии.

Но сейчас ручная обработка <свидомыми> разевавшихся малороссов не отвечает
задачам современной украинизации. Тут нужна конвейерная штамповка сознания.
Массовое, так сказать, производство, а специалисты, которые могли бы
организовать такой процесс, среди наших <свидомых> отсутствуют. Для этого
необходимы поляки, немцы или большевики. А без них у местной <свидомойи>
публики ничего путного не получается. Максимум на что она способна, это
принудить телевизионные каналы сделать на корявом украинском смешные титры к
русским фильмам и передачам, либо перевести на страшный украинский язык
русский дубляж западных фильмов, когда их герои говорят сразу на трёх
языках, сперва на английском, потом на русском и в довершении на украинском.
Особенно впечатляют советские и российские актёры, вдруг заговорившие на
<мове>, или Чуковский, Барто и Маршак на украинском для детей. Думаю, что
пора переводить Маринину и Донцову: Бред, конечно полный, но так наши
славные украинизаторы понимают возрождение украинского языка.

Однако, несмотря на всю свою немощность, <свидоми> успевают инфильтрировать
в сознание своего подопечного основной элемент <украйинства> - жёсткую,
истерическую русофобию. Получается странный, наспех сделанный полуфабрикат,
который я называю <оранжоидом>. Человек думает и говорит на русском,
ментальность и мышление у него русское, он всецело находится в рамках
русской культуры, но при этом люто ненавидит всё русское и русским себя не
считает! Вот вам и тяжёлое наследие майдана. (Смеется). Впрочем, даже этого
низкокачественного <украинского> материала, если так позволите выразиться,
хватает для того, чтобы подготовить необходимое количество пушечного мяса
для политических баталий.

Полноценных <свидомых>, прошедших полный курс <убивания в себе москаля>, как
и сто лет назад, на Украине крайне мало. Они представляют собой ничтожную,
но крикливую кучку маргиналов, обосновавшихся в мелких националистических
партиях, традиционно набирающих на выборах менее 1% голосов. Они существуют
в пределах статистической погрешности.

Д.Р.: Я так понимаю, что завершающий штрих в создании украинского языка был
сделан большевиками?

А.В.: Да. Точнее они систематизировали и стандартизировали галицийский
жаргон, более широко наполнили его польскими словами и новоязом и объявили
его (в сентябре 1928-го постановлением СНК УССР) <украйинською мовою>,
которая является родной для всех <украинцев> (бывших малороссов).
Предложение наиболее радикально настроенных товарищей перейти с кириллицы на
латиницу были оценены как преждевременные. Народ к этому шагу, необходимому
для успешного развития самостоятельной украинской культуры, надо было
подготовить [38].

По поводу советского языкостроения очень хорошо высказалась украинский
языковед Олена Курыло: <Ни один литературный язык, кроме украинского, не
претерпел в процессе своего развития такого внезапного изменения за недолгое
время, только с революции 1917 года. Это понятная вещь. И тут быстро нужно
было дать выражения этим новым культурно-национальным формам жизни, нужно
было творить новые слова, новые синтаксические, новые фразеологические
обороты> [39]. И это действительно так! Выражали всё, что хотели и при этом
в самой извращенной форме.

<Никакая национальная шовинистическая петлюровская жовто-блакитная власть не
могла бы сделать столько, сколько сделала Коммунистическая партия и
Советская власть> [40], - безопеляционно заявлял <красный> украинофил Рачко.
И с ним сложно не согласиться. Ведь после того как рухнул Союз, вместе с ним
рухнуло всё то, что принято называть <украинской культурой>. Это казенное
чудо испарилось вместе с советской властью, а новая, <вильна> и <нэзалэжна>
культура, которая должна была возникнуть в <видроджений> Украине, так за 16
лет и не появилась. Рачко как в воду глядел.

Впрочем, ситуация с языком сложнее, чем это может показаться на первый
взгляд. Дело в том, что у широких народных масс нет адекватного понимания не
только того, что собой представляет украинский язык, но и простых знаний о
том, что такое язык русский. Думаю, что и в России таких людей не слишком
много. А это очень важный вопрос.

Д.Р.: Хорошо. Давайте попробуем подвести итоги. Что получается, если сжато
обобщить изложенные вами факты?

А.В.: Во-первых, русский литературный язык не является производным от
великорусского наречия, а результатом синтеза западнорусского (малорусского
и белорусского), восточнорусского (великорусского) наречий и
церковнославянского языка. Основой русского литературного языка, начавшего
формироваться примерно в XVII веке, всё-таки в большей степени является
западнорусское наречие. Во-вторых, то, что сейчас называется украинским
литературным языком, представляет собой смесь галицийского подгорского
диалекта с большим количеством польских и, в некоторой степени, немецких
слов. Создание этого языка было инициировано во второй половине XIX века
польской интеллигенцией, в рамках проекта <Ukraina>, предполагавшего раскол
русского народа и отторжение Малороссии от России в виде марионеточного
государства. Польско-малоросским украинофилам, объявившим себя украинской
нацией был просто необходим свой отдельный, особый язык.

Д.Р.: Н-да: Странная история:

А.В.: Более чем! Знаете, что я ощущаю, когда какой-нибудь <свидомый
добродий>, запинаясь от переполняющего его возмущения, с дрожью в голосе,
менторским тоном мне говорит: <а чого цэ вы не розмовляетэ
украйинською/дэржавною мовою>? Когда я это слышу, меня всегда подмывает
ответить: <а якэ вашэ собачэ дило шановный, якою мовою я розмовляю>? Но это
всё бесполезно. У данной категории людей карцерный тип сознания сектанта,
они просто не могут в силу своей природы представить себе, что кто-то может
быть не таким как они, что у кого-то другие взгляды на жизнь, что у кого-то
иные ценности и приоритеты, что мир вообще может быть не таким, каким он им
представляется. Очень похоже, что их идеал, это марширующие по свистку
колонны граждан Украины в вышиванках и шароварах, радостно скандирующие
<ридною мовою> стихи Шевченко. Тяжёлое наследие РСДРП(б) - ОУН(б)-УПА.

Я вот только одного понять не могу. Ну, допустим <свидоми> добьются своего,
и мы все станем (надев вышиванки и приняв польско-галицийский жаргон в
качестве родного языка) в их партийные колонны, а что дальше? Для чего всё
это надо? Или это для них является самоцелью? Я что, от этого стану
счастливее? РАДИ ЧЕГО Я ДОЛЖЕН ВДРУГ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ САМОГО СЕБЯ?! Не понимаю!
Какой во всём этом смысл? Зачем людей принуждать столько лет к тому, чего
они не хотят?!

На все подобные вопросы <свидоми> отвечают не задумываясь, по стандартной
шпаргалке: не хотите быть украинцами, разговаривать на украинском языке и
т.д., <валите> в свою Россию! Но позвольте <шановни>, почему я должен
бросать свою Родину - Малую Русь, только потому, что подобные вам когда-то
переименовали ее в <Украину>? Почему я не могу считать себя русским
(малороссом), только потому, что когда-то подобные вам дали моим предкам
другое имя - <украинцы>? Почему я должен отказаться от своего родного
языка - русского, лишь только потому, что подобные вам, объявили его
иностранным, заявив при этом, что отныне мой родной язык <украинский>?..
Наверное, я перехожу на эмоции: Да и пора нам закругляться. Полагаю, на
сегодня - хватит.

Д.Р.: Я надеюсь, в следующий раз мы продолжим тему альтернативного русского
проекта?

А.В.: Не исключено. Но вообще-то, я во время следующей нашей беседы хотел бы
поговорить о культуре.

Д.Р.: Хорошо. Тогда до новой встречи на страницах <Полярной Звезды>.

[Octopus]

Дмитрий Родин: После длительного перерыва мы наконец-то продолжаем наши
беседы об украинской мифологеме. Надо заметить, что Ваши предыдущие интервью
"Полярной Звезде" вызвали серьезный резонанс в сетевом сообществе. Тексты
активно перепечатывались. Было много жарких споров. Похоже, то о чём вы
пишете и говорите, зацепило за живое немалое количество народу на Украине. В
чем причина? Новизна темы?

Андрей Ваджра: Не думаю. Я говорю об известных вещах. Я не делаю каких-то
невероятных открытий. Тот, кто более-менее образован и не задавлен
пропагандой знает те факты, которые мною излагаются. Наверное, единственная
заслуга Ваджры, это системность подачи информации. Ну, может еще чёткость
выводов. Люди хотят видеть мир не в виде клиповых ошмёток, а цельно. Люди
чувствуют острую потребность в правде. Они хотят обрести точки опоры, чтобы
сопротивляться лжи. Я считаю, что такую возможность я им предоставляю.

Д.Р.: Ваши противники утверждают, что вы ангажированы, что вы пишите
заказные статьи. Некоторые вообще уверены, что <Ваджра> это спецгруппа ФСБ.

А.В.: (Смеётся) Я тоже слышал эти версии. Ерунда всё это. Буйная фантазия.
Народ так привык к тому, что сейчас всё продается и всё покупается; к тому,
что без предоплаты никто, простите, даже не пукнет, поэтому автоматически во
всём ищет чьи-то <руки>, коварные планы и, конечно же, КГБ. Ну а если кто-то
просто устал от лжи и маразма? Если кому-то просто страшно за будущее своих
детей? Если кто-то не согласен мириться с тем, что сейчас происходит на
Украине? Ваджра не продаётся и не покупается. Я делаю только то, что считаю
нужным и правильным. На самом деле <Распад> и наши с Вами беседы - это
явление сетевого пространства ничем (пока!) не ограниченной интернетовской
свободы. Это мой личный проект, моя личная правда. Это, возможность сказать
что-то, по моему мнению, важное без оглядки на что-либо, и кого-либо.

Д.Р.: Вас публикует украинская пресса?

А.В.: Нет.

Д.Р.: Почему?

А.В.: Потому что мои тексты антисистемны. А украинская пресса, даже наиболее
радикальный её сегмент - элемент системы. Любому журналисту будет позволено
<гавкать> по всякому поводу, но только до тех пор, пока он не ставит под
сомнение необходимость существования системы. Можно издеваться над Ющенко,
можно ругать Януковича, <покусывать> Ахметова, публично переживать по поводу
<отдельных недостатков> национального строительства, но не дай вам бог
сказать, что <Украина> это ложь, ошибка, трагедия, предательство, то, что
обречено на гибель и достойно этой гибели.

Д.Р.: То есть, ожидать Ваших публикаций в украинской прессе не стоит?

А.В.: Ну: я не был бы столь категоричным: Могу сказать одно, если тексты
Ваджры появятся в наших СМИ, это будет свидетельствовать о том, что
украинское общество готово к радикальным, а не косметическим
преобразованиям.

Д.Р.: Вы выступаете против существующего государства?

А.В.: Нет. Дело даже не в этом. Реально украинского государства не
существует. Есть лишь его симулякр, фантом, имитация (я об этом подробно
писал еще в 2005-ом, в одной из статей <Распада>) [1]. И людям, которые этот
симулякр олицетворяют, в действительности наплевать на <украинское
государство>. Дело в том, что если <Украина> вдруг исчезнет, а вместо неё
появится нечто иное, те несколько сотен семейных кланов, которым принадлежит
моя страна, потеряют не только власть, но и источники своих доходов.
Понятно, что и <свидоми> сказочники, идеологически обслуживающие
существующий режим, окажутся невостребованными. Этим двум немногочисленным
категориям наших граждан <Украина> необходима как трупным червям дохлая
кошка. Всех остальных от неё мутит уже 16 лет. Я выступаю не против
государства, а против людей, которые его приватизировали и той системы,
которую они построили <под себя>. И не более того.

Д.Р.: Некоторые ваши оппоненты считают, что вы просто не любите свою Родину.

А.В.: Хм... Некоторые из моих оппонентов просто не могут отличить большую и
толстую, прошу прощения, задницу начальника от Родины. Коллективные ягодицы
украинского начальства они считают Родиной и поклоняются им. Кто-то из-за
корысти, кто-то по глупости. Это у них считается архипринципиальным
патриотизмом. Поэтому когда кто-то говорит, что <король-то голый>! они
моментально впадают в истерику и начинают демонстративно, с восторгом
лобызать всё то, что правящая украинская верхушка исторгла из себя за эти 16
лет. Но ведь даже если молиться на кучу экскрементов, от этого они не станут
золотом.

Да, я не люблю то, что свора продажных, тупых и алчных пигмеев сотворила с
моей Родиной под брендом <Украина>. Да, я не люблю <Украину>, потому что
<Украина> это 16 лет <руины>, упадка, развала, отупения, умирания,
разложения, деградации, обнищания, лжи, подлости... Некоторые оптимисты
скажут, что я всё вижу в мрачном свете. Ну что ж, в таком случае, я очень
хочу услышать их светлую и яркую историю об эпохе шестнадцатилетнего
украинского расцвета. Я хочу узнать о великих украинских достижениях. Я
просто мечтаю о том, чтобы меня распирало от гордости за <Украину> и её
<золотой век>!

Прислушайтесь к заунывной риторической <тошниловке> <свидомых>, и тех, кого
они обслуживают - грызущейся своре власти предержащих. Сколько пышных
разглагольствований о том, как <тяжко виборювалася Украйина>, как много
жертв устлало путь к её торжеству и триумфу! Ну и? Где ЭТО? Помните как в
старом советском анекдоте? <И как один умрем в борьбе за это>! Так, я
спрашиваю вас, <шановне панство>, где ЭТО?!

Когда мне заявляют, что Ваджра в глубокой депрессии и просто не хочет видеть
прекрасного и удивительного в украинской реальности, то я всегда вспоминаю
четверостишье Губермана:


Мой небосвод хрустально ясен
И полон радужных картин.
Не потому, что мир прекрасен,
А потому, что я - кретин.
Оранжоидные умники говорят, что Родину не выбирают. А что такое наша Родина?
Странный, кем-то когда-то придуманный <прикол> под названием <Украина>? Нет
уж увольте! У меня, и думаю, многих миллионов моих соотечественников, нет
желания находиться в рамках чьих-то бредовых фантазий. Я и мои оппоненты
можем жить на одной земле, в одном городе, но понимание и ощущение Родины у
нас совершенно разное. Ведь Родина это - индивидуальные образы, смыслы,
ценности, символы:

Понимаете о чём я? Наша страна - это уникальный эксперимент, расколовший
живущих в ней людей в понимании и ощущении того, что такое их Родина.
Понимание <Родины> <свидомых> и оранжоидов мне чуждо, и я пытаюсь пояснить
своими текстами почему. Их <Родина> вызывает у меня, в лучшем случае, смех,
в худшем - отвращение. До меня об этом просто никто не говорил открыто, хотя
огромное количество людей ощущает и думает примерно так же как я. Именно
поэтому сейчас народ проявляет достаточно высокий интерес к моим текстам. Я
говорю о том, о чём думают, но молчат миллионы.

Д.Р.: Вы выбрали не простой путь. Многие будут Вас поносить, может даже не
всегда понимая Вас.

А.В.: Да, вы правы. Образно говоря, я вызываю огонь на себя. И смысл того, о
чём я говорю, из принципиальных соображений, а чаще по глупости и
неграмотности, будет кем-то извращаться. Ну, так это - нормально. К тому же
их <аргументы> не сложно предугадать. Они ведь не о сути мною сказанного
рассуждать будут, а о том, что Ваджра продался москалям и пишет ради
обогащения. Как будто старую польско-австрийскую аферу, выродившуюся в
грустный сельский водевиль задорных и неунывающих олигофренов, нельзя не
любить совершенно бескорыстно. (Смеётся) На самом-то деле, кроме лишних
проблем мои тексты мне ничего не приносят и не принесут. Просто я делаю то,
что должен делать. Это мой личный выбор, моя личная война, если хотите.

Д.Р.: Появились ли у Вас серьёзные оппоненты, способные при помощи фактов и
логики опровергнуть ваши утверждения?

А.В.: Нет. Аргументированной критики моих текстов я не увидел вообще. Хотя
ждал этого. А критика моей скромной персоны не идёт далее высказываний типа
<Ваджра - клятый кацап-шовинист> или <Ваджра - некомпетентный дурак>. Для
этого, некоторые оранжоиды даже пытаются перейти на <ридну мову>, как будто
корявое владение <украйинською> может компенсировать их дремучее невежество.

Д.Р.: Вас это расстраивает?

А.В.: Меня это забавляет. Смешно наблюдать полную несостоятельность этой
публики. Я ведь достаточно много написал. Достаточно много сделал прогнозов
и оценок. Воевать с Ваджрой на самом деле очень легко. Надо просто взять то,
о чём я писал в старых текстах <Распада> и сравнить с тем, что происходит
сейчас, или, что уже произошло. Это не сложно, ведь так? Меня очень легко
ткнуть носом в ошибки, заблуждения или ложь. Я весь на ладони. Главное, это
чтобы они - эти ошибки - были.

Есть правда те, которые понимают мою правоту, и видят неопровержимость тех
фактов, которые я излагаю. Но они плавно <съезжают с темы> и заявляют
примерно следующее: <да, <Украина> творение большевиков, да вся её история -
миф, да современная Украина это адский проект, монстр, пожирающий живых
людей, да она на последнем издыхании! Ну и что? Ведь сейчас-то она
существует! Так пусть уже всё будет, как оно есть. Может, когда-нибудь, это
недоразумение станет полноценной страной>. Не правда ли странная логика? Это
то же самое, если бы они прошли медицинское обследование и им сообщили, что
у них обнаружен рак, а они на это ответили: <Ну и что? Рак-то уже есть. Это
же медицинский факт! Поэтому пусть будет всё как есть. Примем реальность
такой, каков она есть! Может, болезнь сама рассосётся>. Но в том-то и дело,
что она не рассосётся! Вот в чём проблема.

Д.Р.: Получается, что Вы пытаетесь разобраться в причинах тех
катастрофических процессов, которые сейчас набирают силу на Украине, а Вас
обвиняют за это в ненависти к Родине?

А.В.: Да, Дмитрий. Одним выгодно, чтобы народ не знал правду об украинских
реалиях, а другие по своей глупости считают, что у нас всё просто отлично и
будет ещё лучше, а даже если и плохо, то об этом никто не должен знать. Я же
смотрю на всё это несколько иначе:
Ладно, давайте вернемся к нашим <баранам>.

Д.Р.: Если я не ошибаюсь, сегодня мы собирались поговорить с вами об
украинской культуре.

А.В.: Да. Но не только о ней. Дело в том, что невозможно понять феномен,
который называется <украинская культура> без понимания того, что собой
представляет культура русская.

Д.Р.: Почему? Вы намекаете на их близость?

А.В.: На мой взгляд, всё гораздо сложнее. Думаю, что вообще было бы
некорректно говорить о русской и украинской культурах.

Д.Р.: Что вы имеете в виду?

А.В.: В отношении украинской культуры всё гораздо сложнее, чем даже в
отношении украинского языка. В прошлой нашей беседе я можно сказать на
пальцах показал, что на современной Украине реально существует не двуязычие,
как это принято считать, а триязычие. Примерно та же ситуация сложилась и в
отношении культуры.

Д.Р.: Вы хотите сказать, что на современной Украине существует несколько
культур?

А.В.: Не совсем. Дело в том, что само понятие <украинская культура> по своей
сути относится к нескольким разным культурным феноменам. Т.е. то, что
официальная пропаганда подразумевает под <украинской культурой>, на самом
деле не является чем-то цельным как в плане историко-культурной, так и
духовно-психологической преемственности. То, что принято называть
<украинской культурой> - это лишь фрагментарные, локальные проявления
совершенно разных культур, оказавшихся в ту или иную эпоху на территории
современной Украины и нелепо <сшитые> националистической пропагандой в
корявую мифологему национально-культурного наследия.

Д.Р.: Я так понимаю, что Вы говорите о своеобразном подлоге?

А.В.: Да. Совершенно верно. По логике идеологов <украинства> великая нация
просто обязана иметь великую культуру. Но откуда её взять, если её нет? В
данном случае возможен лишь один выход - кража, присвоение себе чужого. В
данном случае мышление <свидомых> идеологов крайне примитивно. По их мнению,
все те культурные артефакты, так или иначе, оказавшиеся на территории,
которую большевики в свое время назвали <Украиной>, являются <украинской
культурой>. Точно так же они записывают в деятели <украинской культуры>
всякую творческую личность, которая родилась на территории Малороссии или
имеет фамилию с окончанием на <ко>. Критерий смешной не только с точки
зрения культурологии, но и здравого смысла. Однако <свидомых> можно понять,
по-другому им не удалось бы создать мифологему <украинской культуры>.

Д.Р.: Давайте остановимся на ней подробнее. Как она создавалась? Что собой
представляет?

А.В.: Итак, как я уже сказал, главным принципом, по которому определялась
<украинскость> того или иного культурного феномена, является его присутствие
на территории под названием <Украина>.

Дабы изумить <украинцев> и всё мировое сообщество невероятной древностью
украинской культуры, многие <свидомые> во главе с нашим господином
президентом торжественно провозгласили трипольскую культуру культурой
древних украинцев. Раз трипольцы жили когда-то на территории современной
Украины, то, значит, они были предками украинцев, рассуждают они. Для
обывателя подобный довод выглядит убедительно, у историка же он может
вызвать только смех.

Д.Р.: Почему?

А.В.: Ну, во-первых, науке неизвестно ни откуда взялась эта культура, ни
куда подевалась. Есть лишь несколько гипотез, одна из которых легла в основу
политической мифологии. Во-вторых, совершенно не понятно, почему в качестве
пращуров украинцев выбраны именно трипольцы, ведь в те времена, на
территории современной Украины существовало ещё несколько десятков
примитивных культур. На каком основании, хотелось бы знать, наши <свидоми>
идентифицировали именно трипольские горшки в качестве <украйинських>.
В-третьих, если трипольская культура сугубо украинская, то, что тогда делать
румынам и молдаванам, на чьих территориях так же залегают под землей
артефакты трипольской культуры? В-четвертых, как утверждают антропологи,
черепа трипольцев относятся к т.н. <армянскому> антропологическому типу. Это
вообще, мне кажется, - скандал. И, наконец, в пятых, трипольская культура
исчезла приблизительно в середине II? тысячелетия до н. э., а первые
исторические свидетельства о славянах относятся только к началу I
тысячелетия н. э. Т.е. между исчезновением трипольцев и появлением славян
прошло около двадцати веков. А это означает, что из трипольцев невозможно
вывести не только <украинцев>, появившихся, как я уже подробно рассказал в
нашей первой беседе, во второй половине XIX века, но даже славян:

А жаль! Чертовски жаль! Ведь как бы удивительно получилось, если бы
трипольская мифологема могла выдержать хотя бы самую слабую критику: ещё не
были построены египетские пирамиды, а украинцы уже ваяли самые уникальные в
мире расписные <глэчыкы>, обосновавшись в <вишневых садочках биля хат>.
Идиллия!

Самое забавное, что <свидоми> идеологи вполне серьёзно рассуждают о том, что
украинцы появились чуть ли не в неолите. Эта серьезность обусловлена их
желанием доказать свою автохтонность, т.е. убедить себя и других в том, что
украинцы всегда жили на <исконно украинской земле> (!) Если учитывать, что
причерноморские степи традиционно были своеобразным <проходным двором>,
соединяющим Европу и Азию, через который во все исторические эпохи
циркулировали огромные людские массы, <почвенническая> установка <свидомых>
не более чем очередной бред политической мифологии.

Вообще странно, что до сих пор ими не сочинена <научная концепция> о том,
как миллионы лет назад, когда только начался процесс формирования на Земле
первых форм жизни, в уникальном украинском чернозёме зародилась колония
одноклеточных <украйинцив>. Уверен, что <свидоми> легко опишут во всех
подробностях, как <славэтни проукрайинци>, в процессе дальнейшей эволюции,
под песни на <ридний мови> выбрались из жирного, плодородного гумуса. Думаю,
было бы уместно заявить, что именно в этот момент на Земле возникли первые
<укросапиенсы>. Ну а потом, понятное дело, что эти прародители человечества
принялись создавать не только самую древнюю на Земле культуру, но и вообще
<колыску свитовойи цивилизаций>.

Д.Р.: Хорошо, первый элемент мифологемы под названием <украинская культура>
это т.н. трипольская культура. Далее, я так понимаю, идет культура Киевской
Руси?

А.В.: Да. <Свидомэ> панство с пеной у рта <доказывает>, что средневековая
Русь на самом деле не Русь, а <Украина-Русь> (!), как завещал <великий> пан
Грушевский. Естественно, что по этой логике и культура Руси сугубо
украинская. Однако на основании чего был сделан такой радикальный вывод?
Неужели существуют факты, его подтверждающие?

Рассмотрим основные культурные проявления той эпохи.

Язык. Ни для кого не секрет, что где-то в конце II - начале III в. из т.н.
праиндоевропейской языковой общности выделилась т.н. праславянская языковая
общность, а уже из неё в IX веке отпочковался древнеславянский
(церковнославянский) язык. Последний возник среди греческих славян, а затем
получил свое дальнейшее развитие и оформление в языковой среде славян
Моравии, Македонии и Болгарии. Именно из Болгарии древнеславянский пришел на
Русь. А уже только потом, под его сильным влиянием, в X-XIII вв. формируется
древнерусский язык. Так утверждает наука.

Далее начинается политика. В конце XIX - начале XX вв., на волне
идеологической борьбы за признание <украйинськойи мовы> в качестве
отдельного славянского языка, <свидомыми науковцямы> делаются попытки
доказать, что придуманный ими украинский язык (о чём я подробно рассказал в
предыдущей нашей беседе) произошел непосредственно от праславянского.

Д.Р.: И как? Им это удалось?

А.В.: Вы понимаете, здесь в силу опять-таки вступил фактор чистой,
незамутнённой веры. <Свидоми> в своём узком коллективе единомышленников
просто верят в то, что украинский язык произошел от праславянского. И
самозабвенно самоудовлетворяются этой верой.

Для них является принципиально важным доказать, что украинский язык очень
древний и <самостийный>. Ведь факт существования общего для всей Руси
древнерусского языка опровергает идею <свидомых> о существовании на
территории южной Руси отличного от русского, украинского языка. Наличие
западнорусского, и восточнорусского наречий, в рамках единого древнерусского
языка их совершенно не устраивало. Им нужен был только <нерусский> язык и
ничего другого. Именно поэтому <свидоми> категорически отвергают
существование в X-XIII вв. структурно единого, разговорного древнерусского
языка. По их мнению, особенности лингвосистемы юга Руси, прежде всего
звуковые, чётко выделяются уже в X-XIII вв. в отдельный, древний
<русскоукраинский> или <украинскорусский> язык. О как!

Все эти умозрительные конструкции выглядят смешно. Мышление <свидомых>,
деформированное априорными пропагандистскими установками и политическими
мифологемами, вообще штука весьма забавная. С ними разговаривать приходится
как с маленькими детьми. По-другому просто невозможно. Иначе - крики, слезы,
сопли, обиды и т.п. Хотя среди них есть и такие, которые понимают, что
говорят чушь, но считают, что во имя великих национальных идей, можно
пламенно, до остервенения, до приступов диареи и чушь нести, лишь бы
утвердить свою правоту. Как писал когда-то вождь малорусских украинофилов
Драгоманов о популяции первых <украйинцив> Галиции, <в Галичин? до л?нивства
м?зку прилучаються ще явн? хвороби, котр? виносять люди з? шк?л поп?всько? й
адвокатсько?, через котр?, звичайно переходять осв?чен? галичани. Ц?
хвороби: поверхова балаканина й парт?йн?сть, при котр?й людина й сама зна,
що говорить н?сен?тницю, та вдовольня?ться тим, що так, мовляв, треба для
справи, котру ми тепер боронимо> [2].

А с другой стороны, ну как можно без улыбки слушать мудреные рассуждения
<свидомых фахивцив> об особенностях звучания языка, которого никто не
слышал? Ну, скажите на милость, откуда они могут знать звуковые особенности
живого, разговорного языка запада или востока Древней Руси? Об это можно
лишь строить догадки и слагать мифы. И не более того. Тем более, что
историческим фактом является то, что русские южной Руси прекрасно понимали
русских восточной или северной, и наоборот.

Делать какие-то выводы можно лишь на основании письменных источников, но
тут-то <свидомые> как раз вынуждены признать, что в XI-XIII вв. на
территории всей Руси существовал один общий письменно-литературный язык,
называемый древнерусским. И создан он был на основе слияния местного
разговорного с пришлым старославянским (церковнославянским) языком.

Д.Р.: Странно. Отрицается существование общего разговорного языка, но
признается общий письменный язык. Какая-то несуразица.

А.В.: Конечно, несуразица. Но дело в том, что отрицать наличие общего для
всей Руси письменного древнерусского языка просто невозможно. Ведь другого,
альтернативного ему, тогда не существовало, и это доказывается дошедшими до
нас письменными памятниками средневековой Руси. Они написаны только на
древнерусском языке (с незначительным региональными отличиями). И от этого
никуда не деться. А вот фантазировать о разговорном <древнеукраинском>
языке, которого из нас никто не слышал и не услышит, можно. Тут открывается
огромное пространство для мифотворчества.

Д.Р.: Честно говоря, лингвистические конструкции <свидомых украинцев>
выглядят крайне запутанно, надуманно и очень мутно.

А.В.: Как и вся их идеология в целом. Ведь доказывать им приходится
совершенно недоказуемые вещи. Отсюда и вся эта изощрённость.

Д.Р.: А может древнерусский язык всё-таки как-то близок к современному
украинскому?

А.В.: Это легко проверяется. Берём, к примеру, <Слово о полку ?горев?м> XII
века. Читаем: <съ заран?а до вечера, съ вечера до св?та летять стр?лы
каленыя; гримлютъ сабли о шеломы; трещать коша харалужныя, въ пол? незнаем?
среди земли Половецкыи. Чръна земля под копыты, костьми была пос?яна, а
кров?ю польяна; тугою взыдоша по Руской земли... Бишася день, бишася другый:
третьяго дни къ полудн?ю падоша стязи Игоревы ... Ту кроваваго вина недоста;
ту пиръ докончаша храбр?и Русичи; сваты попоиша, а сами полегоша за землю
Русскую. Ничить трава жалощами, а древо с тугою къ земли приклонилось. Уже
бо, брат?е, невеселая година всътала...> [3].

Или, к примеру, возьмём летопись-автобиографию Владимира Мономаха <Поучения
Мономаха своим детям> (приблизительно 1066 - 1117 гг.). Читаем: <Уклонися
отъ зла, сотвори добро, взыщи мира и пожени, и живи в в?кы в?ка>. <И ?ще
мало - и не будетъ гр?шника; взыщешь м?ста сво?го, и не обрящеть. Кротции же
насл?дять землю, насладяться на множьств? мира> [4]. <О, Владычице
Богородице! Отьими от убогаго серца мо?го гордость и бу?стъ, да не възношюся
су?тою мира сего; в пустошн?мь семь житьи научися, в?рный челов?че, быта
благочестию д?латель>. <Смертни ?смы, днесь живы, а заутра в гроб?; се все,
что ны вдалъ, не наше, но тво?, поручилъ ны ?си на мало дний> [5].

И где тут хоть малейший намёк на <украйинську мову>? В этом тексте можно
увидеть лишь присутствие, в той или иной мере, орфографии и морфологии
церковнославянского. Но именно под его влиянием, как я уже говорил,
сформировался древнерусский, ставший своеобразным прототипом современного
русского литературного языка.

Как писал в 1920-ом году граф Александр Волконский: <нам нет надобности
останавливаться на характеристике нашей древней литературы. Нам важно лишь
отметить, что памятники её писаны на русском языке. Все мы, учившиеся в
русских школах, читали их в их подлинном тексте, и читали, поверьте, без
словаря, ибо и словарей таких не имеется. На странице встретится три-четыре
архаических слова или название предмета, вышедшего из употребления, - тогда
требуется толкование; но это русский, древнерусский язык, стоящий на полпути
между нашим современным и церковнославянским. Когда украинофилы утверждают,
что <Поучение> Мономаха есть <образец украинской литературы>, это не более
как неприличная выходка, рассчитанная на неосведомленность иностранной
публики> [6].

Таким образом, сам собой напрашивается вывод, что все заявления <свидомых>
идеологов украинства о том, что на юге древней Руси с центром в Киеве
населением использовался древний украинский язык (<украинскорусский>)
являются откровенной ложью. Средневековая Русь говорила и писала на едином
древнерусском языке, имевшем, однако, в западных, восточных и северных
регионах государства некоторые отличительные особенности, что, впрочем,
присуще любому живому языку. Ну, ещё на территории Русского государства
использовался церковью в литургиях, обрядах, проповедях и т.п.
старославянский (церковнославянский) язык. И всё.

Но <свидоми> украинофилы, как запрограммированные на самоуничтожение
терминаторы, соорудив в своей теории миф о древнем <украинскорусском> языке,
они в фанатическом угаре набросились на русский, вырывая из него с мясом то,
что им понравилось, а затем за несколько лет сотворили из его <ошметков> и
польско-немецких заимствований <ридну мову>. Рецепт подобного <креатива>
крайне прост. Необходимо взять какое ни будь региональное наречие, а лучше
поднаречие, выудить из него в качестве будущей основы все отличающие его от
литературного языка черты, заимствовать как можно больше слов из какого ни
будь иностранного языка, параллельно выдумав новые, тщательно это смешать, а
затем зафиксировать данный микс в системное целое при помощи нового
алфавита. Оп-ля! Вот вам и <ридна мова>!

Вы знаете, что во второй половине XIX века в среде украинофилов шла мощная
дискуссия относительно создания <подольского>, <волынского>, <литвинского>
<языков>? Кстати, на основе великорусского наречия тоже можно <сварганить>
отдельный, самостоятельный <язык>. И не один. А какое пространство для
творчества открывается на ниве великорусских поднаречий! Между прочим,
когда-то Лев Толстой хотел написать азбуку на <тульском> поднаречии для
крестьянских детей Тульской губернии. Дабы облегчить им овладение грамотой.
А там, глядишь, нашлись бы тульские патриоты-самостийники и <свидоми>
литераторы, которые бы принялись бороться с <москалями> за <ридну мову> и
творить литературу на <древнем тульском> языке. (Смеётся)

Д.Р.: Ну хорошо, с языком мы более-менее разобрались. А что Вы можете
сказать о литературе Киевской Руси? Насколько я понимаю, если в те времена
не существовало украинского языка, то и с украинской литературой была та же
ситуация?

А.В.: Вы совершенно правы. Украинской литературы в средневековой Руси не
было. Тут даже дискутировать не о чем. Но дело в том, что и термин
<древнерусская литература> по своей сути весьма условен.

Д.Р.: Что вы имеете ввиду?

А.В.: Культура домонгольской Руси в целом - это всего лишь калька с
греческой, византийской культуры. Русская культура той эпохи не была чем-то
оригинальным и самодостаточным, она представляла собой совокупность
заимствований. Даже древнерусский литературный язык, о котором я только что
говорил, в значительной степени был некой региональной, стилистической
разновидностью древнеславянского. Культура высокого стиля Руси не возникла
самостоятельно на русских землях, а была привнесена греческим христианством.
И это в первую очередь касается письменной культуры.

К примеру, церковнославянский язык создавался в течение нескольких столетий
на основе кириллицы - продукта сложной, творческой переработки греческого
алфавита. Первоначально, кириллица состояла более чем на половину из
греческих букв. Графика букв кириллицы близка греческому, византийскому
алфавиту. Со временем, в соответствии с особенностями славянской фонетики, в
нее вносились новые оригинальные славянские буквы, а греческие вытеснялись.
Болгары придали ей завершенную, системную форму. От них кириллица попала к
нам.

Что представляла собой литература домонгольской Руси? Переписанные или
переведенные греческие и болгарские тексты религиозной тематики.
Оригинальных русских произведений в ту эпоху было крайне мало. Да, был
митрополит Илларион с его <Словом про закон и благодать>, был Нестер с его
<Житием: Феодосия: печерского>, были Кирилл Туровский, Феодосий Печерский,
Данила Заточник, но все они в совокупности не представляли целостной
литературной традиции, не были носителями оригинального, сугубо
национального литературного стиля. И наличие летописей, так же ситуации не
меняет, тем более, если сравнить всю русскую литературу того времени с
предшествующими ей древнегреческой, древнеримской и византийской.

Идём дальше. Религия.

Официально христианство было введено на Руси в конце X века. Заметьте,
опять-таки речь идёт о заимствовании. Причём переход русских от своего
автохтонного язычества к христианству, переход не формально-внешний, а
внутренний, духовно-психологический был длительным и сложным. Сменилось не
одно поколение, пока новая вера прочно утвердила себя на Руси. Язычество
умирало долго, еще дольше существовало т.н. двоеверие. Весь этот процесс
затянулся аж до татарского погрома. Окончательное утверждение христианства
на Руси началось лишь во второй половине XIII века. Понятное дело, что
говорить о какой-то уникальности русского христианства той эпохи не
приходится. Особым, уникальным оно стало, превратившись на русском
духовно-психологическом грунте в православие.

Далее. Право и законодательство.

Надеюсь, Вы понимаете, кто именно готовил договоры между Киевом и
Константинополем, если учитывать, что Византия, в отличие от Руси обладала
развитой, и можно даже сказать изощренной правовой системой, регулирующей
политические, социальные и экономические процессы? Относительно
происхождения источников внутреннего законодательства Руси дискуссии между
специалистами не утихают до сих пор. Естественно что <почвенники> отстаивают
идею того, что законы Русского государства той эпохи базировались на
стародавних обычаях русского народа, однако, если учитывать, что после
принятия христианства Русь практически полностью заимствовала византийскую
культурную матрицу, подобные утверждения выглядят крайне сомнительно.

Далее. Наука.

Ситуация примерно та же. Русь усваивала знания Византии, которые
представляли собой наследие античной натурфилософии. Благодаря византийцам,
русские познакомились с Аристотелем, Эпикуром, Платоном и т.д. Отрывки этих
мыслителей входили в сборники под названием <Пчела> и были главным
источником научных идей той эпохи для наших предков. Так же на Руси активно
распространялись натурфилософские тексты греческих христианских авторов,
изучалась математика, физика, астрономия и т.д. Гносеологический подход был
взят русскими у античных авторов. Как видите, опять заимствования.

Музыка.

Сегмент примитивной народной музыки мы не рассматриваем. Да и информация о
ней косвенного характера, на основании письменных источников и древних
рисунков. О профессиональной инструментальной музыке также известно крайне
мало. Специалисты предполагают, что она была заимствована у итальянцев. В
частности использовалась четырехлинейная нотная система итальянского
музыканта, монаха Гвидо из Ареццо. Профессиональные христианские церковные
песнопения пришли на Русь, как Вы понимаете, из Византии. Музыка
записывалась византийской нотной системой, которую русские называли
<крюками>. Так же византийской была система богослужебных жанров
христианской гимнографии. Интересно то, что они сохранились в русской
православной церкви до наших дней. В основе песнопений лежала византийская
музыкальная система из восьми ладов - т.н. <осьмогласие>. Искусству
церковных песнопений русских обучали специальные византийские учителя,
которых называли <доместики>.

С архитектурой на Руси сложилась примерно та же ситуация. Если рассматривать
не народную деревянную архитектуру в виде срубов, а зодчество уровня
культовых построек, дворцов и фортификационных сооружений, то здесь имеет
место, опять таки, заимствование средневизантийской техники строительства и
архитектуры. Да и кроме всего прочего сами архитекторы Руси того времени
были византийцами. К примеру, первый каменный храм Руси - киевская
Десятинная церковь, сооруженная в 989-996 гг. в Киеве, строилась
византийскими мастерами, о чем свидетельствует даже летопись. В основу
проекта церкви они положили канонический для византийской архитектуры тип
т.н. тринавного триапсидного храма, окруженного с трех сторон галереями.

Где-то в конце XII века, на Руси усиливается влияние романского
архитектурного стиля, проявляющегося в технике постройки сооружений и в
характере архитектурных форм и их декора. В XIII же веке монголо-татарское
вторжение ставит точку в развитии архитектуры того периода.

Как писал еще в 1920-ом граф Александр Волконский, <наша каменная
архитектура - иноземного происхождения: она пришла к нам с христианством от
греков, и протекло не менее одного-двух столетий, пока лег на нее
национальный отпечаток. Она пришла к нам не только в Киев, но почти
одновременно и в Новгород. Постройка киевской Святой Софии закончена в 1037
году, а уже в 1045-м заложена по тому же плану Святая София новгородская.
Ясно, что видеть в киево-софийском соборе проявление <украинского
искусства>, как то делают иные анонимные брошюры украинской пропаганды, не
имеет смысла. Собор этот даже не русское создание, а греческое; русского в
нем только воля Ярославова да рабочие руки> [7].

Так, что там еще осталось? Изобразительное искусство.
Иконография.

Ситуация аналогичная. Византийское христианство пришло на Русь как раз в
момент расцвета греческой иконографии. Мозаичные и фресковые ансамбли
Византии, ее иконопись, миниатюра в рукописных книгах не могли не впечатлить
русских язычников. Именно они становятся источником, из которого Русь
несколько столетий черпала технику, эстетику, сюжеты для своих храмовых
мозаик, фресок, икон, миниатюр и т.п. В Киеве того времени, как и на Руси в
целом, в изобразительном искусстве мы не сможем найти чего-то такого, что
принципиально отличалось бы от византийского прототипа.

Вот что по этому поводу писал Волконский: <В стенных росписях и иконах
киевского периода почти нет национальных черт, национальных особенностей.
Схема украшения церквей, стиль мозаик - все было византийское. Насколько
влияние Византии было всесильно, видно из того, что даже <содержание фресок
Киево-Софийского собора взято исключительно из древности византийской и
никакого прямого отношения к древнерусскому быту не имеет> О фресках лестниц
Киево-Софийского собора. (Фрески изображают сцены из Царьградского
ипподрома.). Значение живописи домонгольского периода, говорит Грабарь,
<важнее для историка византийского искусства, чем для историка искусства
русского. Более чем памятники русского искусства это памятники византийского
искусства в России> [8].

Д.Р.: Я так понимаю, что вы не зря уделили столько внимания культуре
Киевской Руси?

А.В.: Совершенно верно. Дело в том, что современная украинская пропаганда
подаёт культуру дотатарской Руси как начальный этап формирования
исключительно <украинской культуры>. По мнению <свидомых> на тот момент
русские юго-западной Руси (украинцы) отличались от русских восточной и
северной Руси как в этническом и языковом плане, так и в культурном.
Основываясь на этом утверждении, они заявляют, что <украинская культура> -
наследница особой культуры юго-западной Руси с центром в Киеве, а
современная русская (российская) культура возникла на основе культурного
прототипа восточной или северо-восточной Руси, где доминировал угро-финский
этнический и культурный элемент.

Но ведь на самом деле, Русь до нашествия монголов не знала своей,
национальной, оригинальной культуры высокого стиля. Она целиком была
заимствована у византийцев вместе с христианством, причем заимствована на
всей своей территории, от Чёрного и до Балтийского моря. Литература,
архитектура, живопись, музыка были одинаково византийскими как на
юго-западе, так и на северо-востоке Русской земли.

Лишь <свидомые> клоуны от истории могут, брызгая слюной, убеждать свою
паству в том, что юго-западная Русь была <Украиной>, и что ее культура была
оригинальной <украинской культурой>, принципиально отличной от
<азиатско-москальской>. Ведь тогда, не то что <украинской>, но даже
самобытной русской культуры высокого стиля по сути-то не существовало. Лишь
где-то в XIII веке культурное наследие Византии начинает постепенно
<перевариваться> Русью. Однако трансформироваться во что-то сугубо
национальное, оригинальное оно не успело. Вторгшаяся монгольская армия
превратила в руины большую часть Русской земли. Процесс был заторможен.

Как писал, уже упомянутый мною Волконский, <с татарским погромом исчезли
почти все южные памятники византизма. Целые города превращались в пепел, а
каменные церкви - в развалины. [:] Искусство Киевской Руси оказалось как бы
замкнутым циклом, эпизодом, не имевшим прямой связи с последующими эпохами>
[9].

Таким образом, разговоры о том, что якобы вокруг Киева, на юго-западных
землях Руси существовало отдельное государство, с нерусским (<украинским>)
народом и особой, <украинской> культурой, не более чем украинофильская
мифология. <Свидоми> опускают русскую историю до уровня политической
проститутки, дабы она удовлетворяла их извращенные политические фантазии.
При этом исторические источники и факты ими тупо игнорируются.

Д.Р.: Хорошо, период древней Руси мы рассмотрели. А что с вашей точки зрения
представляла собою культура Малой и Червонной Руси после татар?

А.В.: Давайте об этом поговорим в нашей следующей беседе.

Д.Р.: Хорошо. Тогда до новой встречи на страницах "Полярной Звезды".

[zigretc]

Сообщение от Octopus писал пт, 20 июня 2008 15:05

Дмитрий Родин: После длительного перерыва мы наконец-то продолжаем наши
беседы об украинской мифологеме. Надо заметить, что Ваши предыдущие интервью
"Полярной Звезде" вызвали серьезный резонанс в сетевом сообществе. Тексты
активно перепечатывались. Было много жарких споров. Похоже, то о чём вы
пишете и говорите, зацепило за живое немалое количество народу на Украине. В
чем причина? Новизна темы?

Андрей Ваджра: Не думаю. Я говорю об известных вещах. Я не делаю каких-то
невероятных открытий. Тот, кто более-менее образован и не задавлен
пропагандой знает те факты, которые мною излагаются. Наверное, единственная
заслуга Ваджры, это системность подачи информации. Ну, может еще чёткость
выводов. Люди хотят видеть мир не в виде клиповых ошмёток, а цельно. Люди
чувствуют острую потребность в правде. Они хотят обрести точки опоры, чтобы
сопротивляться лжи. Я считаю, что такую возможность я им предоставляю.

Д.Р.: Ваши противники утверждают, что вы ангажированы, что вы пишите
заказные статьи. Некоторые вообще уверены, что <Ваджра> это спецгруппа ФСБ.

А.В.: (Смеётся) Я тоже слышал эти версии. Ерунда всё это. Буйная фантазия.
Народ так привык к тому, что сейчас всё продается и всё покупается; к тому,
что без предоплаты никто, простите, даже не пукнет, поэтому автоматически во
всём ищет чьи-то <руки>, коварные планы и, конечно же, КГБ. Ну а если кто-то
просто устал от лжи и маразма? Если кому-то просто страшно за будущее своих
детей? Если кто-то не согласен мириться с тем, что сейчас происходит на
Украине? Ваджра не продаётся и не покупается. Я делаю только то, что считаю
нужным и правильным. На самом деле <Распад> и наши с Вами беседы - это
явление сетевого пространства ничем (пока!) не ограниченной интернетовской
свободы. Это мой личный проект, моя личная правда. Это, возможность сказать
что-то, по моему мнению, важное без оглядки на что-либо, и кого-либо.

Д.Р.: Вас публикует украинская пресса?

А.В.: Нет.

Д.Р.: Почему?

А.В.: Потому что мои тексты антисистемны. А украинская пресса, даже наиболее
радикальный её сегмент - элемент системы. Любому журналисту будет позволено
<гавкать> по всякому поводу, но только до тех пор, пока он не ставит под
сомнение необходимость существования системы. Можно издеваться над Ющенко,
можно ругать Януковича, <покусывать> Ахметова, публично переживать по поводу
<отдельных недостатков> национального строительства, но не дай вам бог
сказать, что <Украина> это ложь, ошибка, трагедия, предательство, то, что
обречено на гибель и достойно этой гибели.

Д.Р.: То есть, ожидать Ваших публикаций в украинской прессе не стоит?

А.В.: Ну: я не был бы столь категоричным: Могу сказать одно, если тексты
Ваджры появятся в наших СМИ, это будет свидетельствовать о том, что
украинское общество готово к радикальным, а не косметическим
преобразованиям.

Д.Р.: Вы выступаете против существующего государства?

А.В.: Нет. Дело даже не в этом. Реально украинского государства не
существует. Есть лишь его симулякр, фантом, имитация (я об этом подробно
писал еще в 2005-ом, в одной из статей <Распада>) [1]. И людям, которые этот
симулякр олицетворяют, в действительности наплевать на <украинское
государство>. Дело в том, что если <Украина> вдруг исчезнет, а вместо неё
появится нечто иное, те несколько сотен семейных кланов, которым принадлежит
моя страна, потеряют не только власть, но и источники своих доходов.
Понятно, что и <свидоми> сказочники, идеологически обслуживающие
существующий режим, окажутся невостребованными. Этим двум немногочисленным
категориям наших граждан <Украина> необходима как трупным червям дохлая
кошка. Всех остальных от неё мутит уже 16 лет. Я выступаю не против
государства, а против людей, которые его приватизировали и той системы,
которую они построили <под себя>. И не более того.

Д.Р.: Некоторые ваши оппоненты считают, что вы просто не любите свою Родину.

А.В.: Хм... Некоторые из моих оппонентов просто не могут отличить большую и
толстую, прошу прощения, задницу начальника от Родины. Коллективные ягодицы
украинского начальства они считают Родиной и поклоняются им. Кто-то из-за
корысти, кто-то по глупости. Это у них считается архипринципиальным
патриотизмом. Поэтому когда кто-то говорит, что <король-то голый>! они
моментально впадают в истерику и начинают демонстративно, с восторгом
лобызать всё то, что правящая украинская верхушка исторгла из себя за эти 16
лет. Но ведь даже если молиться на кучу экскрементов, от этого они не станут
золотом.

Да, я не люблю то, что свора продажных, тупых и алчных пигмеев сотворила с
моей Родиной под брендом <Украина>. Да, я не люблю <Украину>, потому что
<Украина> это 16 лет <руины>, упадка, развала, отупения, умирания,
разложения, деградации, обнищания, лжи, подлости... Некоторые оптимисты
скажут, что я всё вижу в мрачном свете. Ну что ж, в таком случае, я очень
хочу услышать их светлую и яркую историю об эпохе шестнадцатилетнего
украинского расцвета. Я хочу узнать о великих украинских достижениях. Я
просто мечтаю о том, чтобы меня распирало от гордости за <Украину> и её
<золотой век>!

Прислушайтесь к заунывной риторической <тошниловке> <свидомых>, и тех, кого
они обслуживают - грызущейся своре власти предержащих. Сколько пышных
разглагольствований о том, как <тяжко виборювалася Украйина>, как много
жертв устлало путь к её торжеству и триумфу! Ну и? Где ЭТО? Помните как в
старом советском анекдоте? <И как один умрем в борьбе за это>! Так, я
спрашиваю вас, <шановне панство>, где ЭТО?!

Когда мне заявляют, что Ваджра в глубокой депрессии и просто не хочет видеть
прекрасного и удивительного в украинской реальности, то я всегда вспоминаю
четверостишье Губермана:


Мой небосвод хрустально ясен
И полон радужных картин.
Не потому, что мир прекрасен,
А потому, что я - кретин.
Оранжоидные умники говорят, что Родину не выбирают. А что такое наша Родина?
Странный, кем-то когда-то придуманный <прикол> под названием <Украина>? Нет
уж увольте! У меня, и думаю, многих миллионов моих соотечественников, нет
желания находиться в рамках чьих-то бредовых фантазий. Я и мои оппоненты
можем жить на одной земле, в одном городе, но понимание и ощущение Родины у
нас совершенно разное. Ведь Родина это - индивидуальные образы, смыслы,
ценности, символы:

Понимаете о чём я? Наша страна - это уникальный эксперимент, расколовший
живущих в ней людей в понимании и ощущении того, что такое их Родина.
Понимание <Родины> <свидомых> и оранжоидов мне чуждо, и я пытаюсь пояснить
своими текстами почему. Их <Родина> вызывает у меня, в лучшем случае, смех,
в худшем - отвращение. До меня об этом просто никто не говорил открыто, хотя
огромное количество людей ощущает и думает примерно так же как я. Именно
поэтому сейчас народ проявляет достаточно высокий интерес к моим текстам. Я
говорю о том, о чём думают, но молчат миллионы.

Д.Р.: Вы выбрали не простой путь. Многие будут Вас поносить, может даже не
всегда понимая Вас.

А.В.: Да, вы правы. Образно говоря, я вызываю огонь на себя. И смысл того, о
чём я говорю, из принципиальных соображений, а чаще по глупости и
неграмотности, будет кем-то извращаться. Ну, так это - нормально. К тому же
их <аргументы> не сложно предугадать. Они ведь не о сути мною сказанного
рассуждать будут, а о том, что Ваджра продался москалям и пишет ради
обогащения. Как будто старую польско-австрийскую аферу, выродившуюся в
грустный сельский водевиль задорных и неунывающих олигофренов, нельзя не
любить совершенно бескорыстно. (Смеётся) На самом-то деле, кроме лишних
проблем мои тексты мне ничего не приносят и не принесут. Просто я делаю то,
что должен делать. Это мой личный выбор, моя личная война, если хотите.

Д.Р.: Появились ли у Вас серьёзные оппоненты, способные при помощи фактов и
логики опровергнуть ваши утверждения?

А.В.: Нет. Аргументированной критики моих текстов я не увидел вообще. Хотя
ждал этого. А критика моей скромной персоны не идёт далее высказываний типа
<Ваджра - клятый кацап-шовинист> или <Ваджра - некомпетентный дурак>. Для
этого, некоторые оранжоиды даже пытаются перейти на <ридну мову>, как будто
корявое владение <украйинською> может компенсировать их дремучее невежество.

Д.Р.: Вас это расстраивает?

А.В.: Меня это забавляет. Смешно наблюдать полную несостоятельность этой
публики. Я ведь достаточно много написал. Достаточно много сделал прогнозов
и оценок. Воевать с Ваджрой на самом деле очень легко. Надо просто взять то,
о чём я писал в старых текстах <Распада> и сравнить с тем, что происходит
сейчас, или, что уже произошло. Это не сложно, ведь так? Меня очень легко
ткнуть носом в ошибки, заблуждения или ложь. Я весь на ладони. Главное, это
чтобы они - эти ошибки - были.

Есть правда те, которые понимают мою правоту, и видят неопровержимость тех
фактов, которые я излагаю. Но они плавно <съезжают с темы> и заявляют
примерно следующее: <да, <Украина> творение большевиков, да вся её история -
миф, да современная Украина это адский проект, монстр, пожирающий живых
людей, да она на последнем издыхании! Ну и что? Ведь сейчас-то она
существует! Так пусть уже всё будет, как оно есть. Может, когда-нибудь, это
недоразумение станет полноценной страной>. Не правда ли странная логика? Это
то же самое, если бы они прошли медицинское обследование и им сообщили, что
у них обнаружен рак, а они на это ответили: <Ну и что? Рак-то уже есть. Это
же медицинский факт! Поэтому пусть будет всё как есть. Примем реальность
такой, каков она есть! Может, болезнь сама рассосётся>. Но в том-то и дело,
что она не рассосётся! Вот в чём проблема.

Д.Р.: Получается, что Вы пытаетесь разобраться в причинах тех
катастрофических процессов, которые сейчас набирают силу на Украине, а Вас
обвиняют за это в ненависти к Родине?

А.В.: Да, Дмитрий. Одним выгодно, чтобы народ не знал правду об украинских
реалиях, а другие по своей глупости считают, что у нас всё просто отлично и
будет ещё лучше, а даже если и плохо, то об этом никто не должен знать. Я же
смотрю на всё это несколько иначе:
Ладно, давайте вернемся к нашим <баранам>.

Д.Р.: Если я не ошибаюсь, сегодня мы собирались поговорить с вами об
украинской культуре.

А.В.: Да. Но не только о ней. Дело в том, что невозможно понять феномен,
который называется <украинская культура> без понимания того, что собой
представляет культура русская.

Д.Р.: Почему? Вы намекаете на их близость?

А.В.: На мой взгляд, всё гораздо сложнее. Думаю, что вообще было бы
некорректно говорить о русской и украинской культурах.

Д.Р.: Что вы имеете в виду?

А.В.: В отношении украинской культуры всё гораздо сложнее, чем даже в
отношении украинского языка. В прошлой нашей беседе я можно сказать на
пальцах показал, что на современной Украине реально существует не двуязычие,
как это принято считать, а триязычие. Примерно та же ситуация сложилась и в
отношении культуры.

Д.Р.: Вы хотите сказать, что на современной Украине существует несколько
культур?

А.В.: Не совсем. Дело в том, что само понятие <украинская культура> по своей
сути относится к нескольким разным культурным феноменам. Т.е. то, что
официальная пропаганда подразумевает под <украинской культурой>, на самом
деле не является чем-то цельным как в плане историко-культурной, так и
духовно-психологической преемственности. То, что принято называть
<украинской культурой> - это лишь фрагментарные, локальные проявления
совершенно разных культур, оказавшихся в ту или иную эпоху на территории
современной Украины и нелепо <сшитые> националистической пропагандой в
корявую мифологему национально-культурного наследия.

Д.Р.: Я так понимаю, что Вы говорите о своеобразном подлоге?

А.В.: Да. Совершенно верно. По логике идеологов <украинства> великая нация
просто обязана иметь великую культуру. Но откуда её взять, если её нет? В
данном случае возможен лишь один выход - кража, присвоение себе чужого. В
данном случае мышление <свидомых> идеологов крайне примитивно. По их мнению,
все те культурные артефакты, так или иначе, оказавшиеся на территории,
которую большевики в свое время назвали <Украиной>, являются <украинской
культурой>. Точно так же они записывают в деятели <украинской культуры>
всякую творческую личность, которая родилась на территории Малороссии или
имеет фамилию с окончанием на <ко>. Критерий смешной не только с точки
зрения культурологии, но и здравого смысла. Однако <свидомых> можно понять,
по-другому им не удалось бы создать мифологему <украинской культуры>.

Д.Р.: Давайте остановимся на ней подробнее. Как она создавалась? Что собой
представляет?

А.В.: Итак, как я уже сказал, главным принципом, по которому определялась
<украинскость> того или иного культурного феномена, является его присутствие
на территории под названием <Украина>.

Дабы изумить <украинцев> и всё мировое сообщество невероятной древностью
украинской культуры, многие <свидомые> во главе с нашим господином
президентом торжественно провозгласили трипольскую культуру культурой
древних украинцев. Раз трипольцы жили когда-то на территории современной
Украины, то, значит, они были предками украинцев, рассуждают они. Для
обывателя подобный довод выглядит убедительно, у историка же он может
вызвать только смех.

Д.Р.: Почему?

А.В.: Ну, во-первых, науке неизвестно ни откуда взялась эта культура, ни
куда подевалась. Есть лишь несколько гипотез, одна из которых легла в основу
политической мифологии. Во-вторых, совершенно не понятно, почему в качестве
пращуров украинцев выбраны именно трипольцы, ведь в те времена, на
территории современной Украины существовало ещё несколько десятков
примитивных культур. На каком основании, хотелось бы знать, наши <свидоми>
идентифицировали именно трипольские горшки в качестве <украйинських>.
В-третьих, если трипольская культура сугубо украинская, то, что тогда делать
румынам и молдаванам, на чьих территориях так же залегают под землей
артефакты трипольской культуры? В-четвертых, как утверждают антропологи,
черепа трипольцев относятся к т.н. <армянскому> антропологическому типу. Это
вообще, мне кажется, - скандал. И, наконец, в пятых, трипольская культура
исчезла приблизительно в середине II? тысячелетия до н. э., а первые
исторические свидетельства о славянах относятся только к началу I
тысячелетия н. э. Т.е. между исчезновением трипольцев и появлением славян
прошло около двадцати веков. А это означает, что из трипольцев невозможно
вывести не только <украинцев>, появившихся, как я уже подробно рассказал в
нашей первой беседе, во второй половине XIX века, но даже славян:

А жаль! Чертовски жаль! Ведь как бы удивительно получилось, если бы
трипольская мифологема могла выдержать хотя бы самую слабую критику: ещё не
были построены египетские пирамиды, а украинцы уже ваяли самые уникальные в
мире расписные <глэчыкы>, обосновавшись в <вишневых садочках биля хат>.
Идиллия!

Самое забавное, что <свидоми> идеологи вполне серьёзно рассуждают о том, что
украинцы появились чуть ли не в неолите. Эта серьезность обусловлена их
желанием доказать свою автохтонность, т.е. убедить себя и других в том, что
украинцы всегда жили на <исконно украинской земле> (!) Если учитывать, что
причерноморские степи традиционно были своеобразным <проходным двором>,
соединяющим Европу и Азию, через который во все исторические эпохи
циркулировали огромные людские массы, <почвенническая> установка <свидомых>
не более чем очередной бред политической мифологии.

Вообще странно, что до сих пор ими не сочинена <научная концепция> о том,
как миллионы лет назад, когда только начался процесс формирования на Земле
первых форм жизни, в уникальном украинском чернозёме зародилась колония
одноклеточных <украйинцив>. Уверен, что <свидоми> легко опишут во всех
подробностях, как <славэтни проукрайинци>, в процессе дальнейшей эволюции,
под песни на <ридний мови> выбрались из жирного, плодородного гумуса. Думаю,
было бы уместно заявить, что именно в этот момент на Земле возникли первые
<укросапиенсы>. Ну а потом, понятное дело, что эти прародители человечества
принялись создавать не только самую древнюю на Земле культуру, но и вообще
<колыску свитовойи цивилизаций>.

Д.Р.: Хорошо, первый элемент мифологемы под названием <украинская культура>
это т.н. трипольская культура. Далее, я так понимаю, идет культура Киевской
Руси?

А.В.: Да. <Свидомэ> панство с пеной у рта <доказывает>, что средневековая
Русь на самом деле не Русь, а <Украина-Русь> (!), как завещал <великий> пан
Грушевский. Естественно, что по этой логике и культура Руси сугубо
украинская. Однако на основании чего был сделан такой радикальный вывод?
Неужели существуют факты, его подтверждающие?

Рассмотрим основные культурные проявления той эпохи.

Язык. Ни для кого не секрет, что где-то в конце II - начале III в. из т.н.
праиндоевропейской языковой общности выделилась т.н. праславянская языковая
общность, а уже из неё в IX веке отпочковался древнеславянский
(церковнославянский) язык. Последний возник среди греческих славян, а затем
получил свое дальнейшее развитие и оформление в языковой среде славян
Моравии, Македонии и Болгарии. Именно из Болгарии древнеславянский пришел на
Русь. А уже только потом, под его сильным влиянием, в X-XIII вв. формируется
древнерусский язык. Так утверждает наука.

Далее начинается политика. В конце XIX - начале XX вв., на волне
идеологической борьбы за признание <украйинськойи мовы> в качестве
отдельного славянского языка, <свидомыми науковцямы> делаются попытки
доказать, что придуманный ими украинский язык (о чём я подробно рассказал в
предыдущей нашей беседе) произошел непосредственно от праславянского.

Д.Р.: И как? Им это удалось?

А.В.: Вы понимаете, здесь в силу опять-таки вступил фактор чистой,
незамутнённой веры. <Свидоми> в своём узком коллективе единомышленников
просто верят в то, что украинский язык произошел от праславянского. И
самозабвенно самоудовлетворяются этой верой.

Для них является принципиально важным доказать, что украинский язык очень
древний и <самостийный>. Ведь факт существования общего для всей Руси
древнерусского языка опровергает идею <свидомых> о существовании на
территории южной Руси отличного от русского, украинского языка. Наличие
западнорусского, и восточнорусского наречий, в рамках единого древнерусского
языка их совершенно не устраивало. Им нужен был только <нерусский> язык и
ничего другого. Именно поэтому <свидоми> категорически отвергают
существование в X-XIII вв. структурно единого, разговорного древнерусского
языка. По их мнению, особенности лингвосистемы юга Руси, прежде всего
звуковые, чётко выделяются уже в X-XIII вв. в отдельный, древний
<русскоукраинский> или <украинскорусский> язык. О как!

Все эти умозрительные конструкции выглядят смешно. Мышление <свидомых>,
деформированное априорными пропагандистскими установками и политическими
мифологемами, вообще штука весьма забавная. С ними разговаривать приходится
как с маленькими детьми. По-другому просто невозможно. Иначе - крики, слезы,
сопли, обиды и т.п. Хотя среди них есть и такие, которые понимают, что
говорят чушь, но считают, что во имя великих национальных идей, можно
пламенно, до остервенения, до приступов диареи и чушь нести, лишь бы
утвердить свою правоту. Как писал когда-то вождь малорусских украинофилов
Драгоманов о популяции первых <украйинцив> Галиции, <в Галичин? до л?нивства
м?зку прилучаються ще явн? хвороби, котр? виносять люди з? шк?л поп?всько? й
адвокатсько?, через котр?, звичайно переходять осв?чен? галичани. Ц?
хвороби: поверхова балаканина й парт?йн?сть, при котр?й людина й сама зна,
що говорить н?сен?тницю, та вдовольня?ться тим, що так, мовляв, треба для
справи, котру ми тепер боронимо> [2].

А с другой стороны, ну как можно без улыбки слушать мудреные рассуждения
<свидомых фахивцив> об особенностях звучания языка, которого никто не
слышал? Ну, скажите на милость, откуда они могут знать звуковые особенности
живого, разговорного языка запада или востока Древней Руси? Об это можно
лишь строить догадки и слагать мифы. И не более того. Тем более, что
историческим фактом является то, что русские южной Руси прекрасно понимали
русских восточной или северной, и наоборот.

Делать какие-то выводы можно лишь на основании письменных источников, но
тут-то <свидомые> как раз вынуждены признать, что в XI-XIII вв. на
территории всей Руси существовал один общий письменно-литературный язык,
называемый древнерусским. И создан он был на основе слияния местного
разговорного с пришлым старославянским (церковнославянским) языком.

Д.Р.: Странно. Отрицается существование общего разговорного языка, но
признается общий письменный язык. Какая-то несуразица.

А.В.: Конечно, несуразица. Но дело в том, что отрицать наличие общего для
всей Руси письменного древнерусского языка просто невозможно. Ведь другого,
альтернативного ему, тогда не существовало, и это доказывается дошедшими до
нас письменными памятниками средневековой Руси. Они написаны только на
древнерусском языке (с незначительным региональными отличиями). И от этого
никуда не деться. А вот фантазировать о разговорном <древнеукраинском>
языке, которого из нас никто не слышал и не услышит, можно. Тут открывается
огромное пространство для мифотворчества.

Д.Р.: Честно говоря, лингвистические конструкции <свидомых украинцев>
выглядят крайне запутанно, надуманно и очень мутно.

А.В.: Как и вся их идеология в целом. Ведь доказывать им приходится
совершенно недоказуемые вещи. Отсюда и вся эта изощрённость.

Д.Р.: А может древнерусский язык всё-таки как-то близок к современному
украинскому?

А.В.: Это легко проверяется. Берём, к примеру, <Слово о полку ?горев?м> XII
века. Читаем: <съ заран?а до вечера, съ вечера до св?та летять стр?лы
каленыя; гримлютъ сабли о шеломы; трещать коша харалужныя, въ пол? незнаем?
среди земли Половецкыи. Чръна земля под копыты, костьми была пос?яна, а
кров?ю польяна; тугою взыдоша по Руской земли... Бишася день, бишася другый:
третьяго дни къ полудн?ю падоша стязи Игоревы ... Ту кроваваго вина недоста;
ту пиръ докончаша храбр?и Русичи; сваты попоиша, а сами полегоша за землю
Русскую. Ничить трава жалощами, а древо с тугою къ земли приклонилось. Уже
бо, брат?е, невеселая година всътала...> [3].

Или, к примеру, возьмём летопись-автобиографию Владимира Мономаха <Поучения
Мономаха своим детям> (приблизительно 1066 - 1117 гг.). Читаем: <Уклонися
отъ зла, сотвори добро, взыщи мира и пожени, и живи в в?кы в?ка>. <И ?ще
мало - и не будетъ гр?шника; взыщешь м?ста сво?го, и не обрящеть. Кротции же
насл?дять землю, насладяться на множьств? мира> [4]. <О, Владычице
Богородице! Отьими от убогаго серца мо?го гордость и бу?стъ, да не възношюся
су?тою мира сего; в пустошн?мь семь житьи научися, в?рный челов?че, быта
благочестию д?латель>. <Смертни ?смы, днесь живы, а заутра в гроб?; се все,
что ны вдалъ, не наше, но тво?, поручилъ ны ?си на мало дний> [5].

И где тут хоть малейший намёк на <украйинську мову>? В этом тексте можно
увидеть лишь присутствие, в той или иной мере, орфографии и морфологии
церковнославянского. Но именно под его влиянием, как я уже говорил,
сформировался древнерусский, ставший своеобразным прототипом современного
русского литературного языка.

Как писал в 1920-ом году граф Александр Волконский: <нам нет надобности
останавливаться на характеристике нашей древней литературы. Нам важно лишь
отметить, что памятники её писаны на русском языке. Все мы, учившиеся в
русских школах, читали их в их подлинном тексте, и читали, поверьте, без
словаря, ибо и словарей таких не имеется. На странице встретится три-четыре
архаических слова или название предмета, вышедшего из употребления, - тогда
требуется толкование; но это русский, древнерусский язык, стоящий на полпути
между нашим современным и церковнославянским. Когда украинофилы утверждают,
что <Поучение> Мономаха есть <образец украинской литературы>, это не более
как неприличная выходка, рассчитанная на неосведомленность иностранной
публики> [6].

Таким образом, сам собой напрашивается вывод, что все заявления <свидомых>
идеологов украинства о том, что на юге древней Руси с центром в Киеве
населением использовался древний украинский язык (<украинскорусский>)
являются откровенной ложью. Средневековая Русь говорила и писала на едином
древнерусском языке, имевшем, однако, в западных, восточных и северных
регионах государства некоторые отличительные особенности, что, впрочем,
присуще любому живому языку. Ну, ещё на территории Русского государства
использовался церковью в литургиях, обрядах, проповедях и т.п.
старославянский (церковнославянский) язык. И всё.

Но <свидоми> украинофилы, как запрограммированные на самоуничтожение
терминаторы, соорудив в своей теории миф о древнем <украинскорусском> языке,
они в фанатическом угаре набросились на русский, вырывая из него с мясом то,
что им понравилось, а затем за несколько лет сотворили из его <ошметков> и
польско-немецких заимствований <ридну мову>. Рецепт подобного <креатива>
крайне прост. Необходимо взять какое ни будь региональное наречие, а лучше
поднаречие, выудить из него в качестве будущей основы все отличающие его от
литературного языка черты, заимствовать как можно больше слов из какого ни
будь иностранного языка, параллельно выдумав новые, тщательно это смешать, а
затем зафиксировать данный микс в системное целое при помощи нового
алфавита. Оп-ля! Вот вам и <ридна мова>!

Вы знаете, что во второй половине XIX века в среде украинофилов шла мощная
дискуссия относительно создания <подольского>, <волынского>, <литвинского>
<языков>? Кстати, на основе великорусского наречия тоже можно <сварганить>
отдельный, самостоятельный <язык>. И не один. А какое пространство для
творчества открывается на ниве великорусских поднаречий! Между прочим,
когда-то Лев Толстой хотел написать азбуку на <тульском> поднаречии для
крестьянских детей Тульской губернии. Дабы облегчить им овладение грамотой.
А там, глядишь, нашлись бы тульские патриоты-самостийники и <свидоми>
литераторы, которые бы принялись бороться с <москалями> за <ридну мову> и
творить литературу на <древнем тульском> языке. (Смеётся)

Д.Р.: Ну хорошо, с языком мы более-менее разобрались. А что Вы можете
сказать о литературе Киевской Руси? Насколько я понимаю, если в те времена
не существовало украинского языка, то и с украинской литературой была та же
ситуация?

А.В.: Вы совершенно правы. Украинской литературы в средневековой Руси не
было. Тут даже дискутировать не о чем. Но дело в том, что и термин
<древнерусская литература> по своей сути весьма условен.

Д.Р.: Что вы имеете ввиду?

А.В.: Культура домонгольской Руси в целом - это всего лишь калька с
греческой, византийской культуры. Русская культура той эпохи не была чем-то
оригинальным и самодостаточным, она представляла собой совокупность
заимствований. Даже древнерусский литературный язык, о котором я только что
говорил, в значительной степени был некой региональной, стилистической
разновидностью древнеславянского. Культура высокого стиля Руси не возникла
самостоятельно на русских землях, а была привнесена греческим христианством.
И это в первую очередь касается письменной культуры.

К примеру, церковнославянский язык создавался в течение нескольких столетий
на основе кириллицы - продукта сложной, творческой переработки греческого
алфавита. Первоначально, кириллица состояла более чем на половину из
греческих букв. Графика букв кириллицы близка греческому, византийскому
алфавиту. Со временем, в соответствии с особенностями славянской фонетики, в
нее вносились новые оригинальные славянские буквы, а греческие вытеснялись.
Болгары придали ей завершенную, системную форму. От них кириллица попала к
нам.

Что представляла собой литература домонгольской Руси? Переписанные или
переведенные греческие и болгарские тексты религиозной тематики.
Оригинальных русских произведений в ту эпоху было крайне мало. Да, был
митрополит Илларион с его <Словом про закон и благодать>, был Нестер с его
<Житием: Феодосия: печерского>, были Кирилл Туровский, Феодосий Печерский,
Данила Заточник, но все они в совокупности не представляли целостной
литературной традиции, не были носителями оригинального, сугубо
национального литературного стиля. И наличие летописей, так же ситуации не
меняет, тем более, если сравнить всю русскую литературу того времени с
предшествующими ей древнегреческой, древнеримской и византийской.

Идём дальше. Религия.

Официально христианство было введено на Руси в конце X века. Заметьте,
опять-таки речь идёт о заимствовании. Причём переход русских от своего
автохтонного язычества к христианству, переход не формально-внешний, а
внутренний, духовно-психологический был длительным и сложным. Сменилось не
одно поколение, пока новая вера прочно утвердила себя на Руси. Язычество
умирало долго, еще дольше существовало т.н. двоеверие. Весь этот процесс
затянулся аж до татарского погрома. Окончательное утверждение христианства
на Руси началось лишь во второй половине XIII века. Понятное дело, что
говорить о какой-то уникальности русского христианства той эпохи не
приходится. Особым, уникальным оно стало, превратившись на русском
духовно-психологическом грунте в православие.

Далее. Право и законодательство.

Надеюсь, Вы понимаете, кто именно готовил договоры между Киевом и
Константинополем, если учитывать, что Византия, в отличие от Руси обладала
развитой, и можно даже сказать изощренной правовой системой, регулирующей
политические, социальные и экономические процессы? Относительно
происхождения источников внутреннего законодательства Руси дискуссии между
специалистами не утихают до сих пор. Естественно что <почвенники> отстаивают
идею того, что законы Русского государства той эпохи базировались на
стародавних обычаях русского народа, однако, если учитывать, что после
принятия христианства Русь практически полностью заимствовала византийскую
культурную матрицу, подобные утверждения выглядят крайне сомнительно.

Далее. Наука.

Ситуация примерно та же. Русь усваивала знания Византии, которые
представляли собой наследие античной натурфилософии. Благодаря византийцам,
русские познакомились с Аристотелем, Эпикуром, Платоном и т.д. Отрывки этих
мыслителей входили в сборники под названием <Пчела> и были главным
источником научных идей той эпохи для наших предков. Так же на Руси активно
распространялись натурфилософские тексты греческих христианских авторов,
изучалась математика, физика, астрономия и т.д. Гносеологический подход был
взят русскими у античных авторов. Как видите, опять заимствования.

Музыка.

Сегмент примитивной народной музыки мы не рассматриваем. Да и информация о
ней косвенного характера, на основании письменных источников и древних
рисунков. О профессиональной инструментальной музыке также известно крайне
мало. Специалисты предполагают, что она была заимствована у итальянцев. В
частности использовалась четырехлинейная нотная система итальянского
музыканта, монаха Гвидо из Ареццо. Профессиональные христианские церковные
песнопения пришли на Русь, как Вы понимаете, из Византии. Музыка
записывалась византийской нотной системой, которую русские называли
<крюками>. Так же византийской была система богослужебных жанров
христианской гимнографии. Интересно то, что они сохранились в русской
православной церкви до наших дней. В основе песнопений лежала византийская
музыкальная система из восьми ладов - т.н. <осьмогласие>. Искусству
церковных песнопений русских обучали специальные византийские учителя,
которых называли <доместики>.

С архитектурой на Руси сложилась примерно та же ситуация. Если рассматривать
не народную деревянную архитектуру в виде срубов, а зодчество уровня
культовых построек, дворцов и фортификационных сооружений, то здесь имеет
место, опять таки, заимствование средневизантийской техники строительства и
архитектуры. Да и кроме всего прочего сами архитекторы Руси того времени
были византийцами. К примеру, первый каменный храм Руси - киевская
Десятинная церковь, сооруженная в 989-996 гг. в Киеве, строилась
византийскими мастерами, о чем свидетельствует даже летопись. В основу
проекта церкви они положили канонический для византийской архитектуры тип
т.н. тринавного триапсидного храма, окруженного с трех сторон галереями.

Где-то в конце XII века, на Руси усиливается влияние романского
архитектурного стиля, проявляющегося в технике постройки сооружений и в
характере архитектурных форм и их декора. В XIII же веке монголо-татарское
вторжение ставит точку в развитии архитектуры того периода.

Как писал еще в 1920-ом граф Александр Волконский, <наша каменная
архитектура - иноземного происхождения: она пришла к нам с христианством от
греков, и протекло не менее одного-двух столетий, пока лег на нее
национальный отпечаток. Она пришла к нам не только в Киев, но почти
одновременно и в Новгород. Постройка киевской Святой Софии закончена в 1037
году, а уже в 1045-м заложена по тому же плану Святая София новгородская.
Ясно, что видеть в киево-софийском соборе проявление <украинского
искусства>, как то делают иные анонимные брошюры украинской пропаганды, не
имеет смысла. Собор этот даже не русское создание, а греческое; русского в
нем только воля Ярославова да рабочие руки> [7].

Так, что там еще осталось? Изобразительное искусство.
Иконография.

Ситуация аналогичная. Византийское христианство пришло на Русь как раз в
момент расцвета греческой иконографии. Мозаичные и фресковые ансамбли
Византии, ее иконопись, миниатюра в рукописных книгах не могли не впечатлить
русских язычников. Именно они становятся источником, из которого Русь
несколько столетий черпала технику, эстетику, сюжеты для своих храмовых
мозаик, фресок, икон, миниатюр и т.п. В Киеве того времени, как и на Руси в
целом, в изобразительном искусстве мы не сможем найти чего-то такого, что
принципиально отличалось бы от византийского прототипа.

Вот что по этому поводу писал Волконский: <В стенных росписях и иконах
киевского периода почти нет национальных черт, национальных особенностей.
Схема украшения церквей, стиль мозаик - все было византийское. Насколько
влияние Византии было всесильно, видно из того, что даже <содержание фресок
Киево-Софийского собора взято исключительно из древности византийской и
никакого прямого отношения к древнерусскому быту не имеет> О фресках лестниц
Киево-Софийского собора. (Фрески изображают сцены из Царьградского
ипподрома.). Значение живописи домонгольского периода, говорит Грабарь,
<важнее для историка византийского искусства, чем для историка искусства
русского. Более чем памятники русского искусства это памятники византийского
искусства в России> [8].

Д.Р.: Я так понимаю, что вы не зря уделили столько внимания культуре
Киевской Руси?

А.В.: Совершенно верно. Дело в том, что современная украинская пропаганда
подаёт культуру дотатарской Руси как начальный этап формирования
исключительно <украинской культуры>. По мнению <свидомых> на тот момент
русские юго-западной Руси (украинцы) отличались от русских восточной и
северной Руси как в этническом и языковом плане, так и в культурном.
Основываясь на этом утверждении, они заявляют, что <украинская культура> -
наследница особой культуры юго-западной Руси с центром в Киеве, а
современная русская (российская) культура возникла на основе культурного
прототипа восточной или северо-восточной Руси, где доминировал угро-финский
этнический и культурный элемент.

Но ведь на самом деле, Русь до нашествия монголов не знала своей,
национальной, оригинальной культуры высокого стиля. Она целиком была
заимствована у византийцев вместе с христианством, причем заимствована на
всей своей территории, от Чёрного и до Балтийского моря. Литература,
архитектура, живопись, музыка были одинаково византийскими как на
юго-западе, так и на северо-востоке Русской земли.

Лишь <свидомые> клоуны от истории могут, брызгая слюной, убеждать свою
паству в том, что юго-западная Русь была <Украиной>, и что ее культура была
оригинальной <украинской культурой>, принципиально отличной от
<азиатско-москальской>. Ведь тогда, не то что <украинской>, но даже
самобытной русской культуры высокого стиля по сути-то не существовало. Лишь
где-то в XIII веке культурное наследие Византии начинает постепенно
<перевариваться> Русью. Однако трансформироваться во что-то сугубо
национальное, оригинальное оно не успело. Вторгшаяся монгольская армия
превратила в руины большую часть Русской земли. Процесс был заторможен.

Как писал, уже упомянутый мною Волконский, <с татарским погромом исчезли
почти все южные памятники византизма. Целые города превращались в пепел, а
каменные церкви - в развалины. [:] Искусство Киевской Руси оказалось как бы
замкнутым циклом, эпизодом, не имевшим прямой связи с последующими эпохами>
[9].

Таким образом, разговоры о том, что якобы вокруг Киева, на юго-западных
землях Руси существовало отдельное государство, с нерусским (<украинским>)
народом и особой, <украинской> культурой, не более чем украинофильская
мифология. <Свидоми> опускают русскую историю до уровня политической
проститутки, дабы она удовлетворяла их извращенные политические фантазии.
При этом исторические источники и факты ими тупо игнорируются.

Д.Р.: Хорошо, период древней Руси мы рассмотрели. А что с вашей точки зрения
представляла собою культура Малой и Червонной Руси после татар?

А.В.: Давайте об этом поговорим в нашей следующей беседе.

Д.Р.: Хорошо. Тогда до новой встречи на страницах "Полярной Звезды".

Вкратце, о чем речь?

[oksaxa]

Alabaha писал пт, 20 июня 2008 14:32]Не все так однозначно не все так однозначно . Факты проливают свет. Бандеровцы в основном с запада Украины, это только часть Украины. Как были методы фашистов, так и остались, например, переименовать улицу Лермонтова на улицу джохара Дудаева(чеченского террориста), зачем им все это? Все просто они готовы на многое что бы ударить по их нему Москолям, Руссичам, приняв на веру террористов, фашистов, НАТО. Вызываете горечь, вперемешку со смехом это относится безумным Бандеровцам, включая Ющенко, на мой взгляд, они наравне с фашистскими движениями, Эстонскими эсэсовцами вот им с кем по пути. Ничего скоро Буш(спонсор) свалит с поста, притихните.


Украинская повстанческая армия (укр. Українська повстанська армія, УПА, «бандеровцы») — вооружённое формирование Организации украинских националистов (бандеровского движения). [1].


Ты меня просветить хочешь?))) Я тут живу и знаю об этом не "по наслышке"..... Много было сложного, неоднозначного и противоречивого... С обеих сторон.....
Советская власть пришла на эти земли только в 1939 г. и была поначалу встречена с энтузиазмом. Но её приход ознаменовался теми же действиями, что и в послереволюционной России после октябрьской революции/переворота (нужное подчеркнуть): экспроприация, коллективизация, индустриализация.... И всё это в кратчайшие строки, с применением уже накопленного опыта и репрессиями...
Естесственно народ офигел от такого натиска и в массах зрела непрязнь к тоталитарной машине давления.....
А тут война, через три дня после её начала фашисты вошли во Львов...
Часть населения вышла их встречать как освободителей, но быстро поняли, что эти ещё хуже.....

[Octopus]

Дмитрий Родин: Сегодня мы продолжаем разговор об украинской культурной
мифологеме. Несмотря на то, что обоснованных возражений относительно
сказанного Вами так и не последовало, Ваши идеи, как я могу видеть,
воспринимаются нелегко. Для многих, то о чём Вы рассказываете кажется
невероятным.

Андрей Ваджра: Это вполне естественно. За последние шестнадцать лет,
образованность населения Украины упала до критического минимума. Большинство
людей поглощено процессом выживания. Для интеллектуального развития не
остается ни времени, ни сил, ни желания. Социологические опросы показывают,
что свыше 40% жителей Украины вообще не покупают книг. Более того, поколение
украинских детей, выросшее за время независимости, не просто плохо
образовано, часть его вообще неграмотна! Я был поражен, когда узнал, что, к
примеру, в Тернопольской области в октябре 2007 года 5% призывников не было
призвано в армию лишь только потому, что не умело читать и писать!
Представляете?! А ведь эта тенденция будет только усиливаться! И на всю эту
забитость накладывается мощный прессинг непрерывной пропаганды. Народ
постепенно превращают в тупую, темную массу. Или даже стадо:

А во главе этого стада - козлы-провокаторы. (Усмехается) Это не
ругательство, а специальный термин. "Козлы-провокаторы" - дрессированные
животные, которые заводят стадо на бойню. Всякая живая тварь опасность и
смерть чует. А что будет, если стадо взбунтуется и начнет разбегаться? Вот
потому и нужны козлы-провокаторы, которые стадо на бойню заведут, а потом
усиленный паек в отдельном стойле жрут, в то время когда их соплеменники в
мясорубках перекручиваются на фарш. К сожалению, практически вся украинская
элита состоит из козлов-провокаторов:

Ну, представьте себе среднестатистического обывателя, чьи знания по истории
ограничиваются школьным учебником, содержание которого он забыл лет
пятнадцать-двадцать назад. Все эти годы он из всех телевизоров и газет
постоянно получает информационные "вливания" о многотысячелетней истории и
культуре "Украины", об "украинцах-трипольцах". Вы же понимаете, что
критически отнестись к подобным утверждениям рядовой гражданин не в
состоянии. Он просто "варится" в них. Имеет место непрерывное повторение в
информационном поле одних и тех же утверждений. С течением времени аксиомы
"свидомых" о "многотысячелетней истории и культуре, многотысячелетней нации"
становятся естественным наполнением его сознания. Так возникает феномен
ничем не обоснованной веры. Как я уже говорил ранее, таким методом, в
массовое сознание можно инфильтрировать практически что угодно. Отсутствие
элементарных знаний, подавление не то что интеллекта, но даже элементарного
здравого смысла в сочетании с интенсивной пропагандой могут творить чудеса,
искажая в головах реальность до неузнаваемости.

О неадекватности "свидомых" писал еще Пантелеймон Кулиш: "а хто сидить у
сво?й хатин? раз-у-раз за сво?ми учебниками та в?ршованими фантаз?ями, хоч
би й Шевченковими, тому й кози здаються у золот?. В?н мов очарований у сво?м
круз?. Поза кругом не бачить н?чого. Се така болесть напала на памолодь, що
вил?чить ?? сама сила речи. Поживемо, то й побачимо" [1]. Пожить то пожили,
а что толку то? Как сидела вся эта публика, очарованная до галлюцинаций
собственными фантазиями, так и продолжает сидеть в своем идейном сельском
навозе. Да еще норовит в него молодую неграмотную поросль затянуть, и
насовать ей голову своих пропагандистских кизяков. В итоге формируется
своеобразная смысловая матрица, в рамках которой адепт "украинства"
чувствует себя более или менее осмысленно. Ведь без смысла человек жить не
может. Он так устроен, что лучше уж ложь, фантазия, чем ничего.

А теперь представьте, вдруг появляется некто, кто, не скрывая своего
презрения, говорит: все, во что вы верите это ложь! "Шановнэ панство", вас
"разводят" как "лохов"! Не особо выбирая выражения, порой весьма жестко, он
начинает показывать действительную сущность "святых рэчэй".

Д.Р.: Кстати, очень многие из Ваших идейных оппонентов жалуются на Ваш,
скажем так, своеобразный язык изложения, на то, что Вы слишком зло,
неуважительно, резко высказываетесь об Украине и украинстве.

А.В.: Помните, что говорил ницшеанский Заратустра? "С горбатыми надо
говорить выпукло": (Усмехается) Это естественная реакция сектанта на
адекватное отношение к его "святыням". А лидеры секты вообще будут вас
проклинать за святотатство. Ведь вы, таким образом, разрушаете их власть над
адептами.

Вы, например, когда-нибудь общались с Иеговистами? Когда им в лоб, в жесткой
форме задаешь вопросы, на которые у них нет ответов, у них начинается
истерика, и все, что ты им говоришь, они воспринимают как желание их
оскорбить, как стремление разрушить устои их "веры". Это естественная
реакция сознания, заключенного в оболочку определенной матрицы. Как будет
реагировать тот, кто находится в матрице, если кто-то начнет ее выворачивать
наизнанку и бесцеремонно показывать всем ее нутро? Конечно, очень
болезненно. Ведь некто замахнулся на Смысл, к которому он привык, и с
которым срослось его "Я". Для тех, кто подключен к матрице, всякий
посягнувший на нее будет казаться циничным врагом или просто сумасшедшим.
Ведь для него есть незыблемые, само собой разумеющиеся истины. А тут
появляется человек, которого даже ни разу по телевизору не показали
(улыбается), и заявляет что всё это - фикция для олигофренов. А ведь любой
выход за оболочку матрицы, любой контакт с внешней средой приносит сектанту
крайне болезненные ощущения. Поэтому у него возникает желание либо заткнуть
уши, либо устранить источник информации. Если бы его сознание было свободным
от принуждения, он бы совершенно спокойно воспринимал новую для него
информацию, а не бился в конвульсиях как упырь на рассвете. Для него она бы
была лишь объектом спокойного изучения и самостоятельной проверки. А тут
сплошные истерики, проклятия, угрозы и т.п. Я иногда себя ощущаю
экзорцистом. (Смеётся)

Хотя, конечно, для всякого человека это очень неприятная штука - ломка
личного Смысла, пусть и навязанного извне. В психологии даже существует
такое понятие - когнитивный диссонанс. Это когда человек имеет определённые
представления о реальности, но вдруг начинает получать информацию, которая
им противоречит, то есть, которая разрушает его устоявшийся смысл мира.
Возникает острый внутренний конфликт. Очень болезненный, кстати. Чтобы его
преодолеть, тот человек, у которого ещё не окостенело сознание, создает
новый Смысл, соответствующий открывшимся для него новым фактам, а тот, у
кого динамика восприятия и мышления упала до минимума, просто будет их
игнорировать, закрываться от них, превращаться в фанатика. Ему так проще
сохранить своё "Я", ведь способность к совершенствованию у него практически
на нуле. Его удел это - вопли, сопли, стоны, всхлипывания и проклятия и
угрозы в адрес "еретиков".

Ну как, право слово, можно серьёзно воспринимать утверждение, что Земля
имеет форму шара, если давно известно, что она плоская как блин и лежит на
гигантской черепахе, вполне резонно рассуждает он? Ну и что, что об этом
свидетельствуют факты? В топку факты! Нам и без фактов хорошо! Мы то и так
знаем, что Земля плоская! И другой нам не надо!

Д.Р.: Вы решили бросить вызов Матрице? Не слишком ли самонадеянно?

А.В.: (Усмехается) Не боги горшки обжигают. К тому же я нахожусь в самой
сердцевине этой Матрицы, я вижу её механизм изнутри. Это моё преимущество.
Отсюда действительная сущность Системы более очевидна. Наверное, если бы я
смотрел на украинскую реальность только сквозь экран телевизора, то до сих
пор находился бы в своём личном коконе как миллионы моих соотечественников.

Д.Р.: Вы уверены, что сможете разрушить эту Матрицу?

А.В.: Хм: Это произойдёт, когда мои усилия сольются с усилиями таких же как
я людей, по какой-то причине не подключённых к Матрице. Поверьте, их не так
уж и мало. Тем более что сейчас, в общем-то, немного-то и делать надо -
просто говорить правду и называть вещи своими именами.

Помните сказку-притчу Джанни Родари "Джельсамино в стране лжецов"? В ней
пираты, захватив власть в сказочной стране, распорядились изменить все
названия вещей, животных и людей. Там даже животные были вынуждены говорить
неправду. Собаки мяукали, кошки лаяли, лошади мычали, а лев, сидевший в
клетке в зоопарке, должен был попискивать, потому что рычать обязали мышей и
т.д. На тотальной лжи держалась власть узурпаторов. Но как только люди
начали говорить правду, эта власть пала, и народ обрел свободу. Нам тоже
пора начать говорить правду! Как сказал один герой популярного российского
фильма: "В чём сила брат? В деньгах? НЕТ! Сила в ПРАВДЕ! У кого правда, тот
и сильней"!

И за теми, кто эту правду скажет, пойдут люди. Пойдут не за 100 гривен
трясти флагом на майдане, в надежде получить какую-то подачку, а пойдут за
Родину, которую у них фактически украли, за своё имя, которое у них отняли,
за свой родной язык, за свою культуру, за будущее своих детей. А если
понадобится, то и оружие в руки возьмут. Многие уже готовы к этому! В этом
сокрыт мощнейший потенциал, колоссальнейшая энергия! Ведь людям нужны идеи,
которые бы наполняли их жизнь СМЫСЛОМ, а не только дешёвая колбаса, которую
неустанно обещают украинские вожди уже 16 лет.

Д.Р.: А что потом? После разрушения пресловутой Матрицы?

А.В.: Потом будет эпоха Созидания. Но об этом говорить пока рано. А посему,
вернёмся к "украинской культуре".

Д.Р.: Хорошо. В прошлый раз мы остановились на моменте гибели Киевской Руси.
Что было после татар? Украинские историки, насколько я знаю, утверждают, что
освобождённая из золотоордынской неволи Литвой, а затем Польшей, Малая Русь
просто расцвела.

А.В.: "Свидоми" историки считают, что татаро-монгольское нашествие изменило
культурную парадигму всей Руси кроме "исконно украинского"
Галицко-Волынского княжества и западных территорий земли Русской. Якобы
из-за того, что эти территории попали под литовский и польский контроль,
культура средневековой Руси сохранилась и стала сугубо украинской.

Д.Р.: Я так понимаю, что вы с этим не согласны?

А.В.: Хм: Вы угадали.
Что представляло собой в целом т.н. татаро-монгольское иго? Правильно -
признание русскими князьями своей вассальной зависимости от хана Золотой
Орды и выплату ими дани. После первого, масштабного, военного удара
монголов, степняки проведывали Русские земли только с карательными целями и
лишь периодически, когда того требовала политическая ситуация. Иначе говоря,
оккупации как таковой не было, монгольские гарнизоны в русских городах не
стояли (ну может за исключением Киева), монгольская администрация
княжествами не управляла. Да, страна была разрушена, да, многие её регионы
оказались в изоляции и начали развиваться иначе, чем до нашествия, но и не
более того. Монгольское влияние было крайне незначительным. Тем более в
культурном плане. При Орде Русь просто "варилась в собственном соку".

Это же касается и юго-западных территорий. Принципиально в культурном плане
ничего не изменилось. Вплоть до XV века западнорусские земли находились в
рамках общей византийско-славянской культуры. Точнее в рамках того, что от
неё осталось. Потом, постепенно, на земли Малой Руси, в ее западные регионы,
а потом и в центральные, вместе с польской властью приходит и польская
культура. Вот тут-то и начинаются различия.

Если монголы сидели у себя в Орде и лишь периодически проведывали те русские
княжества, в которых князья начинали слишком многое себе позволять, то
поляки непосредственно пришли на русские земли с польскими гарнизонами,
законами, порядками, администрацией, языком и, конечно же - культурой.

Улавливаете разницу? Восточная Русь лишь платила дань хану, продолжая при
этом жить как жила, по своим правилам и законам, а Западная Русь оказалась
фактически оккупирована Польшей, попав под мощный каток польской
ассимиляции. Как вы понимаете, в этих условиях, говорить о том, что она
смогла якобы сохранить культурные наработки домонгольской эпохи могут лишь
"свидоми" мифотворцы.

Давайте посмотрим на политическую элиту Восточной и Западной Руси. Да,
восточнорусские князья не обладали суверенитетом и полностью зависели от
воли хана, но ведь, вместе с тем, они оставались князьями, православными и
русскими. Да, они прошли сложную и тяжёлую монгольскую "школу", но именно
она в конечном итоге сформировала русскую военно-политическую элиту, которая
впоследствии создала одно из самых мощных государств мира - Российскую
империю!

А что же политическая элита Западной Руси? Весьма скоро её не стало.
Польский правящий класс без следа растворил её в себе, ассимилировал. Свою
русскость, веру, зачатки культуры сохранили лишь крестьяне. Но, преданные
своей элитой, они стали низшим социальным слоем Речи Посполитой - рабами
господствующей польской нации.

Возьмём, к примеру, православную церковь. Об этом не очень любят
распространяться российские историки, но именно во времена Золотой Орды, как
это не звучит парадоксально, русская православная церковь достигла своего
расцвета. Дело в том, что на территории своей империи, монголы уважительно
относились ко всем религиям без исключения, даже предоставляли религиозным
организациям разнообразные экономические и правовые преференции. А на
Западной Руси, во времена Речи Посполитой, для православной веры и церкви
наступили самые страшные и тяжёлые времена. Поляки методично и
последовательно проводили политику уничтожения православия и русской
идентичности.

Д.Р.: Так что же собой представляла культура юго-западной Руси того времени?

А.В.: С 1239 по 1241 по ее земле прокатилась разрушительная война. Все
Левобережье и Надднепрянщина были превращены в развалины. Галицко-Волынские
земли, в результате "гибкой" политики местных князей, пострадали в меньшей
степени. Естественно, что Данила Галицкий был вынужден посетить ставку Батыя
и признать свою вассальную зависимость.

Затем Орду заменила Литва и Польша. В 1349-ом поляки захватили галицкие
земли и польский король Казимир провозгласил себя "правителем Королевства
Руси". После кратковременного изгнания венграми, в 1387-ом, они вернулись
вновь, и на этот раз надолго.
Я не сделаю никакого открытия, когда скажу, что польская и венгерская
военно-политическая экспансия сопровождались экспансией религиозной и
культурной. В течение всего XIV века на западных землях Руси происходит
стремительное утверждение католицизма, власть на местном уровне переходит от
русских к немецким мещанам-католикам (позднее полонизированным). Параллельно
с этим, шёл процесс постепенного занятия католической культурой
господствующих позиций в городах, несмотря на численный перевес в них
русского, православного населения. Вместе с тем, необходимо отметить, что в
течение XIV-XV веков на галицкие земли интенсивно переселяются (прежде
всего, в города) иностранные переселенцы - немцы, поляки, евреи и даже
армяне с греками. Именно тогда начинается процесс разрушения зачатков
самобытной русской культуры. К тому же польская власть организовывает
гонения на православную веру и церковь, которые традиционно являлись и
являются до сих пор главным оплотом русскости.

Можно с полной уверенностью сказать, что с XIV по XV века, западный осколок
Русской земли практически полностью утратил свой русский облик, а его, не
успевшая еще четко оформиться культура, была безжалостно задушена польскими
"евроинтеграторми". Свою русскую идентичность сохранили лишь крестьяне
Червонной Руси - забитые, неграмотные, презираемые русские холопы Речи
Посполитой. Поэтому даже если, как это любят делать "свидомые", попытаться
подменить всё русское на галицких землях того времени "украинским", от этого
это "украинское" там всё равно не появится, так как Червонная Русь тогда уже
была польской, немецкой, еврейской, католической, какой угодно, но не
"украинской".

Со второй половины XIV века поляки строят в Галиции свои города,
руководствуясь западноевропейскими строительными принципами. Причём строят
они их, приглашая, как правило, немецких мастеров. Архитектурная
вестернизация на территории Червонной Руси обрела системный и необратимый
характер. Причём это проявилось не только в распространении
западноевропейского готического стиля, но и в проникновении его определенных
элементов в русское, православное церковное строительство.

Тот, кто утверждает, к примеру, что Львов это город украинский, мягко
говоря, лукавит. После того как в 1356 году за ним было закреплено т.н.
Магдебургское право, в него хлынул поток немецких колонистов, которые его
перестроили в соответствии со своим представлением об архитектуре. "Город
Льва" обрёл свой готический стиль именно благодаря их усилиям, а уж никак не
из-за культурных предпочтений "украинцев". Львов по своему архитектурному
стилю изначально город немецко-польско-еврейский. По духу и культуре (еще в
тридцатых годах XX века) Львов оставался польско-еврейским. "Украинства" там
и близко не было.

Д.Р.: Но ведь сейчас в нём живут украинцы.

А.В.: Конечно. Благодаря фюреру немецкой нации, в июне 1941-го, ворвавшийся
во Львов спец-батальон Абвера "Нахтигаль", укомплектованный "украинскими
войнами", устроил в городе резню. Убивали евреев и польскую интеллигенцию
(как завещал великий вождь и учитель Стёпа Бандера). Потом, после войны,
"клятый Сталин" отправил оставшихся поляков на историческую родину. И уже
после этого город был заселен "вуйками" из галицийских сёл. Но вы же
понимаете, что это не делает его "украинским". Не зря Львов сейчас пребывает
в таком ужасном состоянии! Село есть - село, даже "вычуханное" и с
университетским дипломом. Все эти современные деятели "украинской культуры"
галицийского происхождения, получив высшее образование, не перестают
радовать удивительным сочетание в своей натуре внешнего культурного лоска и
гламурности, с внутренним, примитивным селянским жлобством и убогой
провинциальностью. Поэтому меня всегда забавляли претензии львовян на
какую-то "нереальную продвинутость" (прости Господи) в культурной сфере.
Среди моих киевских друзей и знакомых, подобное позёрство всегда было
хорошим поводом для шуток.

Ладно. Архитектуру мы рассмотрели. Идём дальше.

Литература.

Всё те же переводы греческих и славянских авторов. К ним со второй половины
XV века добавляются переводы западноевропейских текстов. Всё это бережно
переписывается за толстыми стенами монастырей. В целом, с XIII по первую
половину XV включительно, репертуар малорусской литературы не выходит за
рамки тех заимствованных византийско-славянских текстов, которые остались в
наследство от дотатарской эпохи как Западной, так и Восточной Руси. Кстати
тогда же, из Болгарии к нам пришло такое христианское течение как исихазм,
произведения идеологов которого оказали весьма существенное влияние как на
русскую литературу и философию того времени вообще, так и на форму
литературного изложения в частности.

Естественно были и тексты русских авторов типа "Слово о погыбели Рускыя
земли и о смерти великого князя Ярослава", которое было предисловием к
такому галицкому произведению как "Пов?сти о жит?и и о храбрости
благов?рного и великаго князя Александра Невського" или "Правила Кирила
митрополита руського, съшедшихся ?пископ: Далмата ноугородьского, Игнатья
ростовьского, Феогноста переяславьского, Симеона полотьскаго, на поставлени?
?пископа Серапиона володимирскаго" митрополита Кирилла II из
Галицко-волынского княжества и др. Но, во-первых, они в силу своей
немногочисленности и временной разбросанности не могли создать некий особый,
оригинальный литературный стиль, а во-вторых, эти тексты были, опять-таки
написаны на древнерусском, но уж никак не на "украинском", и речь в них шла
о русской земле, но никак не "украинской".

"Слово о погыбели Рускыя земли:": "О св?тло св?тлая и украшена земля
Руськая! И многыми красотами удивлена ?си: озеры многыми, удивлена ?сы
р?ками и кладязьми м?сточестьными, горами крутыми, холмы высокыми, дубравомы
частыми, польми дивными, зв?рьми различными, птицами бещислеными, домы
церковьными и князьми грозными, бояры честными, вельможами многами - всего
?си испольнена земля Руськая, о правов?рьная в?ра хрестияньская!" [2].

"Правила Кирила митрополита руського:": "Не рас?я ли ны Бог по лицю всея
земля? Не взяти ли быша гради наши? Не падоша ли сильний наши князи остр??м
меча? Не поведени ли быша въ пл?н чада наша? Не запуст?ша ли святыя Божия
церкви? Не томими ли ?смы на всяк день от безбожьных и нечистых поган?" [3].

Д.Р.: Ваши оппоненты утверждают, что подобные тексты чуть ли не идентичны
современному украинскому языку. Что Вы на это скажете?

А.В.: Я уже начинаю немного уставать от языковой тематики. Вроде как
"разжевываю" её до предела, а эта славная публика все равно не слышит меня.
Понятно, что ее глухота это не физический дефект. Тут, конечно же, проблемы
с мозгом, пораженным пропагандой. Увы:

Когда я общаюсь со "свидомыми" или оранжоидами, то невольно вспоминаю слова
Пантелеймона Кулиша, который прожив несколько лет в Галиции, с отчаянием
возопил в 1882 году на страницах своей книги "Крашанка": "O ribaldi
flagitiosi! Я приехал в вашу подгорную Украину оттого, что на днепровской
Украйне не дают свободно проговорить человеческаго слова; а тут мне пришлось
толковать с телятами. Надеялся, что констатируя факты способом широкой
исторической критики, я увижу вокруг себя аудиторию получше. С вами же,
кажется, и сам Бог ничего не сделает, такие уж вам забиты гвозди в голову".
(Смеётся)

"Що тепер д??ться в Галичин?"? - вопрошал он в своём письме у одного из
общественных деятелей Галиции. - "Чи ще таки видають Правду? (яка вона в
б?са Правда? Се кривда здорового розуму ? смаку). А Просв?та? Оте ще мен?
"недор?ка, убога кал?ка"! Що вона робить" [4]?

Кулиш-то думал, что уедет во Львов от царских сатрапов и вместе с
прогрессивной галицийской общественностью совершит украинский
культуростроительный прорыв, а тут вдруг вся эта общественность оказалась
абсолютно неадекватной и крайне ограниченной, зацикленной на нескольких
примитивных политических идеях пришедших из Европы. Его разочарование и
раздражение было столь велико, что в своей личной переписке он называет
"укра?нських нац?онал?ст?в" не иначе как "недолюдками" и "недоумками" [5].

Боюсь, что с тех времен мало что изменилось. Вон недавно, 14 октября,
довелось мне наблюдать национально-сознательных украинцев на улицах Киева,
чествующих своих героев из ОУН-УПА. Выхожу из станции метро "Театральная", а
тут как раз шествует радостная колонна тинейджеров в камуфляже с символикой
УНА-УНСО, КУН и вкраплениями олигофренов из партии "Свобода". Идут радостные
(как буйные иеговисты на собрание), флагами трясут, "гей!" кричат, кулаками
машут. Человек 150-200. По бокам суетятся старшие соратники в штатском с
мобильными телефонами возле уха. Очевидно, оперативно докладывают в штаб
праздника о ситуации. Подошли к милицейским рядам. Со стороны Крещатика,
вижу, маячат розовые флаги социалистов. Остановились наши "свидоми" и давай
орать речёвки как пионеры-переростки, синхронно суча кулаками в свинцовое
небо. Чего, думаете, хочет наш национально-сознательный украинский авангард,
цвет нации, так сказать? Всё предельно просто: "вильнойи та нэзалэжнойи
Украйины", "дэржавного вызнання УПА", при этом они энергично призывают
отправить "комуняку на гиляку", а "москалей" поставить на ножи. Чудесная
политическая программа с яркими перспективами. Только не могу понять, чего
они до сих пор стонут о "вильности" и "нэзалэжности". Это-то после 16 лет
"самостийности"? Пластинку лозунгов заело? Ладно: Допустим УПА "вызнають",
коммунистов перевешают, "москалей" перережут. А что дальше? Есть ещё евреи.
Окончательно решить на Украине "еврейский вопрос" клялся с перекошенным от
ненависти лицом и вылупленными глазами в 2004 году на любимой горе нашего
господина президента вождь партии "Свобода" пан Тягнибок. Как когда-то
признался сей персонаж, он об этом с детства мечтал, когда ещё хворостинкой
с остервенением лопухи в селе хлестал. А что дальше? После того как всех
кого надо перережут и перевешают? Я так понимаю, что после этого, те,
которые останутся в живых, будут жить долго и счастливо? А может, всё-таки,
они позавидуют мёртвым? Где позитивная программа, направленная на созидание,
а не разрушение?

Украинская национальная идея, это - идея внезапных наскоков из лесу
обалдевших от пропаганды и конспирации селян, идея отрубленных голов
колхозных активистов, идея звенящей ненависти к "москалям" и власти
"совьетов". Украинская национальная идея это вечное отрицание, это машина
разрушения, перемалывающая всё на своем пути. Именно для этого она и
создавалась когда-то врагами России в австрийской Галиции. В ней нет
позитивного, созидающего наполнения. Её нельзя "загрузить" в ткань
государства и общества в качестве операционной системы, потому что она либо
разорвет государственную и общественную систему изнутри, либо направит их на
самоубийственный таран очередной мишени. Она может существовать лишь в
схронах бандеровцев и карцерах диссидентов, её удел - вечная борьба против
чего-то. Она не предназначена для того, что бы быть идеальной основой
государства. Именно поэтому украинская национальная идея тлеет в узком слое
политических маргиналов-фанатиков и лишь на словах поддерживается
государственным истеблишментом, причём независимо от его политического
формата.

Меня тут некоторые обвиняют в хамстве, в неуважении к "украинству".
(Усмехается) Ну что вы: По сравнению с активистами "украинства", мой сарказм
выглядит просто верхом учтивости, интеллигентности и толерантности. Вы
думаете, что олигофрены типа Тягнибока не типичны для "укранства"? Тогда
почитайте идеолога ОУН-УПА Диму Донцова (в миру Щёлкоперова). Всё, что
"гавкают" на митингах "свидомых" маргиналов тягнибоки, это всего лишь
брутальная объективация в реальности философии "украинства", которую
сформулировал в своих текстах марксист-неудачник Донцов. Чему он учил свою
паству? Тому, что "певним теоретичним противникам треба в?дпов?дати не
доказами, але ножем", тому, что "до емоц?ональности ? фанатизму великих
?дей, як? рушають масами, треба додати ще одну ?х прикмету: "аморальн?сть""
по отношению ко всякому национально-несознательному индивиду, и тому, что
"н? одна ?дея не перемогла, яка не носила прикмет "романтично?" доктрини,
яка не мала на сво?м чол? фанатик?в" [6].

Когда я вижу пацанву, завезенную из регионов в Киев для празднования
очередной "ричныци", идущую в куцых колоннах маргиналов и по команде старших
соратников, гавкающую тупую абракадабру, то сразу же вспоминаю его
сакраментальное: "промовити ж "до сердця" нац??, як старався я довести,
можна лише сугест??ю:" [7]. Вот они и занимаются внушением. Промывают мозги
молодым, вбивают в них примитивные идеи, ведущие в никуда. А потом гонят в
неизвестные дали "национального видродження" стада загипнотизированных
баранов. Смотрю на них, а сам думаю по поводу Донцова, "чего ж ты сука в
схроне-то не сдох"?!

Ладно: Теперь, что касается литературных памятников Руси.

Вся похожесть современного украинского литературного языка на древнерусский,
связана с малороссийским наречием, как производным от древнерусского. То
есть, современный украинский литературный язык похож на древнерусский лишь
благодаря уцелевшей в нём, после огаличивания и ополячивания, малорусской и
церковнославянской компонентам.

Что было понятно, я просто дословно переведу приведенный мною фрагмент
"Слова о погибели" на украинский и русский, а вы в публикации нашей беседы,
выделите отличия заглавными буквами.

Привожу опять для наглядности фрагмент:


"О св?тло св?тлая и украшена земля Руськая! И многыми красотами удивлена
?си: озеры многыми, удивлена ?сы р?ками и кладязьми м?сточестьными, горами
крутыми, холмы высокыми, дубравомы частыми, польми дивными, зв?рьми
различными, птицами бещислеными, домы церковьными и князьми грозными, бояры
честными, вельможами многами - всего ?си испольнена земля Руськая, о
правов?рьная в?ра хрестияньская!"
Вот как он будет звучать по-русски:


"О светло светлая и украшеНнаЯ земля РуСская! И многИми красотами
удивлена: озерами многими, удивлена реками и кладезЯми месточест_ными,
горами крутыми, холмами высокИми, дубравАмИ частыми, полЯми дивными, зверьми
различными, птицами беСЧислеНными, домами церков_ными и князьЯми грозными,
боярами честными, вельможами многИми - всего исполнена земля РуСская, о
правовер_ная вера хрести_анская"!
Теперь, то же самое на украинском:


"О св?тло св?тла ТА ПРИКРАШЕНА земля Руська_! ? БАГАТЬМА красотами
ЗДИВОВАНА: озерами БАГАТЬМА, ЗДИВОВАНА р?камИ ТА СКАРБАМИ М?СЦЕчесними ,
горамИ крутими, ПАГОРБАМИ високими, д?брОвами частими, полями дИвними,
ТВАРИНАМИ Р?ЗНОМАН?ТНИМИ, ПТАХАМИ НЕЗЧИсленними, домами церковнимИ та
князями гр?зними, боярами чесними, вельможами БАГАТЬМА - УС?М ВИКОНАНА земля
Руська_, о правов?рна в?ра хрИстиянська!".
Как видите, комментарии излишни.Пока на этом я ставлю точку, чтобы чуть
позже в своем рассказе опять вернуться к теме языка, но уже в другом
контексте:

Идём дальше.

Изобразительное искусство.

До первой половины XV века включительно, оно остаётся в чётких рамках той
матрицы, которая сложилась под влиянием Византии со времён принятия
христианства. Вместе с тем, благодаря немцам и полякам, параллельно
интенсивно формируется также художественное направление западноевропейской
ориентации. Таким образом, к XV веку византийско-балканский
художественно-изобразительный стиль постепенно начинает мутировать под
воздействием западноевропейского, католического.

Массовый наплыв в города галицкой земли переселенцев с Запада, утверждение
там католической церковной организации, формирование новой правящей элиты,
ориентированной на западную культуру, создавали объективные предпосылки
уничтожения всего русского в области культуры. С середины XV века на
западных землях южной Руси активно развиваются немецкая, польская и
армянская художественные школы. Как вы понимаете, говорить про что-то
"украинское" в данном контексте вообще не приходится.

Скульптура была развита слабо и также являлась результатом византийского и
западноевропейского влияния.

Далее. Научные знания и философия.

В XV веке, как и до этого момента, основным источником научных знаний на
Руси оставались греческие и южнославянские книги. В частности, большое
значения для Руси того времени имел знаменитый Афон. На тот момент он был
главным центром православного книгописания, иконописи и т.п. Именно оттуда к
нам пришёл и упомянутый мною исихазм неоплатоников, идеи которого
господствовали в русской литературе XIV-XV веков. Кроме того, в Киеве
активно переводились арабо-еврейские трактаты по проблемам метафизики,
логики, астрологии, астрономии и т.п. Я не буду вдаваться в дальнейшие
подробности. Всякий, кого интересует культура Руси X-XV веков, без труда
найдет информацию о ней в массе книг, а, в крайнем случае, на страницах
вузовских учебников.

Единственное добавлю, что ближе к концу XV века на территории Западной Руси
формируется очень тонкое элитарное течение т.н. ученых-гуманистов, как
правило, получивших образование в европейских университетах, чья
деятельность отличалась утончённой интеллектуальностью и космополитизмом
идей. Они были своеобразным живым отголоском европейских идей того времени.

Что интересно, именно в этой среде, уже в конце XV века на Западной Руси в
Остроге, Львове, Киеве, Могилеве, Луцке, как форпосты русской духовной
обороны возникают, т.н. церковные братства. Одним из таких центров,
например, был Острожский коллегиум на Волыни, основанный в 1576-ом князем
Константином Острожским. Он представлял собой первую на восточнославянских
землях попытку создания школы высшего типа, научно-литературный кружок и
издательство, которое возглавлял Иван Федоров. Именно острожские
писатели-полемисты выступили с жесткой критикой теории и практики
католицизма.

Понимаете, о чём я говорю? О том, что именно на западной Руси XVI века
проходила линия обороны против интеллектуальной и культурной экспансии
Запада! Фактически западнорусские церковные братства были центрами идейного
сопротивления, своеобразными бастионами защиты русского языка, веры, русских
духовных ценностей т.п. Когда в 1596-ом была объявлена церковная уния, они
стали организовывать школы, чтобы противостоять ополячиванию и
окатоличиванию русского населения. Наиболее мощной из них стала Киевская,
которая в 1631-ом преобразовали в Киево-Могилянскую коллегию (академию).

Впрочем, процесс польско-католической ассимиляции Западной Руси братства
остановить не могли в любом случае. Слишком уж неравными были силы.

Д.Р.: Хорошо. Думаю, что не стоит далее углубляться в подробности и нюансы.
Всё и так более-менее понятно. Если подытожить сказанное, какие Вы можете
сделать главные выводы относительно юго-западной Руси эпохи Речи Посполитой?

А.В.: Во-первых, процесс создания уникальной русской культуры на
юго-западных территориях оборвало не монголо-татарское нашествие (оно только
его замедлило), а захват их Польшей. Во-вторых, ассимилировав русскую элиту,
поляки разорвали единое культурное пространство Малой Руси, локализовав его
по православным монастырям и превратив, тем самым, существование
самостоятельной западнорусской культуры высокого стиля в небольшие,
провинциальные, изолированные феномены, подверженные очень сильному
западному влиянию. И, наконец, в-третьих, в рамках Речи Посполитой
окончательная гибель последних очагов православия и русской культуры стала
неизбежной.

Польша активно заимствовала культуру европейских стран и не менее активно ее
навязывала Малой Руси. Точнее высший, правящий класс Речи Посполитой
обустраивал свою жизнь так, чтобы чувствовать себя комфортно на
юго-восточных рубежах своей империи. В те времена, польская версия
европейской культуры господствовала в городах Малороссии тотально. Поэтому,
говорить даже о западнорусской культурной традиции того времени крайне
сложно, а уж про "украинскую культуру" Речи Посполитой можно найти лишь в
идеологически выдержанных украинских школьных учебниках. Но там под видом
"украинской культуры" подаются тлеющие, локальные очаги западнорусской
культуры или ее отдельные деятели, оказавшиеся, к тому же, под сильным
европейским влиянием. Но ложь ведь нам не заменит правды, не так ли?

Д.Р.: Конечно. Потом, я так понимаю, грянул 1648-ой год?

А.В.: Совершенно верно. Только кровавое казацко-крестьянское восстание
остановило процесс культурной и языковой ассимиляции населения Малой Руси.
Потом были страшные годы "Руины", опустошившие Малороссию, превратившие ее
города и села в заброшенные развалины. Как вы понимаете, о развитии
западнорусской культуры можно говорить с большой натяжкой. Правильнее было
бы вести речь о немногочисленных деятелях ее еле живой элитной
разновидности, как правило, представителях православной церкви. Именно
православная церковь оказалась последним, устоявшим под натиском западных
ассимиляторов бастионом чудом уцелевших очагов русской культуры Малой Руси.
Повторю еще раз - РУССКОЙ (ЗАПАДНОРУССКОЙ) но никак не "украинской".

Д.Р.: Потом был 1654-ый. Переясловский договор. Присоединение малорусских
земель, которые контролировал Хмельницкий, к Русскому царству.

А.В.: Совершенно верно.

Д.Р.: Если я правильно понимаю, именно тогда из Великой Руси на земли Малой
Руси пришла русская культура?

А.В.: Нет, Дмитрий. Ситуация была несколько иной. Сейчас я буду говорить о
вещах, которые могут очень не понравиться не только нашим "свидомым", но и
крайним русским националистам в России.

Д.Р.: Да?

А.В.: Как это ни парадоксально звучит, но присоединение к Русскому царству
земель гетманата дало толчок, к интенсивному развитию культуры не только
Малороссии, но и всех русских земель, оказавшихся в границах Российской
Империи. Дело в том, что в отличие от Малой Руси, Великая Русь XVII века не
располагала т.н. высокой культурой. Иначе говоря, культуры образованных
правящих классов в России XVII века фактически не было. Скорее была даже
определённого рода дикость.

Д.Р.: Да, думаю кое кому в России такое заявление может не понравиться.

А.В.: Я понимаю. Но от фактов никуда не денешься, а они свидетельствуют о
том, что именно во второй половине XVII века в великорусскую
(восточнорусскую) почву было посажено семя малорусской (западнорусской)
высокой (не народной, а элитной) культуры, уцелевшей в виде локальных очагов
в православных монастырях. А через несколько столетий из него проросло
великолепное дерево самобытной русской, точнее ОБЩЕРУССКОЙ культуры.

Д.Р.: Об этом можно где-то почитать?

А.В.: Об этом достаточно много написано в исторической литературе. Там
излагается фактаж, но редко делаются вытекающие из него выводы. Ведь они
ведут к нежелательному для современных идеологов Украины (и, кстати, России
тоже) пониманию русского и "украинского" прошлого. Есть, впрочем,
исключения. В данном случае я могу сослаться на блестящую роботу человека,
чей авторитет для вас, как мне кажется, будет более весомым, чем мнение
какого-то Ваджры. На человека, которого, думаю, вы знаете.

Д.Р.: И кто же он?

А.В.: Выдающийся русский учёный-языковед (фактический основоположник такой
области языкознания как фонология), граф, Николай Сергеевич Трубецкой.
Будучи уже в эмиграции, в Париже, в 1927 году, как раз во время пика
советской украинизации, он опубликовал статью "К украинской проблеме".

Д.Р.: Как сейчас широко известно, он был одним из главных идеологов
евразийского движения.

А.В.: Совершенно верно. Так вот, размышляя в вышеупомянутой статье о том,
что эпоха Петра Великого стала разрывом культурной традиции России, он писал
следующее: "о резком и полном перерыве традиции можно говорить только в том
случае, если под "русской культурой" разуметь только ее великорусскую
разновидность; в культуре же западнорусской (в частности украинской) при
Петре резкого перерыва традиции не произошло" [8].

Более того, по мнению Трубецкого, "после присоединения Украины на очередь
стал вопрос о слиянии обеих этих редакций русской культуры воедино. При
этом: думали не столько о слиянии обеих редакций русской культуры, сколько
об упразднении одной из них:". ":практически вопрос сводился к тому, - какую
из двух редакций русской культуры следует целиком принять, и какую целиком
отвергнуть. Решать должно было правительство, т.е., в конечном счете, царь.
Правительство встало на сторону украинцев:" [9].

"Но, вставши на сторону украинцев, московское правительство сделало в
направлении признания "правильности" украинской редакции русской культуры
только первые шаги. Правда, это были самые ответственные шаги, -
"исправление" богослужебных книг (т.е. замена московской редакции этих книг
редакцией украинской) и вся реформа Никона. В этой области была проведена
полная унификация, причем великорусское было заменено украинским" [10].

Потом начались петровские реформы, полностью перевернувшие Россию. Мы не
будем вдаваться в дискуссию о том, плохи были эти реформы или нет, для нас в
данном случае самое главное это то, что, как писал Трубецкой, "старая
великорусская, московская культура при Петре умерла; та культура, которая со
времен Петра живет и развивается в России, является органическим и
непосредственным продолжением не московской, а киевской, украинской
культуры" [11].

Иначе говоря, слияние формирующейся восточнорусской (великорусской)
государственности с зачатками западнорусской (малорусской) культуры в итоге
привело к возникновению российской империи и русской (общерусской) культуры.
Начнём с языка. С русского языка. Точнее с одного из заблуждений о нём. У
нас на Украине, и, думаю, в России тоже, РУССКИЙ ЯЗЫК ОШИБОЧНО ОТОЖДЕСТВЛЯЮТ
С ВЕЛИКОРУССКИМ НАРЕЧИЕМ.

Д.Р.: А разве это не так? Разве не русские, т.е. великоросские писатели,
поэты, учёные создали русский литературный язык?

А.В.: Вы правы отчасти. ЛИТЕРАТУРНЫЙ РУССКИЙ (ОБЩЕРУССКИЙ) ЯЗЫК БЫЛ СОЗДАН
УЧЕНЫМИ И ЛИТЕРАТОРАМИ ЕСТЕСТВЕННЫМ ПУТЁМ В ТЕЧЕНИЕ СТОЛЕТИЙ ИЗ СМЕСИ
МАЛОРУССКОГО, ВЕЛИКОРУССКОГО И БЕЛОРУССКОГО НАРЕЧИЙ, С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ
ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКОГО. ПРИЧЕМ ОСНОВУ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА СОСТАВЛЯЕТ
ВСЕ-ТАКИ МАЛОРУССКОЕ НАРЕЧИЕ.

Д.Р.: Как, на мой взгляд, то это совершенно неожиданное и, по-моему,
странное утверждение! Русская культура создавалась в Москве и Питере.
Отчасти в Киеве. Как при этом малорусское наречие могло стать основой
русского литературного языка?

А.В.: Я понимаю ваше удивление. Но дело в том, что её основы всё-таки были
заложены малорусскими учёными и писателями. Давайте начнем с того, что
первые русские школьные учебники были написаны, ранее упоминавшимися мною,
церковными братствами Малой Руси, возникшими в качестве реакции на польскую
культурно-религиозную экспансию и политику ассимиляции.

Я хочу отметить тот факт, что процесс распространения грамотности на
территории Великой Руси начался с первой "славянской" грамматики, которая
была написана малороссом с Подолья Мелетием Смотрицким, а затем ее
перепечатали в Москве и ввели в качестве учебника во всех школах России. На
её основе шло преподавание аж до конца XVIII века! Именно по ней учились, к
примеру, Григорий Сковорода (записанный позднее "свидомыми" в украинские
философы) и Михайло Ломоносов. Неужели, если бы тогда язык Малой Руси сильно
отличался от языка Великой Руси, грамматика, написанная на крайнем западе
Малороссии, была бы востребована в Москве?

Как писал Трубецкой, "уже при Никоне киевская редакция церковнославянского
языка вытеснила московскую в богослужебных книгах. Позднее то же вытеснение
московской редакции редакцией киевской наблюдается и в других видах
литературы, так что тем церковнославянским языком, который послужил
основанием для "славяно-российского" литературного языка петровской и
послепетровской эпохи, является именно церковнославянский язык киевской
редакции" [12].

Как бы это не звучало сейчас странно, но унифицированный, официальный язык
московской Руси создавался выпускниками Киево-Могилянской академии:
Епифанием Славинецким, Семионом Полоцким, Арсением Сатановским и др.
Славинецкий был назначен "справщиком", т.е. исправителем церковных книг.
Полоцкий был воспитателем царевича Федора Алексеевича и имел очень большое
влияние в Москве.

Как писал в 1927 году в своей работе "Общеславянский элемент в русской
культуре" Трубецкой, "когда в XVII в. церковнославянский язык московской
редакции был вытеснен общерусским церковнославянским языком, сложившимся на
основе западнорусской (киевской) традиции, стали происходить изменения и в
разговорном языке высших классов русского общества. В язык этот стали
проникать элементы западнорусского светского языка, причем особенно много
этих элементов было, конечно, в разговорном языке западнически настроенных
людей. При Петре I эти люди стали играть руководящую роль, а вместе с ними
продолжали выдвигаться и коренные киевляне и западнорусы. В связи с этим в
словарь разговорного языка высших классов (а через него и в словарь
светско-литературного и канцелярского языка) влилась мощная струя элементов
западнорусского светско-делового языка, который, однако, сам вскоре
прекратил свое существование" [13].

То, что русский литературный язык создавался на начальном этапе усилиями,
как правило, малорусов не было секретом для украинофилов XIX века. Вот что
писал по этому поводу Пантелеймон Кулиш в одном из своих писем: "Ми
збагатили московську р?ч словами, которих при ?х темнот? науков?й у москал?в
не було. Тепер треба взять сво? назад з лихвою, не вважаючи на те, що
хозяйствував на нашому добр? Пушк?н ? ?нш?" [14]. Вот о чем умалчивают
"свидоми"! Не дай Бог, если кто-то из их паствы узнает, что основу русского,
а точнее общерусского литературного языка заложили малорусы, используя в
качестве материала для него малорусское и великорусское наречие, а так же
киевскую редакцию церковнославянского, что именно из их творческого наследия
гений Ломоносова, а затем Пушкина продолжил создание языка великой науки и
литературы мирового масштаба! Кому тогда будет нужна их "литературна мова",
сконструированная их галицийскими идейными предшественниками и
систематизированная большевистским режимом? Зачем, для чего вообще надо было
создавать из смеси галицийского поднаречия и польских заимствований некоего
лингвистического мутанта? Ведь то, что слепили "свидоми" в конце XIX века в
Галиции, по своей сути стоит ближе к чешско-польской языковой группе, а не
шевченковскому малорусскому наречию. Об этом как раз и предупреждал
Нечуй-Левицкий.

Д.Р.: Вы хотите сказать, что по своей конструкции, тот литературный
украинский язык, который сейчас преподают в украинских школах, входит в
западнославянскую, а не восточнославянскую языковую группу?

А.В.: Да. Именно это я и хочу сказать. Современный украинский литературный
язык не имеет связи с древней языковой традицией юго-западной Руси и
фактически из-за своей искусственности, неестественной эклектичности
зависает в воздухе. Он лишен той удивительной глубины смысловых и звуковых
оттенков, которые возникают в русском литературном языке благодаря
органическому слиянию в нем малорусских, великорусских, белорусских наречий
и церковнославянского языка, уходящего своими корнями к концу эпохи
праславянского единства! Думаю, что по этой причине современный украинский
литературный язык отторгается духовно-психологической организацией малоруса
как нечто инородное, неудобное, ограничивающее, выхолащивающее. Именно
поэтому современная литература независимой Украины это не только бесплодные
потуги кучки бездарностей, ориентированных на политическую конъюнктуру, но и
желание создать нечто сложное и утонченное без соответствующего инструмента.
Для нас малорусов, "украинский литературный язык", сконструированный в конце
позапрошлого века поляками и галицийцами нечто вроде эсперанто. С его
помощью можно поддерживать коммуникативный процесс на уровне канцелярского
делопроизводства, но он не предназначен для передачи всего спектра оттенков
нашего крайне сложного духовного и интеллектуального мира. Этим привнесенным
извне, искусственным языком мы сами себя ограничиваем, толкаем на путь
духовной и интеллектуальной деградации. Отсюда наша неумолимая тяга к
русскому языку и русской культуре, ломающая все барьеры, создаваемые
украинским государством.

Вот что писал тот же Трубецкой, размышляя о возможном, наиболее оптимальном
и естественном пути создания литературного языка на основании сугубо
малорусского наречия: "в своем церковнославянском элементе русский
литературный язык принадлежит украинцам даже больше, чем великорусам, и
естественный путь для создания нового украинского литературного языка должен
был бы заключаться в примыкании к уже существующему русскому литературному
языку, в тщательном сохранении церковнославянской стихии этого языка
одновременно с заменой его средневеликорусской стихии малорусской. Однако
тот украинско-литературный язык, который получился бы при следовании по
этому естественному пути, разумеется, оказался бы очень похожим на русский:
ведь слова церковнославянского происхождения в русском литературном языке
составляют чуть ли не половину всего словарного запаса, а многие из
средневеликорусских слов, вошедших в этот язык, отличаются от
соответствующих малорусских очень мало. Это близкое сходство естественно
созданного украинского литературного языка с русским само по себе было бы
тоже совершенно естественно, ибо и соответствующие народные языки -
великорусский и малорусский - близкородственны и похожи друг на друга. Но те
украинские интеллигенты, которые ратовали за создание самостоятельного
украинского литературного языка, именно этого естественного сходства с
русским литературным языком и не желали. Поэтому они отказались от
единственного естественного пути к созданию своего литературного языка,
всецело порвали не только с русской, но и с церковнославянской
литературно-языковой традицией и решили создать литературный язык
исключительно на основе народного говора, при этом так, чтобы этот язык как
можно менее походил на русский. Как и следовало ожидать, это предприятие в
таком виде оказалось неосуществимым: словарь народного языка был
недостаточен для выражения всех оттенков мысли, необходимых для языка
литературного, а синтаксический строй народной речи слишком неуклюж, для
того чтобы удовлетворить хотя бы элементарным требованиям литературной
стилистики. Но по необходимости приходилось примкнуть к какой-нибудь уже
существующей и хорошо отделанной литературно-языковой традиции. А так как к
русской литературно-языковой традиции примыкать ни за что не хотели, то
оставалось только примкнуть к традиции польского литературного языка. И
действительно, современный украинский литературный язык, поскольку он
употребляется вне того народнического литературного жанра, о котором
говорилось выше, настолько переполнен полонизмами, что производит
впечатление просто польского языка, слегка сдобренного малорусским элементом
и втиснутого в малорусский грамматический строй. Благодаря этому особому
направлению в создании и развитии украинского литературного языка -
направлению не только противоестественному, но и противоречащему основной
тенденции истории Украины, состоявшей всегда в обороне и борьбе против
ополячения, - современный украинский литературный язык должен быть отнесен к
литературным языкам западнославянской (чешско-польской) традиции" [15].

Таким образом, я еще раз повторю простой, но очень важный вывод, вытекающий
из истории создания "риднойи мовы": тот литературный язык, который был
создан "свидомыми" поляками и галицийцами в конце XIX начале XX века,
создавался не для удовлетворения каких-то культуростроительных потребностей
малорусского народа, а для политического сепарирования Малой Руси. Его
создание было совершенно не нужным, так как на тот момент уже существовал
общерусский литературный язык, на котором была создана великая общерусская
культура.

Вот что писал о малорусском и великорусском наречиях еще один украинофил,
ректор Киевского университета Михаил Максимович: "Малороссийское и
Великороссийское наречие, или, говоря полнее и точнее, Южнорусский и
Северорусский языки - родные братья, сыновья одной русской речи: должны быть
непременно вместе, в одной системе" [16]. Естественно, что в системе
русского (общерусского) литературного языка.

Я опять приведу отрывок из письма, глухо нелюбимого "свидомыми" Пантелеймона
Кулиша, который в 1892 году написал строки, которые могут вызвать приступы
тупой злобы у любого из украинствующих сектантов, включая и недоделанных
оранжоидов. "Кохана внучко, сизокрила голубко!

Н? про що було писати до Тебе. Чим я живу й дишу те байдуже Тоб?, яко
патр?отц? укра?нськ?й, мо? он патр?отство почина?ться з Олега й Святослава,
захоплю? кляземщину й московщину з новгородчиною, вибива?ться з-п?д
монгольського ярма, помага? нам вибитись ?з-п?д ?зу?тсько? Польщ?, опанову?
вкуп? з царською раттю "пучину крови нашо?" Крим, визволя? нас ?з-п?д
ляхо-татарського виродка - козацтва, ? достойного чада його - гайдамацтва, а
вв?йшовши, при св?тл? царських шк?л, в океан всьогосв?тньо? науки, поновлю?
бояновську старорущину на звалищах кобзарських дум ? живого слова
народнього. Тимчасом ся старорущина породила вже "нове в народ ?х слово",
слово пушк?нське, ? воно дало нам силу знятись вище простолюдно? п?сн? ?
пов?сти. Не вгасала пушк?нська новорущина нашого староруського, бояновського
духу, а воскресила його. По сво?й руськ?й природ? вона нам не ворожа, - не
те вона, що польщизна: бо й ?? зродили наш? ж таки староруськ? розуми, т?,
що, втерявши "мат?р вс?х руських город?в", з?брали докупи яку змогли руську
землю п?д ?? чада" [17].

Вы понимаете, о чем писал старик Кулиш? О том, что общерусский литературный
язык это - язык простого малоруса в не меньшей мере, чем великоруса, что,
вынутый, грубо говоря, из селянского навоза и поднятый на высоту лучших
образцов мировой поэзии и литературы, доведен он был до совершенства
наиболее гениальными сынами Руси!

А вот что было сказано по этому поводу профессором Будиловичем в феврале
1907 на собрании Славянского благотворительного общества в Санкт-Петербурге:
"наш нынешний литературный язык не может быть назван великорусским ни по
своему происхождению, ни по составу и строю, ни, наконец, по своим
культурным задачам. Наоборот, язык Ломоносова должен быть с полным правом
признаваем языком общерусским, подобно тому, как на Западе язык Данте
признается общеитальянским, Лютера - общенемецким, Кальвина и Мольера -
общефранцузским и т.д. Если же кто пожелал бы на основании акающего выговора
неударенных "о" и некоторых других звуковых особенностей признавать наш
литературный язык великорусским: то с не меньшим правом он мог бы признавать
литературные языки итальянский - тосканским, испанский - кастильским,
французский - иль-де-франсским, немецкий - верхнесаксонским и т.п." [18].

Идём далее.

Реформы Петра I в области культуры, в значительной степени осуществились в
рамках идей/идеологии малорусских ученых, покинувших для этого Киев и
переехавших в Москву. Именно киевляне стали в России руководителями
церковного управления и просвещения: галичанин Стефан Яворской был
"местоблюстителем" патриаршего престола (заместителем патриарха) и
президентом Святейшего Синода; Гавриил Бужинский был "Петра Великого дел
славный проповедник", а так же до 1726 занимал должность протектора всех
подведомственных Синоду школ и типографий, редактировал книги и документы,
контролировал издание книг в Петербурге, Москве и городах Малороссии;
волынянин Феофилакт Лопатинский был ректором московской академии, а затем
епископом в Твери (был момент, когда вообще всеми Российскими епископатами
руководили малорусы). Но наиболее значительной фигурой из них был, советник
Петра, архиепископ Новгородский (в прошлом ректор Киево-Могилянской
академии) Феофан Прокопович. Дар непревзойденного интригана сочетался в этом
человеке с глубокой образованностью и острым умом. Его влияние в те времена
на науку и просвещение России было колоссальным! Феофан вошел в историю
XVIII века как автор многочисленных речей, проповедей, политических
трактатов, как переводчик, теоретик литературы, комментатор. Прокопович
сыграл важную роль в создании Академии наук, возглавлял кружок, в который
входили Татищев, Кантемир, Брюс и другие деятели русской культуры того
времени.

Не меньшее значение для России имели малорусские ученые, врачи, литераторы,
философы, религиозные деятели и после эпохи Петра. Фактически именно они все
вместе заложили основы общерусской науки и культуры.

Знаете, как этих людей характеризуют сейчас украинские школьные учебники по
истории Украины? Как "предателей", которые предали Украину и украинскую
культуру за высокие должности в Москве. Представляете? Людей, внесших
огромный вклад в фундамент общерусской науки, искусства, языка (на котором
впоследствии писали Пушкин, Гоголь, Толстой, Достоевский и многие другие
писатели и поэты мирового масштаба), обвинили в том, что они "предали"
"Украйину", про существование которой они, к тому же, знать не знали, и
ведать не ведали! Для нас это звучит смешно, а что у детей в головах
остается после таких учебников?

Далее.

В Великороссии существовала богатая поэтическая традиция, но традиция
устная, письменных поэтических произведений было крайне мало. Слагалась эта
поэзия на великорусском наречии с небольшой примесью церковнославянских
слов, стихосложение было не силлабическое и не тоническое, а основывалось на
принципах великорусской народной песни. В Западной же Руси сложилась иная,
чисто книжная поэтическая традиция, исходящая из польской, и потому
основанная на силлабическом стихосложении и на употреблении рифмы. Писались
эти "вирши" в Малой Руси как на малорусском наречии (русско-польском
жаргоне), который в Западной Руси служил разговорным и деловым языком высших
классов русского общества, так и на языке церковнославянском.
Так вот, при Петре ? великорусская поэзия превратилась в народное
стихосложение, а малорусская стала образцом поэзии высших, образованных,
культурных слоев русского общества. Именно она, в последствие, легла в
основу пушкинского языка и всей дальнейшей русской поэзии.

Тоже самое касается и прозаической повествовательной литературы. В XVII веке
малорусская литература (правда, в значительной степени сформировавшаяся под
воздействием польских образцов и европейских переводов, но Петр как раз-то и
хотел европеизировать Россию), "задавила" великорусскую.

Риторика послепетровской России это - традиционная схоластическая риторика
малорусских братских школ и Могилянской Академии. Именно вышеупомянутые
Феофан Прокопович и Стефан Яворский, окончательно закрепили эту традицию в
Москве. Вся русская риторика послепетровского периода, как церковная, так и
светская, восходит именно к этой малорусской традиции.

Драматической литературы до Петра в Великороссии вообще не было. При дворе
ставились драматические произведения малорусских авторов (например Симеона
Полоцкого). Русская драматическая литература послепетровского периода
генетически связана именно с малороссийской школьной драмой. Таким образом,
не сложно увидеть, что русская, точнее ОБЩЕРУССКАЯ литература является
прямым продолжением западнорусской, малорусской литературной традиции [19].

Подобные же процессы шли и в религиозной сфере. Как писал Трубецкой,
"отношение к религии и направление развития церковной и богословской мысли
естественно должны были примкнуть именно к западнорусской традиции, раз
западнорусская редакция русского богослужения еще при Никоне была признана
единственной правильной, раз Могилянская Академия стала общерусским
рассадником высшего духовного просвещения, и раз большинство русских
иерархов долгое время были именно питомцами этой Академии. Западнорусской
являлась и традиция послепетровской русской школы, методов духа и состава
преподавания. Наконец, характерно, что и самый взгляд на старую
великорусскую культуру, усвоенный в послепетровскую эпоху был по
происхождению своему западнорусский: о культуре допетровской московской Руси
было принято (да, можно сказать, и сейчас еще принято) высказывать те же
суждения, которые в XVII-м веке высказывали "ученые" украинцы:" [20].

Резюмируя, Николай Сергеевич делает следующий вывод: "Таким образом, на
рубеже XVII и XVIII-го веков произошла украинизация великорусской духовной
культуры. Различие между западнорусской и московской редакциями русской
культуры было упразднено путем искоренения московской редакции, и русская
культура стала едина".

Эта единая русская культура послепетровского периода была западнорусской,
украинской по своему происхождению, но русская государственность была по
своему происхождению великорусской, а потому и центр культуры должен был
переместиться из Украины в Великороссию. В результате и получилось, что эта
культура стала ни специфически великорусской, ни специфически украинской, а
общерусской. Все дальнейшее развитие этой культуры в значительной мере
определялось именно этим ее переходом от ограниченного, местного к
всеобъемлющему, общенациональному" [21].

Примерно об этом же писал и духовный вождь украинофилов XIX века Драгоманов,
вынужденный констатировать, что "п?д к?нець XVII ст. в Московщин? склались
умови культури ширшо? й св?ж?шо?, принаймн? в вищих верствах громади (в
нижчих укра?нц? й дос? культурн?ш? в?д москал?в!), ? що до культури то? з
XVIII ст. укра?нц? потяглися добров?льно. Так-то сталось, що Московщина,
бувши слабшою в?д Укра?ни культурою масовою, стала вище в?д Укра?ни
культурою передн?х ряд?в громади, ? через те перетягла до себе й передн?
ряди укра?нськ?" [22].

Понимаете что произошло? Создавая мощное русское государство, русскую
империю, Петр стремился создать и соответствующую ей культуру. Или точнее,
заложить основы ее будущего развития. Материальная оболочка должна была
наполниться духовным содержанием. И для этого он взял все то, что было
создано на тот момент в культурном и научном плане Малой Русью, и дал ему
возможность свободно развиваться. Это семя упало на плодородную почву, из
которой через несколько столетий выросло великолепное дерево русской
(общерусской) культуры и науки! Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы
понять предельно простую истину - останься это семя в Речи Посполитой, оно
бы просто погибло, так и не дав всходов!

Вновь приведу мнение известного украинофила, историка и литератора
Пантелеймона Кулиша, который в 1892-м, в одном из своих писем написал
следующее: "Елемент ляхо-шляхетський в куп? з елементом татаро-хлопацьким,
народив козаччину нам на погибель, ? не погибли ми з нашою старорущиною
?дино через те, що братня наша Русь, праведно звана Великою, спромоглась на
тверду, законодавчу ? виконавчу владу:" [23].

К чему я все это веду, спросите вы? Да к той простой мысли, что как русский
язык, так и русская культура являются для малороссов абсолютно родными,
вытекающими из присущей им духовной и интеллектуальной организации! Говорить
о том, что для малоросса ("украинца") русская, а точнее - ОБЩЕРУССКАЯ
культура, - иностранная, точно так же, как и русский язык, может либо крайне
невежественный и слабоумный человек, либо политический фанатик, готовый ради
своих параноидальных идей отказаться от самого себя. Надо быть совершенно
законченным кретином, чтобы добровольно отказаться от культурного наследия
своих предков! От ВЕЛИКОГО! наследия, признанного таковым во всем мире! И
ради чего? Ради кучки полуграмотных сельских писателей, поэтов и
публицистов, "творивших" на галицийско-польском жаргоне ради того, чтобы
доказать существование "украйинськойи нацийи"? Это смешно!

К чему я всё это говорю? Да к тому, что быть русским, чувствовать себя
русским, вовсе не означает быть великорусом и чувствовать себя великорусом!
любой малорус является не в меньшей степени русским, чем великорус! это
обусловлено тем, что сущность русскости значительно шире и глубже
великорусскости, являющейся лишь одной из её составляющих. русскость
киевская отличается от русскости московской, но от этого она не перестает
быть русскостью. вот что самое главное!

Понимаете о чём я? Австрийцы и германцы живут в разных государствах, но это
не мешает им считать немецкую культуру и немецкий литературных язык общим
достоянием. С чем бы остались австрийцы, если бы отказались от самих себя,
отказались от всего того, что делает их немцами? Они бы остались ни с чем.
Они стали бы ничем. То же самое касается и англосаксов, которые живут в
разных государствах, называют себя по-разному, но остаются в рамках
англосаксонской культуры и английского литературного языка. Американцы,
канадцы, австралийцы, когда-то покинувшие Британию, все равно остаются
англосаксами и в одинаковой степени являются наследниками своей общей
культуры, истории, языка.

Проблема не в том, что великорусы, малорусы и белорусы живут в разных
государствах. На самом деле это не проблема. Проблема в том, что они не
признают себя единым народом, с единой культурой и единым языком. Тут даже
геополитика отходит на второй план, ведь в этой ситуации рушится русский
мир. Те малорусы, которые назвали себя "украинцами", полноценным народом так
и не стали, превратившись в некий культурно-психологический полуфабрикат,
странный феномен лимитрофа, растёкшийся по чужим сопредельным территориям.

Вместе с тем, уверяю вас, что и Москва без Киева, пускай политически
независимого от неё, но русского и православного (а это самое главное),
никогда не сможет довести до конца общерусское дело и построить русскую
цивилизацию!

Д.Р.: Звучит довольно радикально. И что Вы, в конце концов, предлагаете?

А.В.: Я предлагаю АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ РУССКИЙ ПРОЕКТ. Россия не обладает
монополией на русскость.

Д.Р.: В смысле?

А.В.: Как у нас принято рассуждать? Либо "нэзалэжна Украйина", либо тоже
"Украйина", но в неком союзном государстве с Россией по типу СССР, то есть
фактически - Малороссия. И якобы иных вариантов не существует. На самом же
деле, на данный момент, историческая и духовная миссия Киевской Руси
заключается в создании баланса между исконной русскостью и привитым
украинством, в возвращении к своим истокам. Но в возвращении не в недалекое
прошлое к провинциальной Малороссии, а в будущее, как это не звучит
парадоксально, к Руси Святослава и Владимира, которую мы знаем лишь по
легендам. НАМ, ЖИВУЩИМ НА ЗЕМЛЕ ДРЕВНЕЙ РУСИ НУЖЕН СВОЙ РУССКИЙ ПРОЕКТ,
который, дополнив российский и белорусский, позволит завершить строительство
русской цивилизации!

Д.Р.: То есть, Вы всё-таки не выступаете против украинства?

А.В.: Ни в коем случае! Для многих у нас украинство впитано с молоком матери
и является их сущностью. Если бы я призывал уничтожить украинство, я бы стал
подобен "свидомым". А мне этого хочется меньше всего. Я выступаю за
сосуществование русскости и украинства в рамках одного государства. Я
убежден, что если русская половина нашей страны не будет интегрирована в ее
государственность, если она не станет второй половиной ее фундамента, эта
государственность обречена на гибель. Просто "свидомим", упорно, но
безуспешно пытающимся ассимилировать неукраинцев, надо понять очень простую,
но важную истину - русскость может быть не только российской, Русь очень
разная, и ее невозможно свести только к Российской Федерации. Русскость
Киевской Руси - самодостаточна, она не является пророссийской. Пророссийской
её делают "свидоми" со своими друзьями меньшими - оранжоидами, когда
пытаются подавить, уничтожить, искоренить. Необходимо создать благоприятные
условия для развития малорусской русскости, и она станет реальной и
притягательной альтернативой русскости великорусской. Она не просто дополнит
русский мир, но и станет главной основой западнорусской государственности.

Д.Р.: Вы считаете, что Россия не способна самостоятельно построить русскую
цивилизацию?

А.В.: Надо понимать, что Россия, никогда не сможет стать сугубо русским
проектом. Для этого ей придется отказаться от своей евразийской и имперской
сущности. Но это, на мой взгляд, будет означать её гибель. Россия по природе
своей не может быть только русской. Слишком много на её территории живет
других народов. А вот Киевская Русь, которая сейчас носит кличку "Украина",
способна легко стать исключительно русской, исключительно православной.

Проект "Украина" оказался совершенно нежизнеспособным. Страна уже
агонизирует. Тот, кто способен мыслить стратегически, на перспективу, уже
задает себе вопрос: "а что будет после того как не станет Украины"? В США,
РФ и Европе на него, в общих чертах, ответили. Сейчас между основными
мировыми игроками просто идёт торг по поводу того, кому, что достанется из
украинского наследства и на каких условиях.

Д.Р.: Вы хотите сказать, что всё уже решено, что судьба Украины предрешена?

А.В.: Да. Под вопросом пока лишь будущая геополитическая конфигурация
территории, на которой находится современная Украина. Поймите, для Москвы
Малая Русь с центром в Киеве это не просто геополитика и экономика, это
своеобразная точка сборки всего русского мира. Это сверхмощный символ. Это
некая мистика, то, что выходит за рамки простой физики. В Кремле это
прекрасно понимают. Не зря в 2004, накануне выборов, Путин приехал в Киев на
день победы и привез с собой Знамя Победы, которое на самом деле водрузил
над Рейхстагом не грузин, а малорус. Без Малой Руси, у Великой нет будущего.
Это понимают и в Вашингтоне и в Москве. Россия уже вполне готова к тому,
чтобы нарушить "брестский мир", навязанный ей в 1991-ом году. Она
стремительно набирает силу, а её противники слабеют с каждым днем. У
наиболее здравомыслящих представителей США, рано или поздно, созреет
понимание того, что Штаты не способны удержать под свои контролем то, что
захватили в 2005-ом. Повторилась иракская история только в политическом
измерении. Смешно, но американцы в сегодняшних условиях не могут здесь у нас
решать даже свои личные бизнес-вопросы, я уже не говорю о чем-то более
серьезном. Украина постепенно погружается в хаос. Это означает, что
Вашингтон, стиснув зубы и переступив через своё тщеславие, будет вынужден
договариваться с Москвой по поводу будущего украинских территорий. Как вы
понимаете, лучше отказаться от части чего-то, чем потерять целое.

Именно поэтому у нас очень мало времени. Его практически нет. В этих
условиях, мы можем сделать только одно:

Д.Р.: И что же?

А.В.: В предельно короткие сроки отказаться от изначально провального
проекта "Украина" и начать новый.

Д.Р.: И как он будет называться?

А.В.: "РУСЬ". Когда-то пан Грушевский придумал, мягко говоря, лукавый термин
"Русь-Украина", а потом хитро убрал из него основу - слово "Русь". Похоже,
пришло время вернуться к его творческому наследию, вспомнить этот нелепый
термин, а потом потерять совершенно ненужное на данный момент окончание -
"Украина".

Как написал в 1888 году Пантелеймон Кулиш, "ми, одн? ми, покинули чи
занедбали свою предк?вську назву. Повт?кавши од Хмельничан у Харк?вщину,
Ворон?жчину ? т.д. величали ми себе татарською назвою козаки, а св?й край ?
в нових слободах ? в давн?х займищах звали польським словом Ukraina
(по-рос?йськи - Украйна) ? плакались над сим словом, неначе в приказц? Бог
над раком" [24].

Нам необходим свой русский проект, альтернативный как проекту "Россия", так
и проекту "Украина". Мы либо вернемся к своим истокам и станем тем, чем мы
являемся - Русью, либо будем фрагментированы на квазигосударственные
образования. Проект "Украина" не способен сохранить единство страны. Его
невозможно "натянуть" на всё её культурно-психологическое и геополитическое
пространство. Проект "Украина" как был чужим для нас, так чужим и остался.

Уберите из него антирусское содержание, и он исчезнет сам собой, потому что
другого наполнения в нём нет. Именно поэтому для движения в будущее,
польско-австрийско-галицийское идейное наследие нам не подходит. Оно как
тяжелый камень утянет нас на дно прошлого. Туда где междоусобица и "руина".
Сейчас это очевидный факт, который не хотят видеть лишь тупые фанатики. Нам
нужна реальная альтернатива фантазиям "свидомых". Иначе мы обречены в скором
времени с позором уйти по частям с исторической сцены

[Octopus]

Дмитрий Родин: После продолжительного перерыва, мы вновь возвращаемся к
украинской политической мифологии, которая, я так понял из ваших слов,
наложила свой странный отпечаток на украинский язык, идентичность, культуру,
мировоззрение многих людей, живущих на земле древней Руси.

В прошлой нашей беседе мы подошли к моменту возникновения Российской
империи. Что собой представлял этот исторический этап в жизни Западной Руси,
с Вашей точки зрения? Насколько я знаю, украинские националисты проклинают
Петра I как палача Украины и считают имперскую Россию того времени тюрьмой
народов:

Андрей Ваджра: Да, когда у нас <свидоми> начинают говорить о Петре,
Екатерине и вообще Российской империи, у них от ненависти глаза наливаются
кровью, голос срывается на фальцет, а изо рта начинает капать пена.
(Усмехается) Причём что интересно, тут дело даже не в естественно
возникающих эмоциях, а искусственной внутренней <разгонке> ненависти по
отношению к определенным символам. Тут действует принцип - если ты
действительно <свидомый украйинэць>, то должен научиться мгновенно впадать в
некий психический транс и вибрировать всем телом от ненависти по отношению
ко всему тому, что сделало Россию сильным государством. Для них Пётр I,
Екатерина II, Сталин - это особо ненавидимые исторические фигуры одного
порядка. В этом они, кстати, схожи с российскими либералами.

Д.Р.: В российском патриотическом лагере Пётр I тоже не всем нравится.
Многие его считают западником, замахнувшимся на исконную Россию.

А.В.: Я бы не стал сейчас уходить от нашей темы и разворачивать дискуссию о
роли первого российского императора в судьбе России. Он был весьма
специфическим человеком и правителем, но и страна, которой он правил,
обладала определёнными, своеобразными особенностями. Он просто
соответствовал ей. Точно так же как ей соответствовал позже Сталин. Эти люди
были судьбой России. Это мощные фигуры, которые наложили отпечаток своей
личности на целые эпохи. Личностей такого масштаба, кстати, никогда не было
среди лидеров украинства.

Д.Р.: А почему? В чём причина этого?

А.В.: То, что среди <свидомых>, за более чем сто лет, так и не появился
Вождь вместо <шоблы> сельских атаманов, обусловлено, прежде всего, самой
сутью проекта <Украина>. Он слишком узкий, слишком хуторянский, слишком
ограниченный. Кроме того, украинство никогда не было самостоятельным. У него
всегда был <старший брат>, будь то австриец, германец или американец.
Украинство всегда было частью большого антирусского проекта. <Украина>
изначально задумывалась как <Антироссия>. А без позитивных целей любой
проект обречен. Украинский вождизм всегда был мелок, примитивен и неуклюж,
вырождаясь либо в воровство, либо в погромы, либо в откровенный
<каннибализм>, презирающий всё человеческое. Тот же Донцов, начитавшись
Ницше, мечтал об украинском сверхчеловеке, а на деле вышел сельский
психопатический недочеловек УПА. В примитивности, местечковости,
несамостоятельности заключается беда украинства.

Д.Р.: А есть ли, на Ваш взгляд, вероятность того, что украинство ради
собственного сохранения, попытается выйти за рамки русофобии и определённым
образом себя модернизировать?

А.В.: Сомнительно. Дело в том, что любая попытка выйти за рамки русофобии
убьёт украинство как политическое движение, и тем самым превратит его в
некий этнографический антураж (с вышиванками, веночками, колядками,
шароварами и прочим), с которого оно собственно и начиналось. Но мир уже
давно стал иным. Он совершенно не похож на идиллию малороссийского села
XVIII или XIX века. Современная Украина - это общество постмодерн. Это
общество ярко выраженного индивидуализма, в котором коллективные ценности
занимают <надцатое> место. Киев, как и все иные столицы, постепенно
приобретает космополитические черты. Локальные, изолированные очаги
традиционного общества сохранились лишь в отдаленных сёлах и хуторах, куда
ещё не дошли средства массовой коммуникации. Мир стал кардинально иным, и в
нём украинство это что-то вроде рудимента позапрошлого века. Чтобы уцелеть,
украинству необходимо измениться, а измениться оно не может в принципе,
потому что является всего лишь неким программным <приложением> к
антирусскому проекту.

Как-то, сидя в одном из киевских кафе за рюмкой коньяка, я разговаривал со
своим хорошим товарищем, который мне годится по возрасту в отцы. Он стоял у
истоков современного украинского национального движения, знает лично почти
всех его лидеров, представляет собой яркий типаж <свидомого> украинца <з
вусамы>. Так вот, я задал ему тогда один сакраментальный вопрос: <що э
Украйина>? Он посмотрел на меня грустными глазами и, опустив голову,
ответил: <нэзнаю>. Поверьте мне, он отнюдь не глупый человек. Но после
стольких лет <разбудовы украйинськойи нэзалэжнойи державы> не только он, но
и никто не знает, что такое <Украйина>. Я тогда вспомнил известную фразу
по-солдатски прямолинейного фельдмаршала Эйхгорна, командовавшего в
восемнадцатом году немецкими оккупационными войсками на юго-западе России.
Он тогда с недоумением сказал: <Russland - das verstehe ich, Ukraine - das
verstehe ich nicht> [1].
Естественно об этом не говорят на митингах или по телевизору. Это печальная
тема для бесед с глазу на глаз для тех, кто верит или верил в украинскую
национальную идею. Не так-то просто признать, что двадцать лет твоей жизни
потрачено впустую. Увы, до сих пор никто не понимает, что такое Украина.

Или возьмите, к примеру, тех же членов легендарной Организации Украинских
Националистов. Не наших местных постперестроечных олигофренов, а тех,
которые оказались волею судьбы на Западе. Там достаточно много умных,
порядочных и адекватных людей, за исключением невменяемых <украинцев> из
США.

Столько лет усилий и надежд. Упорная вера в собственные принципы и идеалы.
Потом - гибель Советского Союза. Независимость Украины. Эйфория. Восторг. И:
горькое разочарование. Многие из них поняли, что той Украины, о которой они
мечтали долгие десятилетия на чужбине, не существует, не существовало и
существовать не будет. Они, со своим украинством, здесь чужие, и своими
никогда не станут даже в среде местных <свидомых>. Они сохранили свои
британские, канадские и американские паспорта. Оказалось, что возвращаться
некуда. Оказалось, что Украины действительно не существует! А почему? Да
потому, что всё, чем жили они, их деды и отцы было иллюзией. Разве это не
трагедия? Трагедия! Но жизнь сама расставила всё по своим местам. Их детям
чужды идеалы дедов. Их дети не питают отцовских иллюзий. По большому счёту
их детям уже плевать на то, что мы называем <Украиной>. Они родились и
выросли на Западе. Они хорошие прагматики с хорошим образованием. Я не
удивлюсь, если когда-нибудь молодая поросль ОУН просто поделит имущество
этой организации, разбросанное по всему миру (а это очень жирный кусок), и
тихо его продаст, дабы обеспечить свою безбедную жизнь. Ведь у них уже нет
веры отцов. Реальность действует отрезвляюще.

Д.Р.: Ну хорошо, давайте вернёмся к главной теме нашей беседы. К эпохе
Российской империи. Так была ли она тюрьмой для жителей Западной Руси, как
это утверждает официальная украинская идеология?

А.В.: Тюрьмой? Хм: Она была для них родным домом! И лучшие представители
малорусов активно строили, расширяли и укрепляли этот дом! И уж поверьте
мне, это были очень значительные и весомые личности! Более того, я возьму на
себя смелость сказать, что без Западной Руси, без её выдающихся
представителей и просто честных, смелых, умных сынов и дочерей, Российская
империя бы не состоялась. Западная Русь была обязательной компонентой
Империи!

Д.Р.: Но ведь украинские националисты считают её сугубо великорусским
проектом и чуть ли не главным злом для украинцев:

А.В.: Российская империя воспринималась как исчадие ада некоторыми
европейскими государствами, которым она мешала достичь региональной или
мировой гегемонии. Именно эти силы сотворили в Галиции первых <украинцев> -
антирусских русских, ненавидящих Россию и всё русское, этаких воинственных
янычар, вскормленных на польско-австрийско-германских <харчах>.

Но: Похоже, большинство наших украинских националистов, так любящих визжать
о российском империализме и не подозревает, что на самом-то деле, идея
общерусского государства в форме русской православной империи родилась не в
Москве, а в Киеве.

Д.Р.: Мне кажется, что данное утверждение требует серьезного разъяснения и
обоснования. Очень многие посчитают ваше заявление голословным. А как же
концепция <Москва - третий Рим> монаха Филофея? Разве не с неё начинается
русская имперская идеология?

А.В.: Хм: Во-первых, Российская империя началась не с монаха Филофея,
точнее - московского великого князя Василия III Ивановича (которому написал
своё послание Филофей), а с первого российского императора Петра I. Именно
при нём Россия осознает свои имперские задачи и начинает интенсивно
трансформироваться из региональной державы в империю, переходя от глухой
военно-политической обороны к нападению. Я думаю, что это очевидно и не
требует дополнительных разъяснений.

Во-вторых, концепция <Москва - третий Рим> не несла в себе каких-то
политических или геополитических задач. Сформулировав идею <Москвы как
третьего Рима> русское православие заявило о том, что является единственным
наследником истинного христианства. Концепция <Москва - третий Рим> это
претензия русской церкви на духовное наследие первых христиан, на то, что
именно на русской земле воплотятся истинные христианские идеи и ценности.
Как там у Филофея? <два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти>.
То есть никто не смог устоять в истинной вере, и только русскому православию
это под силу. Для Фелофея <Москва - третий Рим> это последнее воплощение на
земле Христианского царства, манифестация православного мессианства,
призванного спасти весь мир. То, что псковскому монаху, жившему в начале XVI
века, приписали создание имперской политической концепции, выглядит, как
минимум, смешно и нелепо.

Д.Р.: Ну хорошо! Допустим, Вы правы. Но тогда в чём именно, в каком тексте
воплотилась политическая идеология русской империи в Киеве? Кто её автор?

А.В.: Начну издалека. С фактов, на первый взгляд, никак не связанных с Вашим
вопросом. Где-то в 1600 году, в одной из протестантских семей Восточной
Пруссии родился мальчик. Звали его Иннокентий Гизель. Став юношей
Иннокентий, несмотря на запрет отца, покинул протестантскую общину и
переехал жить на Волынь. Там он принял, преследуемое в те годы поляками,
православие. Позже Иннокентий перебирается в Киев, где становится монахом
Киево-Печерской лавры. Гизель был неординарной личностью. Благодаря своему
уму его замечает митрополит Пётр Могила и отправляет учиться в университеты
Германии и Англии. После возвращения в Киев, с благословения того же Могилы,
в 1646 году Гизеля назначают на должность ректора Киево-Могилянского
коллегиума. Позднее (в 1656 году) он становится архимандритом
Киево-Печерской лавры.
Ко всему прочему, Гизель активно выступал против польской и католической
экспансии на русские земли. Будучи профессором философии, он написал ряд
книг и даже успел лично пообщаться с Лейбницем. Так же Гизель пользовался
большим уважением русского царя Алексея Михайловича.

Так вот, именно этот человек оказался у истоков идеологии русского единства
и русской монархической империи. (Вот она непостижимая природа Руси,
способная даже прусака-протестанта превратить в русского, православного
человека!)

В 1674 году в типографии Киево-Печерской лавры издается первая печатная
книга по русской истории, под названием <Синопсис, или Краткое описание о
начале русского народа>. Её авторство приписывают Гизелю, но вероятнее
всего, книга представляет собой коллективный труд киевских православных
учёных, изданный под общей редакцией Гизеля.

<Синопсис> оказал колоссальное влияние на всю последующую историографию, как
Западной, так и Восточной Руси. Длительное время эта книга широко
использовалась в учебных заведениях на всей территории России в качестве
основного учебника истории. Это произведение было необыкновенно популярным.
К 1836 году оно выдержало около тридцати переизданий, из которых двадцать
одно осуществлено в имперской столице - Санкт-Петербурге.

Именно в <Синопсисе> была впервые заложена идея государственного,
религиозного, культурного и политического единства всех ветвей русского
народа под началом русского православного самодержца. Так возникла идеология
русского абсолютизма и Российской империи. Гизель сделал то, что до него
никто не делал, он идеологически свёл в единое государственное целое царскую
династию, все ветви русского народа и православие. Можно с полной
уверенностью утверждать, что именно в умах православных монахов
Киево-Печерской лавры начинается Большой Общерусский Проект, воплотившийся в
Российской империи и общерусской культуре.

Надо заметить, что дальнейшее развитие идеологии русского имперского
абсолютизма, объединяющего под своим началом русский православный народ,
было продолжено, упомянутыми выше, киевлянином Феофаном Прокоповичем и
галичанином Стефаном Яворским. А воплотил их политические и державные идеи в
жизнь Пётр Великий.

Как можно заметить, в XVII веке, в мощный государственный организм Восточной
Руси малорусами была инфильтрирована идеология самодержавной, православной
империи. Думаю, что это произошло не случайно. Это была естественная реакция
западнорусских интеллектуалов на непрекращающийся военно-политический,
религиозный, культурный натиск Запада в лице польского экспансионизма.
Монахи, писавшие <Синопсис>, воочию видели растерзанную, униженную,
ограбленную, разрушенную врагами Западную Русь. Кстати говоря, Восточная
Русь, на тот момент тоже помнила смуту и польскую интервенцию, чуть не
погубившую русское государство. Руси нужен был алгоритм, позволяющий
навсегда решить проблему постоянной военно-политической и религиозной угрозы
со стороны Запада. И этот алгоритм киево-печерские монахи увидели в
объединении в единое государственное, культурное, религиозное целое всех
ветвей русского народа. Естественно, что фундаментом данного проекта могло
стать только великорусское государство. Ему просто не было альтернативы.
Малорусский гетманат на тот момент походил на дурной водевиль, в котором
старшина с энтузиазмом либо строчила друг на друга доносы в Москву, либо
просто друг друга резала в борьбе за власть, деньги, привилегии. И это при
том, что всё правобережье, на тот момент, оставалось под Польшей.

Это сейчас, сидя в мягком кресле, можно рассуждать о том, что теоретически у
гетманов был шанс создать <украинскую казацкую республику>. А на самом деле,
вся эта казацкая <шалупонь>, совершенно не способная к государственному
строительству, в считанные месяцы сдала бы полякам и левобережье, если бы не
усиливающийся российский фактор.

Всё это было очевидным для православных монахов Киево-Печерской Лавры,
непосредственно созерцавших мерзости непрекращающихся гетманских склок,
методично разрушающих и без того шаткую конструкцию страны. Они прекрасно
понимали, что этот затянувшийся бардак необходимо прекращать, иначе всё
может очень печально закончиться как для Западной, так и Восточной Руси.
Отсюда и их идея создания самодержавной, православной империи во главе с
русским царем.
Умные люди были:

Д.Р.: В контексте устоявшихся сейчас взглядов на Россию и Украину странная
получается история. Если мне не совсем просто принять рассказанное Вами, то
представляю, как бьют ваши слова по мозгам Ваших соотечественников. Мне
кажется, что это должно быть очень болезненно?

А.В.: Скорее всего. Но через пару лет, то о чём я пишу и говорю, для
большинства моих сограждан станет само собой разумеющимся.

Д.Р.: Не слишком ли оптимистично?

А.В.: Нет. В этом хаосе лжи и абсурда, в котором мы все тут оказались, то о
чём я пишу и говорю, даёт очень многим реальную возможность устоять на
ногах, найти давно утерянный смысл, а возможно и надежду. Без смысла и
надежды человек долго не живет. Именно поэтому мои слова, мои идеи для
многих являются своеобразным лекарством. Я, например, не удивлюсь, если наши
беседы вдруг неожиданно будут кем-то изданы большим тиражом в виде брошюры и
бесплатно разойдутся по всей Украине. Уже сейчас люди сами распечатывают мои
тексты, и дают читать друзьям, родственникам, знакомым. Я не раз с этим сам
сталкивался, когда мне приносили почитать, а так же присылали по электронной
почте статьи <Распада> или наши беседы:

Ладно, вернёмся к основной теме.

Я, опять-таки, не сделаю открытия, если скажу, что научные и культурные
учреждения, армия, флот и органы государственного управления Российской
империи традиционно и, может даже непропорционально широко, были насыщены
огромным количеством малорусов. Сколько было канцлеров, сенаторов,
министров, генералов и т.д. малорусских кровей!

Яркий пример - Александр Андреевич Безбородько. Принадлежал он к старинному
казацкому роду, окончил Киево-Могилянскую академию, воевал с Турцией, на
царёвой службе был произведен в полковники. Целых 16 лет Безбородько был
личным секретарем Екатерины II (российской императрицы, люто ненавидимой
<свидомыми>) и фактически руководил внешней политикой Империи. С восшествием
на престол в 1796 году Павла ? Александр Андреевич стал одним из ближайших
советников императора. В 1797 году он был удостоен титула светлейшего князя
и возведён в чин канцлера (высший чин в Империи). Вместе с Потёмкиным,
Безбородько стал главным идеологом присоединения к России Крыма. Большинство
законов, издаваемых императрицей, были написаны лично Александром
Андреевичем. Фактически он является творцом русского юридического языка.
Екатерина поручала ему решение наиболее сложных вопросов, в шутку называя
Безбородько <мой Фактотум>, т.е. <моя правая рука>. Именно ему принадлежит
сакраментальная фраза: <при нас ни одна пушка в Европе без позволения нашего
выпалить не смела>.

Но разве он был единственным малороссом среди правящей имперской элиты?
А граф Виктор Кочубей - председатель Государственного совета и комитета
министров при Николае ?? А Алексей Разумовский, - правая рука императрицы
Елизаветы Петровны? Кстати, именно Разумовский, как командир Измайловского
полка, укомплектованного почти полностью малорусами, посадил на трон
Софию-Августу-Доротею-Фредерику Ангельт Цербскую, ставшую впоследствии
Екатериной II. А его брат Кирилл, который два десятилетия руководил
Петербургской императорской академией наук? А Пётр Завадовский - первый
министр образования Российской империи? А сколько было менее ярких и
известных малорусов, благодаря которым Россия превратилась в одно из самых
могущественных государств мира?

Это что ж, лучшие сыны Западной Руси руководили империей, в которой их
<малая Родина> была колонией? Вы можете себе представить, к примеру,
индийца, стоящего во главе британского МИДа? Или индейца - президентом США?
Нет! Для малорусов Россия была Родиной! Великой Родиной! И империя позволяла
им реализовать себя, полностью раскрыть свои таланты. Кем бы они были в
сельском, местечковом, провинциальном Гетманате, если бы произошло чудо, и
он уцелел, несмотря на военно-политические склоки старшин и постоянное
военное давление на него Польши, Турции и крымских татар?

Мне сложно объяснить этот феномен, но именно представители Юго-Западного
края составили костяк имперской государственности. Правда на определённом
этапе их существенно потеснили немцы, но, тем не менее, факт остается
фактом - свой личностный потенциал, свои таланты малорусы могли полностью
раскрыть лишь на уровне глобальной имперской реальности и общерусской
культуры. Когда же пространство их жизнедеятельности сжималось до
местечкового масштаба, они моментально превращались в тупых, сельских
жлобов, чьи духовные и интеллектуальные потребности замыкались лишь на
мелком воровстве во имя собственного свинарника. Это сейчас наглядно
демонстрирует современная Украина.

Чтобы понять значение малорусов для судеб не только Великороссии, а Руси в
целом, надо вернуться к самому моменту возникновения великорусской
государственности. К самым её истокам, так сказать. К Московскому княжеству
Ивана Калиты.

Говорит ли Вам о чём-либо имя Пётр Ратенский? Родился он в 1326 году на
Волыни. В двенадцать лет стал монахом. Обладал удивительным талантом
иконописца. Его иконы имели чудотворные свойства. Прославился подвигами
благочестия. Но главное даже не это. Главное то, что Пётр Ратенский вошёл в
историю как Святитель Пётр, первый митрополит Московский!

Это вообще очень необычная и удивительная история. Настолько же необычная и
удивительная, насколько необычным и удивительным был сам Пётр Ратенский. В
своё время, на реке Рать он основывает монастырь и становится игуменом. К
нему, чтобы пообщаться и послушать духовные наставления, часто в гости
захаживал Галицкий князь Юрий Львович. Пётр пользовался авторитетом не
только у простых людей, но и у правящей элиты.

После смерти митрополита Максима, главы Русской православной митрополии (в
то время Русь была в церковно-территориальном смысле частью Второго Рима -
Византии), Галицкий князь Юрий Львович захотел епархию в Волыни
преобразовать в митрополию. Для этого он с большим трудом уговорил Петра
ехать в Царьград к Патриарху с грамотою. В своём послании он обратился к
главе православной церкви с просьбой поставить Петра в Волынские митрополиты
и тем самым сделать своё княжество центром русского православия. При этом
сам Пётр даже не догадывался о содержании княжеской грамоты. В то же время,
великий князь Тверской и Владимирский Михаил послал в Константинополь своего
ставленника на Владимирскую митрополичью кафедру. Таким образом, назревал
раскол Русской православной церкви.

Однако судьба распорядилась иначе. Первосвятитель не захотел разделить
Русскую Митрополию на две части. По преданию, ему явилась Богородица и
запретила это делать. Она велела поставить Митрополитом единой Русской
православной церкви Петра. Так как <воли Божией не было и не будет до
скончания века на разделение нашего народа, главная миссия которого в том,
чтобы хранить веру Православную. И потому мы должны быть едиными и сильными.
Когда уже разделимся совсем, ослабеем, - тогда и придёт антихрист>. Так это
было, или не совсем так, сейчас уже выяснить невозможно, но в 1308 году
Константинопольский Патриарх Афанасий ставит Петра в сан митрополита
Киевского.

Сперва Святитель Пётр собирался расположить свою резиденцию традиционно в
Киеве (соответственно своему титулу), но из-за полного упадка киевского
княжества, его военной и политической слабости, он, по примеру своего
предшественника, отправляется в 1309 году жить во Владимир на Клязьме.

Кстати говоря, тогда население Киевщины массово уходило либо на запад, либо
на северо-восток, спасаясь от <беспредела> кочевников. В те времена земли
юго-западной Руси были безлюдными, города и сёла лежали в руинах, о чём не
раз писали иностранные путешественники.

К примеру, в 1246 году ехал из Польши на Волгу к татарам через Киев папский
миссионер Плано Карпини. В своих путевых записках он писал, что на пути из
Владимира Волынского к Киеву он ехал в постоянном страхе за свою жизнь,
опасаясь нападения <литвы>. А вот нападения <руси> он не опасался, так как
<руси> здесь осталось очень мало: большая часть её либо перебита, либо
уведена в плен к татарам. В самом Киеве, прежде очень многолюдном, он едва
насчитал 200 домов, <обыватели которых терпели страшное угнетение>.

Очередной большой татарский погром Киева произошел в 1299 году. Естественно,
что древняя столица Руси была безлюдна и в запустении. Ясно, что разместить
в ней резиденцию русской православной метрополии было нельзя.

Так вот, обосновавшемуся во Владимире, Петру приходится вмешиваться в
политику, удерживая русских князей от склок, убийств и кровопролития. В
одной из летописей говорится о том, как во время ссоры князей из-за города
Брянска, святитель, приехавший туда устранять раздор, чуть сам не поплатился
своей жизнью. В другой раз Святитель удержал угрозой отлучения Тверского
князя от похода на Нижний Новгород.

В 1312 году, когда на престол взошёл хан Узбек, принявший магометанство,
Пётр отправляется к нему вместе с Великим князем. Надо отдать должное, со
своей архитрудной миссией он справился великолепно. Принятый ханом с
великими почестями, Пётр получил от Узбека подтверждение прежних прав своего
духовенства. А ярлык хана звучал так: <Никто да не обидит на Руси церковь
соборную Петра Митрополита, архимандритов, игумнов, попов: земли их свободны
от всякия дани и пошлины, ибо всё то есть Божие, и люди сии молитвою своею
блюдут нас; да будут они подсудны одному Петру Митрополиту, согласно с
древними их законами: да пребывает Митрополит в тихом и кротком житии, да
правым сердцем и без печали молит за нас и за детей наших. Кто возьмёт
что-нибудь у духовных, заплатит втрое; кто дерзнёт порицать веру Русскую,
кто обидит церковь, монастырь, часовню, да умрёт>.
Но самое интересное не это.

Прожив достаточно долго во Владимире, в 1325 году, из-за сложных отношений с
владимирским духовенством, Пётр решает перенести резиденцию Русской
митрополии в Москву. Это произошло после того, как московским князем стал
Иван Калита, с которым у Святителя были давние дружеские отношения.

В этом захолустном на тот момент городишке, по настоятельной просьбе Петра,
Калита спешно закладывает 4 августа 1326 г. первый в Москве каменный храм -
Успенский собор в Кремле. При этом митрополит собственными руками строит
себе каменный гроб в алтаре этого храма. С этого момента Москва начинает
свой нелёгкий и долгий путь от мелкого княжества через Русское царство к
Российской империи.

Пётр был Русским первоиерархом аж восемнадцать лет, скончавшись 21 декабря
1326 года. Тело его было погребено в Успенском соборе в том самом каменном
гробу, который он приготовил. Уже при жизни об этом человеке по всей Руси
народ слагал легенды. Он вызывал уважение не только у русских князей и
простолюдинов, но и у монголов. Почитание Первосвятителя Русской Церкви со
дня его смерти очень быстро распространилось по всей Русской земле. Уже в
1339 году Пётр был причислен Русской православной церковью к лику святых.

А вот как церковь, торжествуя память Святителя Петра, его воспевает: <Ликуй
светло благославнейший граде Москва, имеяй в себе Архиерея Петра яко зарю
солнца, всю Россию чудодеянии озаряюща. Той бо немощи врачует, и недуги, яко
тму прогонит от вопиющих ему: радуйся, иерарше Бога вышняго, тобою сия
пастве твоей соделовающаго>.

Я не зря завел разговор о Петре Ратенском. По моему глубокому убеждению,
именно благодаря этому человеку, а не только московским князьям (чьей
отличительной чертой, за редким исключением, была хитрость, подлость,
изворотливость и кровожадность), московское княжество стало Русским
царством, утвердив единую государственность Восточной Руси. Волынянин Пётр
Ратенский превратил Москву в православную столицу Руси, тем самым морально
освятив её политическое возвышение и собирание вокруг неё русских княжеств в
единое русское государство. Как писал Ключевской в 9 томе своего <Курса
русской истории>, <нити церковной жизни, далеко расходившиеся от
митрополичьей кафедры по Русской земле, притягивали теперь её части к
Москве, а богатые материальные средства, которыми располагала тогда русская
церковь, стали стекаться в Москву, содействуя её обогащению. Ещё важнее было
нравственное впечатление, произведённое этим перемещением митрополичьей
кафедры на население Северной Руси. Здесь с большим доверием стали
относиться к московскому князю, полагая, что все его действия совершаются с
благословения верховного святителя русской церкви>.

Для московских Великих князей, а затем и русских царей, фигура Святителя
Петра имела некую надматериальную, мистическую силу, гарантирующую
непоколебимость русской державы. Святитель Пётр стал очень важным символом,
освящавшим, впоследствии, всю русскую государственность. Где-то в конце XIV
века один из его преемников, серб Киприан, написал о том, что Пётр, умирая в
присутствии Ивана Калиты, увещевал князя достроить основанный ими обоими
соборный храм Успения божией матери, говоря следующее: <Если, сын, меня
послушаешь и храм Богородицы воздвигнешь и меня успокоишь в своём городе, то
и сам прославишься более других князей, и прославятся сыны и внуки твои, и
город этот славен будет среди всех городов русских, и святители станут жить
в нём, взойдут руки его на плеча врагов его, да и кости мои в нем положены
будут>.

У гроба Святителя Петра русские князья целовали крест в знак верности
Великому князю Московскому, венчались на царство цари, короновались
императоры, оглашались государственные акты. Как особо чтимый покровитель
Москвы Святитель призывался в свидетели при составлении государственных
договоров. При гробе Святителя нарекались и избирались русские
Первосвятители. О нём постоянно упоминают русские летописи, ни одно
значительное государственное начинание не обходилось без молитвы у его
гроба.

Странные перипетии судьбы, не правда ли? Волынянин (<украйиныць> по вере
<свидомых>) превращает Москву в столицу русского православия и с
удивительной точностью пророчит ей великое будущее.

Неужели человек, причисленный много веков назад к лику святых, тоже <клятый
москальськый запроданэць>? Неужели он тоже не понимал, что надо бороться за
<вильну, незалэжну та соборну Украйину>, как это делали во все времена
<великие украинцы>? Хотя: Ну какой же Святитель Пётр великий, с <украинской>
точки зрения? Кто о нём вспомнил, когда тут у нас на шоу Савика Шустера до
хрипоты выбирали <великих украинцев>? Конечно же, по сравнению с оуновскими
психопатами из УПА, залившими кровью поляков и своих соотечественников,
землю Червонной Руси он просто <русификованый выродок>, <зраднык>,
продавшийся основоположникам <крывавого царату>.

Печально всё это:

Кстати о русском царизме. Есть в его истории такая яркая фигура как Иван
Грозный. Им до сих пор пугают детей не только на Западной Украине, но и в
Европе. Но при этом у нас стараются не вспоминать, что Великий князь Василий
III отправив в 1525 году свою жену навечно в монастырь, женился на некой
Елене Глинской с Полтавщины. А та уже родила ему наследника престола -
Иоанна IV, впоследствии ставшего <Грозным>. Вот они превратности судьбы:

Д.Р.: Выходит, что малорусы принимали весьма важную роль в судьбе не только
Руси, но и великорусской государственности?

А.В.: Нет, Дмитрий, я бы иначе сказал. Наравне с великорусами, малорусы
непосредственно стали судьбой русской государственности. Если бы они не
могли строить империю, создавать культуру, науку, они бы коротали свой век
по хуторам, занимаясь свиноводством во благо польского или турецкого
панства. Если бы не начался Большой Общерусский Проект, многие из моих
великих соотечественников в принципе не смогли бы раскрыть свои таланты.

Д.Р.: Странные метаморфозы малорусской души?

А.В.: Вроде того. С другой стороны, нынешние российские СМИ сотворили образ
хохла, в виде мелкого, смешного салоеда. Но ведь это просто желание видеть
то, что хочешь видеть. Я не хочу никого обижать, но, тем не менее, общий
уровень образованности и культурного развития в Малой Руси был испокон веков
значительно выше великорусского. Когда Пётр I организовывал русскую академию
наук, откуда он взял для неё ученых? Из Киево-Могилянской академии.

Вот что писал в 1909 году о вкладе малорусов в становление общерусской науки
ученый врач, антрополог и историк Иван Пантюхов в своей работе <Значение
антропологических типов в русской истории>: <Недостаток образованных людей
великорусского типа в XVIII столетии пополнили образованные люди типа
малорусского. Как в Киевской духовной академии, так и в южнорусских
семинариях молодые люди всех сословий получали несравненно лучшее
образование, чем в немногих учебных заведениях великорусских. В сочинении
доктора Змеева <Русские врачи-писатели>, где говорится и вообще об
учёных-естествоиспытателях, из 149 насчитанных им в XVIII веке учёных,
воспитанников южных учебных заведений - 96, а северных - только 33> [2].

Далее он писал следующее: <Учёные-врачи и естествоиспытатели, кроме заслуг
их как научных работников, должны были прокладывать первые пути для научной
мысли, изобретать терминологию, писать учебники, составлять словари. Заслуги
в этом отношении малорусских ученых в XVIII веке гораздо выше, чем
великорусских. Пригоровский, Политковский, Барсук-Моисеев, Вонсович,
Джунковский, Велланский, Погорельский, Полетика, Тимковский занимали
должности профессоров и другие, требующие специальных знаний, в Москве и
Петербурге> [3].

Возьмём, к примеру, известную и изучаемую во всём мире русскую философию.
Ведь это уже не только наше с вами достояние, но достояние всей мировой
культуры! А вы знаете, кто стоял у её истоков?

Д.Р.: Кто же?

А.В.: Когда в 1861-ом в Московском университете открыли кафедру философии,
то оказалось, что во всей Российской империи единственным специалистом,
который смог бы её возглавить, был преподаватель Киевской Духовной Академии
(родом с Полтавщины) Памфил Юркевич (будущий учитель Владимира Соловьёва).
Вот вам яркий факт, подтверждающий мои слова.

Д.Р.: Н-да: Странно, что уже в XIX веке малороссийская интеллигенция так
негативно относится к собственному же творению, считая Россию <тюрьмой
народов>.

А.В.: Как это не звучит сейчас парадоксально, но интеллигенция Юго-Западного
края была в большинстве своём настроена значительно консервативнее
московской или петербургской. Здесь либеральная и революционная идеология не
имели широкого распространения. А именно они скрыто или явно репродуцировали
в той или иной форме русофобию. В Малороссии русофобов было не много. И в
основном ими являлись поляки. Для малорусов Российская империя всегда
оставалась Отечеством. Возьмём, к примеру, того же Юркевича. Человек
глубокого ума и редчайшей образованности. Сильная личность. В те годы, ради
защиты собственных принципов он открыто бросил вызов господствующему тогда
общественному мнению.

Д.Р.: Что вы имеете ввиду?

А.В.: Как я уже сказал, в XIX веке, в среде русской интеллигенции очень
сильны были либерально-демократические, антимонархические, антирусские,
западофильские настроения. Всякий, кто имел иные взгляды, осмеивался и
оплёвывался <прогрессивно настроенными> слоями <просвещенного общества>,
превращался в парию. Для того чтобы не побояться выступить в защиту русских
устоев империи, не испугаться <общественного мнения> и ярлыка <царского
мракобеса>, надо было обладать как человеческой смелостью, так и гражданским
мужеством. Так вот, Юркевич, несмотря на господствующие тогда настроения
интеллигенции, опубликовал работы, в которых выступил с критикой идей
Чернышевского и репрезентованного им примитивного европейского
механистического материализма. После этого, в отношении него началась
грязная травля со стороны демократов. Либеральная российская пресса объявила
его политическим противником. Представляете?! Малорус встаёт на защиту
устоев России и русской духовности перед лицом целой своры европеизированных
антирусски настроенных великорусов!

Д.Р.: Ну на фоне евроинтеграционных устремлений современной Украины, это
выглядит несколько фантастически:

А.В.: Более чем. Но такое впечатление не возникло бы, если бы мы лучше знали
свою историю, если бы каждый из нас пытался собственными усилиями выяснить
истину. Вы, например, знаете, что основным центром черносотенного движения в
Российской империи был Юго-Западный край? Половина всех отделов наиболее
многочисленного <Союза Русского Народа> находилась тогда на территории
современной Украины. На Подолии и Волыни отдел СРН был почти в каждом селе.
Причём записывались крестьяне этих регионов в <Союз Русского Народа> целыми
сёлами! Именно Подолия и Волынь были в начале XX века наиболее крупным
очагом распространения черносотенных идей. И их главными носителями были
простые малорусские крестьяне. При этом активную поддержку тем же отделам
СРН оказывало православное духовенство.

Д.Р.: И чем это, на Ваш взгляд, можно объяснить?

А.В.: В те времена, для простых малорусских мужиков черносотенные
организации были реальным механизмом защиты своей веры и классовых
интересов. Подолия и Волынь являлись теми регионами, где помещиками в
основном были поляки. То есть - инородцы и иноверцы. Таким образом, здесь
классовое противостояние накладывалось на национальное и религиозное.
Польская шляхта, превратившись в российских помещиков, не перестала от этого
быть польской шляхтой. Кроме того она обладала мощным влиянием. Особенно в
регионах. Кроме того, сильным раздражающим фактором были евреи, основная
масса которых проживала как раз на западных рубежах империи, сдерживаемая
т.н. <чертой оседлости>. Поэтому для лишённых всякой защиты малорусских
крестьян черносотенные организации становились реальной возможностью
защитить свои интересы и права. Поэтому известная формула графа Уварова -
<Православие. Самодержавие. Народность> для малорусских крестьян западных
регионов обретала практическое наполнение.

Когда я слышу, как какой-нибудь <свидомый> пан зло пыхтит что-то про русских
черносотенцев, я не могу сдержать улыбки, ведь черносотенное движение, во
всяком случае, его народная основа, в большей мере являлось малорусским, чем
великорусским.

Д.Р.: Думаю, что и это для многих будет откровением:

А.В.: Конечно. Как и то, что <Вооруженные силы Юга России> на 70-75% были
сформированы из малорусов. А ведь это была основная сила, противостоявшая
большевикам, вынужденным опереться в начале гражданской войны на
интернациональный сброд, занесенный в Россию Первой мировой.

Д.Р.: Подождите, а разве основной ударной силой <Вооруженных сил Юга России>
были не казаки?

А.В.: А кто такие казаки? Обитатели т.н. Дикого поля. Изначально
формировалось две ветви казачества, которые впоследствии оформились в
Донскую и Запорожскую. От днепровских казаков донские тогда отличались тем,
что, в отличие от первых, служивших польской короне, находились на службе у
русских царей. Хотя были среди днепровских казаков и те, которые совместно с
донцами стояли на охране рубежей русского государства на Северском Донце.

Д.Р.: А кто такие кубанские казаки?

А.В.: Всё очень просто. В 1792 г. после русско-турецкой войны, в которой
запорожские казаки, на тот момент называвшиеся <черноморскими>, лихо
захватили крепость Хаджибей на месте нынешней Одессы и со стороны Дуная
ворвались в Измаил, Екатерина II пожаловала 38 запорожским куреням в вечное
владение Кубань, отвоёванную Суворовым у ногайских татар. Именно бывшие
запорожцы основали в 1793 году войсковой город Екатеринодар и стали надёжным
щитом южных рубежей России. Это потом переселение запорожцев на Кубань
<свидоми> идеологи в истерическом припадке назвали <зныщенням Запорижськойи
Сичи> Екатериной II, которую кубанцы очень почитают. Процесс добровольной
миграции малорусов вглубь России интенсивно продолжался и потом. Мужики
искали свободную землю без панов. Только официально за первую половину XIX
столетия на Кубань с Украины переселилось около 130 тысяч человек!

Так вот, возвращаясь к гражданской войне, хочу сказать, что в конце 1918
года Добровольческая армия под командованием генерала Деникина на 2/3
состояла именно из кубанских казаков, т.е. малорусов!

У нас ведь как принято рассуждать относительно гражданской войны: Где были
<наши>? Известно где, в Центральной Раде. А чем была Центральная Рада в те
годы? Да ничем. Пустым местом. Общественной организацией, неким коалиционным
советом, образованным из лидеров мелких украинофильских партий и
общественных организаций, предназначавшегося для координации
украинофильского движения на территории Юго-Западного края России. В лучшем
случае, она могла на что-то влиять в пределах Киева. Она даже не обладала
формальной легитимностью, потому что её никто не выбирал. Это даже не был
парламент, которому народ должен путём голосования делегировать полномочия.
Сборище случайных, бездарных, ни на что не способных балаболок, многие из
которых приехали из Австрии и объявили себя украинской властью. Их идеи
украинского национализма простой народ абсолютно не воспринимал.
Большевистская пропаганда ему была ближе. Они ничего не могли и ни на что не
влияли. Только путались под ногами, то у белых, то у большевиков, то у
немцев и занимались демагогией.

Вот как описал ситуацию, которая сложилась в Юго-Западном крае немец К.Росс,
въехавший на его территорию вместе с передовыми частями немецкой армии: <Нет
никакой центральной власти, захватывающей более или менее значительную
территорию. Отдельные области, города, даже села и деревни. Власть в них
принадлежит различным партиям, авантюристам и диктаторам. Можно встретить
деревни, опоясанные окопами и ведущие друг с другом войну из-за помещичьей
земли. Отдельные атаманы властвуют в областях: В их распоряжении: пулеметы,
орудия, бронированные автомобили:> [4].

Поддержка среди народа у Центральной Рады была нулевой. Территория
придуманной ею Украинской народной республики расширялась из Киева
постановлениями без учёта мнения местного населения присоединяемых к УНР
российских губерний. Когда у большевиков лопнуло терпение, и они решили
прикрыть УНРовский балаган, то ни малорусские солдаты, ни рабочие, ни
крестьяне палец о палец не ударили, чтобы защитить Центральную Раду. Всем
было наплевать на неё. Как констатировал позднее заместитель Грушевского В.
Винниченко: <Все наши широкие массы солдат не оказывали им [большевистским
отрядам - А.В.] никакого сопротивления или даже переходили на их сторону,
почти все рабочие каждого города были за них, в селах сельская беднота явно
была большевистской, словом, огромное большинство именно украинского
населения было против нас: Единственной нашей активной военной силой была
интеллигентная молодежь и часть национально-сознательных рабочих> [5].

Когда в Киеве вспыхнуло восстание рабочих, на защиту Центральной Рады встали
лишь сечевые стрельцы под командованием Коновальца и Мельника. Но вот что
интересно, эти подразделения были сформированы из галичан, бывших солдат
австро-венгерской армии, попавших в русский плен! То есть, в те дни в Киеве
малорусские рабочие сражались с подданными австрийского императора Франца
Иосифа, но уж ни как не с <украинским народом>, вставшим на защиту своей
республики.

Когда же в конце января 1918 года большевицкие отряды начали штурм Киева, то
его пытались защищать лишь граждане иностранных государств. Вот что в те дни
передавал в Петроград Муравьев: <Уличные бои продолжаются с большим
ожесточением: В войсках Рады работает очень много иностранных офицеров
бельгийцев, французов, румын и других: целые польские дружины присоединились
к офицерству:> [6]. То есть кроме австрийских стрельцов-галицийцев,
Центральную Раду защищали бельгийцы, французы, румыны, поляки и прочий
интернациональный элемент. Ещё с большевиками на киевских улицах дрались
русские офицеры, но, как Вы понимаете, не за Центральную Раду и не <нэньку
Украйину>, а за самих себя, свои семьи и Россию.

А когда же город был взят, его простой люд восторженно ликовал, радуясь
концу правления <украинцев>. И это не большевистская пропаганда. Об этом
писали сами члены Центральной Рады. В частности, П.А. Христюк, министр
внутренних дел УНР уходил из города вечером, в день вступления
красногвардейских отрядов через рабочую Шулявку и <имел возможность видеть,
как радовался приходу большевиков весь <шулявский свет>. Рабочие и
извозчики, вооруженные, запруживали улицы: расставляли стражу, ловили
<украинцев>>. Бывший министр с трудом пробрался через <это народное море>
[7].

Д.Р.: А как же герои Крут? Киевские студенты, погибшие, защищая Центральную
Раду от большевиков. Даже у нас о них известно.

А.В.: О, да! Это не мудрено. Сейчас украинская официальная пропаганда просто
самоудовлетворяется этим мифом. (Усмехается) В угаре лицемерия наша
оранжоидная верхушка во главе с <гарантом> теперь каждый год разбивает лбы
об Аскольдову могилу в <патриотических> молитвах перед телевизионными
камерами центральных телеканалов. Ещё один пример совершенно идиотской
казённой пропаганды.

Д.Р.: Почему?

А.В.: Когда я читаю каноническую версию <битвы> под Крутами в разных её
<патриотических> вариациях, то иногда просто ухохатываюсь от такой ярко
выраженной интеллектуальной недостаточности её творцов. Всё, что бы они ни
делали, разваливается прямо на глазах. В том числе и миф о Крутах. До сих
пор никто не знает точно, когда происходила <историческая битва под
Крутами>, сколько в ней участвовало украинских патриотов, сколько из них
героически погибло, и какова была численность москальско-большевицкой орды.
Цифры меняются в зависимости от того, насколько сильно повреждены
пропагандой мозги украинствующего индивида, разглагольствующего на эту тему.
Как правило, количество украинских патриотов, бившихся и погибших под
Крутами, сводится к 300. Так, очевидно, проще вождям украинства проводить
аналогию с битвой трёхсот спартанцев под Фермопилами. А вот с количеством
москальско-большевицкой орды у них получается ещё смешнее. Некоторые
украинские патриоты насчитали аж 400 тысяч злобных москальских агрессоров!
Другие - 150 тысяч. Фигурирует так же цифра в 60, 30 и 12 тысяч.
Представляете, 300 <свидомых> студентов и гимназистов (младшему было 15 лет,
старшему - 22), никогда раньше не державших в руках винтовки, с тремя
обоймами патронов на брата, по колено в снегу, на тридцатиградусном морозе
три дня сдерживали 400-тысячную армию москалей, отвечая на их <фронтальные
атаки>, штыковыми контратаками! Тут даже спартанцы отдыхают! (Смеётся)

Д.Р.: Ну хорошо, а что же там произошло тогда, на Ваш взгляд?

А.В.: Ничего особенного. Когда в январе 1918 года к Киеву подошли отряды
большевиков, <кировники> УНР вдруг с удивлением обнаружили, что умирать за
их власть желающих не оказалось. Даже та толпа дезертиров, которая, не
пожелала возвращаться на фронт и осталась в Киеве, объявив себя украинскими
полками, тихо растворились, как только стало известно, что к городу подходят
большевицкие отряды. Те из <украинских> полков, которые не разбежались,
перешли на сторону красных. Единственное на что <спромоглась> Центральная
Рада, это с трудом подавить восстание рабочих Арсенала, а потом бежать к
немцам. Ни на что большее она способна не была.

В этой ситуации украинские вожди не придумали ничего лучшего, чем отправить
на встречу большевикам курень Первой юнацкой военной школы им. Б.
Хмельницкого под командованием сотника Аверкия Гончаренко (около 600 юнкеров
с 18 пулеметами). Что интересно, этот курень <Сичовых Стрэльцив> состоял из
молодых <свидомых> галичан, устроенных на учёбу в Киеве по распоряжению
Грушевского, среди которых преобладали бывшие солдаты Австро-Венгерской
армии, попавшие в русский плен. А его командир, Аверкий Гончаренко в 1944
году стал полковником <14. Waffen Grenadier Division der SS (Galizische ?1)>
[8].

Кстати, тогда Аваркию тоже не повезло. В июле 44-го 14-ая дивизия Ваффен СС,
укомплектованная галичанами, после стремительной атаки советских танковых
частей, попала в окружение возле местечка Броды на Западной Украине и была
за десять дней боёв намотана на гусеницы атакующих Т-34. Из 11 тысяч человек
личного состава дивизии, из котла смогло вырваться около 3-х тысяч. Для
многих галицийских эсэсовцев первое боевое крещение оказалось последним.
Из-за колоссальных потерь её переформировали и отправили до конца войны в
Восточную Европу подавлять народные восстания и гонять по лесам партизан.
Вот такая, опять-таки, печальная история:

Так вот: <Сичови Стрэльци> были главной <ударной силой> <героев Крут>. Потом
к куреню присоединился отряд, состоявший из 120 совершенно недееспособных
киевских гимназистов и студентов, обманутых Центральной Радой и посланных ею
на убой.

Так как население ближайших городишек было настроено пробольшевицки,
Гончаренко решил занять позиции возле железнодорожной станции Круты.
Понимая, что остановить противника они не смогут, командир <сичовыкив>
приказал разобрать пути, так как большевицкие отряды <захватывали Украину>,
катаясь на поездах.

27 января красногвардейский отряд Егорова (это около 3600 обстрелянных
бойцов), двигавшийся в эшелоне к Киеву, возле станции Круты был вынужден
остановиться из-за разобранных путей, а затем неожиданно попал под
пулемётный огонь. Началась перестрелка. К вечеру большевики захватили
станцию, вынудив <героев Крут> бежать к поезду, на котором они приехали.
Впопыхах командиром <сичовыкив> была брошена на произвол судьбы сотня
киевских студентов-гимназистов, которые до похода на Круты про войну знали
лишь из учебников истории. В результате, они попали в плен.

Вот такая была <эпическая битва>, которую я бы всё-таки назвал проще -
перестрелкой у станции Круты.

По канонической версии тогда героически погибли 270 юнкеров и 30 бойцов
студенческо-гимназической сотни. Но что интересно, эти триста трупов,
неугомонные национально-сознательные украинцы до сих пор на том свете с
фонарями ищут. 1 марта 1918 г. в <освобождённом> германской армией Киеве был
образован комитет по розыску тел погибших под Крутами, его возглавил
участник <битвы> студент С. Король. Тогда для церемонии похорон
предварительно было заготовлено 200 гробов, однако разыскать удалось лишь 28
трупов из тех киевских студентов и гимназистов, которые были брошены будущим
полковником СС на произвол судьбы и затем расстреляны большевиками после
боя. Ещё около 100 раненых студентов и гимназистов были отправлены
большевиками в Харьков для лечения в советских госпиталях. Судя по всему,
остальные <герои> просто разбежались. О каких трёхстах погибших <юнаках> до
сих пор пафосно рассказывает наш пан президент совершенно не понятно.
Впрочем, из того, что он рассказывает вообще сложно что-то понять.

К сказанному можно добавить, что обороняли Круты галицийцы не от москалей, а
от одного из вооруженных отрядов, сформированных в восточных регионах
Юго-Западного края, усиленного балтийскими матросами, опять-таки
малорусского происхождения. И посланы были эти отряды правительством
Украинской Советской Республики для выдворения Центральной Рады в
австрийскую Галицию, откуда прибыла большая часть её руководства, и куда это
руководство впоследствии благополучно убыло.

Д.Р.: Насколько я знаю, украинское советское правительство было
марионеточным и подчинялось воле руководящих органов РСДРП(б) и Совнаркома.

А.В.: А Вы хотите сказать, что Центральная Рада была самостоятельной?
(Усмехается) Накануне октябрьского переворота, российская контрразведка
оперативным путём зафиксировала конфиденциальные контакты Грушевского и его
ближайших соратников с представителями австрийских и немецких спецслужб. Или
Вы думаете, на чьи деньги бедный австрийский профессор, отгрохал себе домину
в Киеве? Именно к нему немцы отправляли деньги, инструкции, эмиссаров,
<идейную> литературу, отпечатанную в немецких типографиях. Русская
контрразведка готовила его арест, но он не состоялся из-за прихода в Питере
к власти большевиков. Вот что об этом писал в 1920-году, уже в эмиграции,
очевидец тех событий, издавший в Токио брошюру <Украинск?й сепаратизм и
Германия>:

<Несмотря на то, что Грушевск?й и его единомышленники обставили свою
дЪятельность большой конспиративностью, русскому генеральному штабу удалось
в течен?е лЪта 1917 г. собрать исчерпывающ?я доказательства их сношен?й с
Герман?ей.
Первоначально было обращено вниман?е, что, при обмЪнЪ военноплЪнными
инвалидами, нЪмцы стали препровождать в Росс?ю совершенно здоровых людей,
преимущественно - уроженцев Малоросс?и. Наблюден?ем и опросом их удалось
установить, что они посланы нЪмцами для пропаганды украинского сепаратизма и
по прибыт?и в К?ев должны были получать инструкц?и от спец?альних агентов,
группировавшихся около газеты <Новая Рада>, руководимой ближайшим
сотрудником Грушевского, нЪким - Чикаленко.

ВслЪед за этим в Ставку явился офицер Ермоленко, передавш?й крупную сумму
денег, полученную им от германскаго развЪдочнаго бюро для пропаганды.
Ермоленко дал существенныя показан?я о сношен?ях нЪмцев с большевиками и
украинскими сепаратистами. Обнаружено было также получен?е Грушевским
солидных денежных сумм из-за границы> [9].

<...во второй половинЪ августа 1917 года, при содЪйств?и нашей агентуры,
заграницей был перехвачен цЪлый ряд телеграмм, устанавливающих сношен?я
главарей рады с ВЪной и Берлином, а также двумя главнЪйшими германскими
шпиками Гуммерусом и доктором Бордах. Тогда же в ПетроградЪ был задержан,
пробиравш?йся из Швейцар?и в К?ев, секретарь гр. Тышкевича, Степанковский,
давш?й цЪнныя показан?я по этому дЪлу. Характерно то обстоятельство, что
Степанковский, состоял агентом Шептицкаго, в тоже время был освЪдомителем
нашей контрразведки в Швейцар?и.

В итогЪ, к концу августа 1917 г. В руках нашего генерального штаба было
собрано достаточно данных для предъявлен?я Грушевскому и ближайшим его
сотрудникам совершенно обоснованнаго обвинен?я в сношен?ях с Герман?ей,
т.е. - в государственной измЪнЪ. Траг?ческие корниловск?е дни и наступившее
вслЪд за ними полное банкротство власти Керенскаго не дали возможности их
использовать> [10].

Грушевский, как и Центральная Рада в целом, были немецкими марионетками. И
вообще, в те годы здесь напрочь отсутствовало реальное государство. Весь
Юго-Западный край был погружен в пучину хаоса и анархии. И в этих условиях,
за регион реально боролись лишь три силы - большевики, добровольческая армия
и немцы. Все остальные участники тех знаменательных событий не представляли
собой чего-то серьёзного и самостоятельного ни в политическом, ни в военном
плане и только путались у воюющих сторон под ногами.
Когда появилась Центральная Рада, то её полная недееспособность и отсутствие
всякой поддержки со стороны народа компенсировалась тесными связями с
немецким командованием. Немцам был нужен хлеб и ресурсы Малороссии, а
поэтому им была необходима в Киеве подобная антирусская политическая
бутафория с украинскими жупанами и шароварами, для оформления аннексии
территорий. Как заявил в 1919 г. в интервью газете <Daily Mail>, начальник
немецкого штаба Восточного фронта генерал Гофман: <В действительности
Украина - это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной воли русского
народа. Я создал Украину для того, чтобы иметь возможность заключить мир
хотя бы с частью России:>.

Тот же Грушевский, был <свидомым> украинцем настолько, насколько это
предусматривалось немецкими планами. Он был совершенно не самостоятелен и на
эту самостоятельность даже не претендовал. Когда немцы брутально разогнали
Центральную Раду, её глава весьма спокойно воспринял гибель Украинской
Народной Республики. Ведь так решило его немецкое руководство. Во всяком
случае, в тачанку он не пересел, маузер и шашку на пояс не повесил, в
национально-освободительной борьбе <украинского народа> против немецких
оккупантов замечен не был. Даже не выступил с публичным осуждением узурпации
власти немцами. А народ ой как тогда ненавидел немцев за тот грабёж, который
они устроили по всей оккупированной территории! Наоборот, после гражданской
войны Грушевский спокойно жил в Австрии, и неплохо себя чувствовал, лишь
иногда с грустью вспоминая свой киевский особняк, разрушенный красными
артиллеристами.

По сути, Грушевский был настолько же независимым руководителем независимого
государства, насколько героями были разбежавшиеся под ударом большевиков
защитники Крут, а перестрелка возле этой железнодорожной станции -
<исторической битвой>. Всё происходившее тогда напоминало сторонним
очевидцам тех событий - фарс, точно так же, как фарс напоминает то, что
происходит на Украине сейчас.

Вы знаете, очень полезно иногда читать воспоминания людей, видевших всё
воочию. В частности, я наткнулся на описание <героического> эпизода Крут в
воспоминаниях члена Центральной Рады, а потом министра иностранных дел при
Скоропадском Дмитрия Дорошенко. Вот что он по этому поводу писал: <Когда со
стороны Бахмача и Чернигова двинулись на Киев большевистские эшелоны,
правительство не могло послать для отпора ни единой воинской части. Тогда
собрали наскоро отряд из студентов и гимназистов старших классов и бросили
их - буквально на убой - навстречу прекрасно вооруженным и многочисленным
силам большевиков. Несчастную молодежь довезли до станции Круты и высадили
здесь на <позиции>. В то время, когда юноши (в большинстве не державшие
никогда в руках ружья) бесстрашно выступили против надвигавшихся
большевистских отрядов, начальство их, группа офицеров, осталась в поезде и
устроила здесь попойку в вагонах; большевики без труда разбили отряд
молодежи и погнали его к станции. Увидев опасность, находившиеся в поезде
поспешили дать сигнал к отъезду, не оставшись ни на минуты, чтобы захватить
с собой бегущих: Путь на Киев был теперь совершенно открыт> [11].

Как видите, <эпическая битва> под Крутами нашла своё завершение в прерванной
пьянке <свидомых> патриотов. Чего и следовало ожидать.

Знаете, Чехов когда-то с иронией написал: <хохлы упрямый народ; им кажется
великолепным всё то, что они изрекают, и свои хохлацкие великие истины они
ставят так высоко, что жертвуют им не только художественной правдой, но даже
и здравым смыслом> [12].

Так вот, <великие истины> украинства очень редко имеют хоть что-то общее с
самым элементарным здравым смыслом. Более того, <свидоми> вожди украинства
почему-то предпочитают откровенный бред возводить в культ и поклоняться ему
ако идолу. И миф об <исторической битве под Крутами> это фрагмент как раз
того бреда, которому лицемерно поклоняются вожди украинства и, главное,
пытаются его навязать всем в качестве какой-то невероятно высокой
морально-национальной сверхценности.

Д.Р.: Понятно. Давайте закончим с мифом о Крутах... Если я не ошибаюсь, Вы
остановились на теме <наших> в гражданской войне?

А.В.: Да. Так вот: С Центральной Радой всё понятно. Где ещё были <наши> с
точки зрения украинской официальной идеологии? Конечно же в рядах
бандформирований бухгалтера Петлюры. Они ведь боролись за <вильну Украйину>!
Вот только представляли собой петлюровцы в своей массе анархический сброд, с
военной точки зрения не имевший существенного значения. Их поочерёдно гоняли
по всему Юго-Западному краю то красные, то белые. Презрение они вызывали как
у тех, так и у других. Сам Петлюра постоянно находился в <творческом
поиске>, не зная к кому бы присоединиться. Когда же он всё-таки определился
и предложил союз большевикам, то те его проигнорировали. Было уже поздно,
поражение Вооруженных сил Юга России было вопросом времени, и петлюровские
банды им были уже не нужны.

Ещё остаются вооруженные отряды разгромленной поляками Западно-Украинской
Республики. Но тут тоже произошел конфуз. Бросив Петлюру, они присоединились
к армии Деникина, которая, как известно, боролась за единую и неделимую
Россию.

Так и что же у нас остаётся-то? А вот как раз и остаются Вооруженные силы
Юга России, на 75% укомплектованные малорусами. Вот где были на самом деле
<наши>, если уж действительно их искать в те годы!

А теперь представьте ситуацию: Великорусская государственность пала под
тяжестью дворцовых интриг, разложения правящей элиты, мощного воздействия:
ну скажем так <внешнего фактора>. В стране нарастает хаос и анархия. Затем в
течение считанных месяцев по всей Великороссии власть захватывает
транснациональный революционный клан большевиков. Любое сопротивление жёстко
подавляется. После поражения генерала Корнилова, все, кто решил продолжить
борьбу за русское дело, бегут на юг России. Именно там формируется главная
антибольшевистская сила - Добровольческая армия, а затем Вооруженные силы
Юга России. И формируются они большей частью из малорусов. Понимаете о чём
я? Когда под ударами внешних и внутренних врагов пала великорусская
державность, на защиту Руси и русскости встали малорусы! Именно на их долю
выпал самый трагический и кровавый период борьбы как с иностранным
украинством, так и с иностранным большевизмом.

Мы создавали Российскую империю общими усилиями, платили за неё своим потом
и кровью. Это был наш общий дом, и малорусы никогда не были в нём чужими.
<Свидоми> не устают рассказывать сказки о том, как русские угнетали
<украинцев> и как те адски мучились под этим гнётом, но при этом они
почему-то молчат о том, что Россия никогда не знала малорусских,
антироссийских восстаний, никогда не знала малорусско-великорусских
конфликтов. Как писал в свое время украинофил Костомаров, <малорусы же
никогда не были покорены и присоединены к России, а издревле составляли одну
из стихий, из которых складывалось русское государственное тело> [13].
Тюрьмой для нас была Речь Посполита, но она заплатила за это страшную цену.

Для чего я так много рассказал о вкладе Западной Руси в общерусское дело? Да
для того, чтобы наглядно показать её творческий потенциал, который сейчас
задавлен мёртвым проектом <Ukraina>. Если мы не вернёмся к себе, к своей
природе, к своей сути, если мы не вернёмся к своей русскости, к Руси, мы
обречены влачить жалкое существование сельских хохлов-салоедов. Только новый
проект <Русь> позволит нам преодолеть привитую нам украинскую ограниченность
и ущербность!

Д.Р.: Хорошо, вернемся к основной теме нашего разговора, к культуре:

А.В.: Да, конечно. Так вот: Говорить о какой-то цельной, самобытной,
оригинальной культуре высокого стиля на территории как Малороссии, так и
Великороссии до XVIII века просто не приходится. Её появление было связано с
возникновением империи, и представляло собой универсальное, общерусское
явление. Очевидно при других условиях она, в лучшем случае, проявила бы себя
в качестве некого конгломерата сугубо провинциальных, сельских,
этнографических феноменов, ориентированных на подражание европейским
универсальным образцам.

Д.Р.: Насколько я понимаю, именно XIX век стал началом зарождения
действительно украинской культуры?

А.В.: Не культуры, а литературы. И не <украинской>, а украинофильской.

Д.Р.: Поясните, пожалуйста.

А.В.: Не секрет, что именно XIX век подарил Европе мифологему национализма.
Революционная Франция, истребив королевскую династию и большую часть
аристократии, заменила христианскую идеологию <монарха-суверена>,
просветительской идеологией <нации-суверена>. Из европейских
антропологических мифологем того времени в творческих муках родилась
идеология расизма и национализма, от умеренного культурологического, до
радикального политического. Именно тогда в образованных кругах Европы стало
модно рассуждать о расовых и национальных отличиях. Причём антропологические
теории постепенно уступили центральное место политическим доктринам и
философским концепциям. Через взаимоотношения рас и наций начинает
трактоваться смысл и предназначение истории, а так же свойства и качества
отдельного индивида.

Как вы понимаете, культурная и образованная общественность России не могла
не подхватить модные европейские идеи. На малорусском грунте
интеллектуальные завихрения европейцев воплотились в идеологию отдельной
малорусской нации, языка и культуры.

Начиналось всё очень безобидно. С фольклорных изысканий и этнографических
исследований. Однако потом, благодаря изобретательному уму польской шляхты,
мечтающей о новой Речи Посполитой, тихие культурологические забавы
малорусских интеллигентов плавно переросли в подрывное политическое
движение, сдвинувшихся <по фазе> фанатиков. Неожиданно в глазах этих людей
этнографические особенности селян юго-западного края России превратились в
самую древнюю и уникальную культуру, а малорусские сёла и хутора вдруг
раздулись до масштабов самостоятельного государства и даже великой империи.

В первой четверти XIX века появились первые т.н. <украинофилы>. Об
<украинцах> ещё тогда никто ничего не знал. Это лишь к концу вышеуказанного
столетия политическое движение <украинофилов> резко трансформировалось в
отдельную нацию <украинцев>.

Чтобы не быть голословным, процитирую одного из вождей тогдашних
украинофилов - Николая Костомарова, который в 1880-ом году в своей статье
<Украинофильство>, чётко разъяснил суть данного явления.

<"Украинофильство" (окрещённое таким названием только в прошлом десятилетии)
явилось стремлением некоторых малорусов писать на своём родном наречии и,
вместе с тем, изучать богатую сокровищницу народной поэзии. Оно показалось
на свет в первой четверти текущего столетия появлением там и сям
немногочисленных малорусских сочинений и, возрастая хотя медленно, но
постепенно, расцвело в Харькове в 1830 и 1840 годах, сосредоточиваясь в
кругу молодых университетских людей, потом перешло в Киев, а по основании
Новороссийского университета коснулось и Одессы> [14].

Костомаров, можно сказать с пеной у рта уверял своих читателей, что
<украинофильство> преследует лишь просветительские и культурологические
цели, а к политике и тем более сепаратизму, оно вообще никакого отношения не
имеет. Более того, как он заявил, <если бы существовала у кого-нибудь такая
мысль [отделения Малороссии от России - А.В.], то она была бы в одинаковой
степени нелепа, как мысль о самобытности всякого удельного княжения, на
которые когда-то разбивалась Русская земля в удельно-вечевой период нашей
истории; но едва ли бы такая мысль могла найти себе долговременное
пребывание в голове, не нуждающейся в помощи психиатра> [15].

Судя по всему, с психиатрической помощью в России того времени всё-таки было
не очень хорошо. Последующие события наглядно показали что, либо Костомаров
был крайне наивен, не зная, чем является по сути, на тот момент,
украинофильская секта, либо он просто нагло лгал.

Как бы там ни было, но перед украинофилами XIX века стояла стратегическая
задача доказать существование отдельной нации (которой в последствии
придумают название <украинцы>) путём создания отдельного языка и отдельной
культуры, ну или хотя бы литературы. Для выполнения этих сверх задач, все,
кто в среде украинофилов хоть как-то мог излагать свои мысли на бумаге, были
мобилизованы в качестве литературных бойцов, которым перо заменило винтовку.
Так, возможно впервые в мировой истории, начала создаваться культура некоего
народа, до возникновения самого этого народа.

Как остроумно заметил в 1894 году один из галицийских писателей Ю.Яворской,
в своей статье <Верхи и низы современной малорусской поэз?и>, <нужно только
ближе разсмотрЪть всю современную малорусскую, или, какъ она величается,
<украинскую> литературу, чтобы убЪдиться, что это только болЪзненный наростъ
на русскомъ народномъ тЪлЪ. Приглянувшись, мы увидимъ, что всЪ эти
Школиченки, Подоленки, Торбенки и друг?е <енки> - не писатели, не поэты,
даже не литературные люди, а просто политическ?е солдаты, которые получили
приказан?е: сочинять литературу, писать вирши по заказу, на срокъ, на фунты.
Вотъ и сыплются, какъ изъ рога изобил?я, безграмотныя литературныя
<произведен?я>, а въ каждомъ изъ нихъ <ненька Украина> и <клятый москаль>
водятся за чубы. Ни малЪйшаго следа таланта или вдохновен?я, ни смутнаго
понят?я о литературной формЪ и эстетикЪ не проявляютъ эти <малые Тарасики>,
какъ остроумно назвалъ ихъ Драгомановъ, но этого всего отъ нихъ не требуется
лишь бы они заполняли столбцы <Зори> и <Правды>, лишь бы можно статистически
доказать м?ру, что, дескать, какъ-же мы не самостоятельный народъ, а
литература наша не самостоятельная, не особая отъ <московской>, если у насъ
имЪется цЪлыхъ 11 драматурговъ, 22 беллетриста, а 33 и 1/3 поэта, которыхъ
фамил?и окончиваются на - <енко>? [16]

Как в свое время заметил Николай Ульянов, <писать по-украински, с тЪх пор
значило - не просто предаваться творчеству, а выполнять нацiональную миссiю.
ЧеловЪку нашего времени не нужно объяснять, какой вред наносится, таким
путем, истинному творчеству. Всюду, гдЪ литературЪ помимо ея прямой задачи
навязывается какая-то посторонняя, она чахнет и гибнет. Этим, повидимому, и
объясняется, почему послЪ Шевченко не наблюдаем в украинской письменности ни
одного значительнаго явленiя. Под опекой галичан, она стала, по выраженiю
Драгоманова, <украинофильской, а не украинской>, т. е. - литературой не
народа, не нацiи, а только самостiйническаго движенiя. Поощренiе оказывалось
не подлинным талантам, а литературных дЪл мастерам, наиболЪе успЪшно
выполнявшим <миссiю>. Писательская слава Нечуя, Конисскаго, Чайченко -
создается галичанами; без них этим авторам никогда бы не завоевать тЪх
лавров, что совершенно незаслуженно выпали на их долю> [17].

Не брезговали украинофильские литераторы во имя материальных доказательств
наличия <украинской литературы> и откровенным плагиатом. Вот что пишет в
своей книге <Русь нерусская. Как рождалась "р?дна мова"> киевский историк
Александр Каревин:

<Во второй половине Х?Х - начале ХХ вв. главной целью <национально
сознательных> писателей являлось доказывание самостоятельности украинской
литературы. Лучшим средством для этого, по мнению украинофилов, было
<кропание> литературных произведений, которых требовалось создать как можно
больше. Работали не на качество, а на количество. А поскольку таланта
катастрофически не хватало, сюжеты частенько заимствовались у других авторов
(в основном, у пишущих на русском), действие переносилось на украинскую
почву, литературные герои переименовывались на местный манер и, таким
образом, создавался очередной <шедевр> <самостоятельной литературы>.
Естественно, когда все раскрывалось, вспыхивали скандалы, доходило даже до
судебных процессов. Это вынуждало цензуру более внимательно относиться к
сочинениям украинских авторов, что и трактовалось украинофилами как
<преследование украинского слова>.
Наиболее пышным цветом расцвел плагиат в драматургии. На этом поприще
<трудились> М.П.Старицкий, М.Л.Кропивницкий, И.К.Карпенко-Карый (Тобилевич),
Н.К.Садовский (Тобилевич) (все, кроме Старицкого, по происхождению польские
шляхтичи) и др. <Одалживали> сюжеты они у А.Н.Островского, А.Ф.Писемского и
других русских писателей. Особенно <прославился> М.П.Старицкий.
Литературоведы позднее установили, что сюжеты всех пьес этого <автора>,
кроме одной, определенно <позаимствованы> у других (не только у общерусских
литераторов, но и у деятелей провинциальной малорусской литературы). Лишь по
поводу пьесы <Не судилось>, очень похожей по содержанию на пьесу
М.Кропивницкого <Доки сонце з?йде, роса оч? ви?сть>, специалисты не пришли к
точному выводу - кто у кого украл.

Старались не отставать украинофильские деятели и в других отраслях
литературы. Так, при рассмотрении цензурой в 1894 г. рукописи басен
Л.Глибова было установлено, что из 107 помещенных там произведений, 87
заимствованы у И.А.Крылова и лишь переведены на малорусское наречие (потом
выяснилось, что цензор еще не все заимствования обнаружил), а остальные
взяты у других, менее известных русских авторов. Между тем, издатели (сам
Глибов к тому времени умер) пытались выдать эти басни за оригинальные
сочинения <украинского байкаря>. Цензура книгу запретила, после чего
посыпались жалобы на притеснения и (самое интересное) украинофилы
добились-таки разрешения издать сборник басен, хоть и в несколько
сокращенном виде> [18].

Безусловно, говорить о создании целой <украинской> культуры в XIX веке не
приходиться. Слишком уж малочисленной и бездарной в своей основной массе
была секта украинствующих. Поэтому дальше графоманских псевдоисторических
опусов Грушевского и вала никчемных литературных поделок она исторгнуть из
себя не смогла.
Как вынужден был с сожалением констатировать в 1892-ом идеолог
украинофильства и непримиримый враг русского самодержавия Драгоманов, <не
один уже десяток рок?в чу?мо ми про самост?йн?сть укра?нського письменства,
про його право бути р?вним з рос?йським ? т. ?н. Т?льки ж д?йсна праця
укра?нських письменник?в зовс?м не в?дпов?да таким претенз?ям, а в
письменств?, може, ще б?льше, н?ж у чому другому, право без прац?, котра да?
силу, не ма? н?яко? вартост?: буряти, напр., мають, може, ще б?льше право
мати свого Шексп?ра, н?ж англ?чани, котр? з певного погляду могли б
задовольнятись латинською мовою, та, отже, англ?йського Шексп?ра увесь св?т
чита, а про бурятського не чути> [19].

В своей книге <Литературное и политическое украинофильство>, изданной во
Львове в 1898 году, галицийский публицист Мончаловский цитирует доклад
бывшего украинского социалиста, предназначавшийся для Второго съезда
<Русско-украинской радикальной партии> [20], состоявшегося во Львове 3-4
октября 1891 года. В этом докладе, в частности утверждалось следующее:
<украинофильск?я чаян?я получили, какъ извЪстно, совершенно иное,
утопическое конечно, направлен?е. Оно создало - чего только въ видЪ курьеза
и исключен?я создать невозможно? - и кой-какую литературу. Но что значить
эта литература - и по содержан?ю и по формЪ - въ сравнен?и съ тЪмъ, что
даетъ УкраинЪ совокупная дЪятельность всей литературной Росс?и, включая
сюда, конечно и всЪ почти творчеек?е элементы самой Украины? Что значить
Марко Вовчокъ въ сравнен?и съ авторомъ <Записокъ охотника>? Что единственный
Шевченко даже - съ Пушкиномъ или Некрасовымъ? Что такое <Основа> въ
сравнен?и съ <Современникомъ>? Ничто или очень мало. Не <С?онъ>, не Катковъ,
не Юзефовичъ, даже и не указы тутъ виноваты, какъ думаютъ подчасъ
проницательные украинофильск?е поносители. Сама жизнь <виновата>. О
литературныхъ произведен?яхъ на <украинскомъ> языкЪ послЪ Шевченка за очень
и очень рЪдкими исключен?ями и говорить нечего. Макулатуры обил?е. Скудныя
по содержан?ю и блудныя по идеямъ, произведен?я эти и по языку, именно
благодаря <чистотЪ> языка, еще болЪе чужды дЪйствительной жизни> [21].

В том же смысле, с сожалением высказывался и апостол советской украинизации
Скрыпник: <Во времена котляревщины, гулаковщины, артемовщины и т.п.
украинская литература была лишь провинциальной литературой, дополнительной к
русской, это была литература гопака, горилки, дьяка и кумы. Этого характера
украинская литература не лишилась даже во времена Шевченко, Кулиша, Марка
Вовчка и других> [22].

Пантелеймон Кулиш, которого сейчас считают основоположником украинской
литературной критики, был вынужден признать в 1857, что <наша словесн?сть
южная т?лькощо прокида?ться посл? довгого сна; у нас нема такого ряду
писател?в, як у москал?в од Ломоносова до Пушк?на:> [23].

В 1869 в одном из своих писем к галичанину Барвинскому, он дает советы
относительно написания учебника по украинской литературе, характеризуя её
представителей таким образом: <Оце ж переберу Вам ле?стрик поодинцю. Гоголь
Василь не додав н?чог?с?нько укра?нському слову. Про його пробу комед??
годиться хиба в ?стор?? словесности спом?янути, а в читанц? ?й нема м?сця.
Максимович <казав казане>. Не така се натура, щоб появити хоч найменше
джерельце творивства, та ще в такому великому д?л?, як слово. [:]

Костомаров ма? велику заслугу в ?стор??, а в розвою слова - н?як?с?нько?.
Вс? його в?рш? - без поез?? ? без смаку мови. - Перекладувати <Кремуц?я
Корда> - зовс?м не до ладу. Метлииський - у всьому н?кчемн?сть, нав?ть у
виданню зб?рника п?сень. В?рш? його - горох у шкуратяному решет?.

Петренко - приший кобил? хв?ст; нате й м?й глек на сироватку; знайте мене
перепечайку, що на воротях т?сто. Метлинський - великий поет перед ним.

Кониський н? ?дино? форми не вв?в у нашу мову, а котору брав готову, то так,
як та ж?нка, що казала чолов?ков?: <Не журись, чолов?че, що люде п?знають
крадене борошно пшеничне: я так спечу, що воно здаватиметься г?рш житнього>.

Кузьменко писав чужими руками, як уже я вмовив у першому лист?.
Кулик у сво?му болот? може й голосний мав писк, а в громад? того писку не
було чути.
Навроцький - без таланту чолов?к, хоч ? добрий. Цись - погань. [:]

З Котляревського можна брати т?льки те, що в трьох первих п?снях <Енс?ди>;
бо останн? звелись на московщину, писану, н?би укра?нщиною, ? все в них
мляве. З <Наталки [Полтавки]> н?чого не треба брати, бо вона держиться на
кону п?снями та розмовами, а вартост? драмово? не ма?.

З Кв?тки - <Перекотиполе> не да? типу укра?нського: се р?ч припадкова.
Душогубство в нас ?нше - не за грош?. В?зьм?ть ?з <Мертвецького Великодня>,
з <Козир Д?вки>. Не треба ч?пати <От тоб? й Скарб!>, бо в?н з??хав на
дурницю, а в л?тературних творах велика р?ч: finis coronat opus. Одна
<Маруся> да? багацько з себе до читанки. З <Салдатського Партрету> добре б
узяти про кабаки та про москал?в на ярмарку: се - народний погляд, а
ком?змом в?дм?ня?ться в?д <Марус?> [24].

Хотя, конечно же, необходимо признать, что в рядах украинофилов были
талантливые, в литературном плане, люди. Для политической пропаганды
подобные жемчужины в море навоза были крайне ценными. Однако из них всё
равно невозможно было сложить ожерелье не то что <украинской культуры>, но
даже самостоятельной, оригинальной литературы.

Фактически, XIX век это не эпоха зарождения <украинской литературы>, как это
принято писать в идеологически правильных школьных и вузовских учебниках
современной Украины, а время возникновения малороссийской литературы, как
небольшой, региональной разновидности (сегмента) общерусской литературы.
Даже те из малорусских литераторов, которые были фанатиками украинофильской
идеологии, вместе с тем оставались в матрице общерусской культуры и
литературы. Они являлись их порождением, некой флуктуацией, возникшей под
воздействием модных европейских политических и философских идей.

Как бы там ни было, но такие литераторы как Квитка-Основьяненко,
Котляревский, Артемовский-Гулак, Шевченко, Кулиш, Вовчок, Нечуй-Левицкий,
Мирный, Карпенко-Карый и др. сформировались в рамках общерусской культуры
вообще и литературы в частности. И это не случайно, ведь на тот момент
ничего другого в России не существовало. Это потом их подали как
возродителей <украинской литературы>:

Да, некоторые из них, став украинофилами, принялись сознательно и
целенаправленно создавать отдельную от общерусской <украинскую литературу>,
как то Кулиш и Нечуй-Левицкий, но это всё равно не делало их нерусскими
писателями. Они всецело были продуктом, пускай и специфическим, возникшим в
русской культурной/интеллектуальной среде, они были сформированы русской,
точнее общерусской культурой.

Разговоры украинствующих сектантов о том, что они представляют собой некий
уникальный и самобытный феномен культуры, совершенно отличный от русской
культурной матрицы, выглядели весьма забавно как в XIX веке, так и сейчас.
Даже Драгоманов был вынужден саркастично прокомментировать пропагандистские
заявления украинофилов по поводу их якобы абсолютной обособленности,
отличности от русской культуры, заметив, что <в Польщ? в?друбн?сть
нац?ональна й право на автоном?ю чу?ться не в учених каб?нетах, а всюди в
житт? ? ман?фесту?ться всякими способами серед польських мужик?в, як ? серед
пан?в ? л?тератор?в. На Укра?н? не так. Нав?ть заборона 1863 р.
перешкоджала, напр. Костомарову, друкувати в Росi? по-укра?нському Б?бл?ю та
популярно педагог?чн? книжки, але не забороняла йому друкувати
по-укра?нському <Богдана Хмельницького>, <Мазепи> й т. ?. Чого ж в?н писав
?х по-московському? Чого пишуть по-московському науков? твори вс? тепер?шн?
укра?нськ? вчен?, нав?ть патентован? укра?ноф?ли? Чого сам Шевченко писав
по-московському пов?ст? або нав?ть ?нтимний <Дневник>? Очевидячки, того, що
вс? т? ?нтел?гентн? укра?нц? зовс?м не так почувають свою в?друбн?сть в?д
москал?в, як, напр., поляки> [25].

И когда эти бунтари-украинофилы, из политических соображений и во имя
националистической философии, попытались с нуля создать <украинскую
литературу>, они фактически создавали региональное зеркальное отражение
литературы общерусской, точнее её слабую провинциальную копию, отображавшую,
как правило, сельский быт, природу и <национально-вызвольну боротьбу> в виде
народной анархии и лихой, кровожадной казацкой вольности.

Мне кажется, что очень точно <украинскую> литературу XIX века
охарактеризовал тот же Николай Костомаров. Позволю себе привести длинную
цитату из его статьи <Малорусская литература>.

Как он был вынужден признать, украинофильский <журнал <Основа>, давший,
бесспорно, большой толчок литературной малорусской деятельности, не мог
долго существовать по малости подписчиков, что, во всяком случае, указывало
на недостаток сочувствия в высшем классе Малороссии. Это одно уже, кроме
других соображений, указывало, что для малорусской письменности нужен иной
путь. Изобразительно-этнографическое направление исчерпывалось; в эпоху,
когда все мыслящее думало о прогрессе, о движении вперед, о расширении
просвещения, свободы и благосостояния, оно оказывалось слишком узким,
простонародная жизнь, представлявшаяся прежде обладающею несметным
богатством для литературы, с этой точки зрения, являлась, напротив, очень
скудною: в ней не видно было движения, а если оно в самом деле и
существовало, то до такой степени медленное и трудно уловимое, что не могло
удовлетворять требованиям скорых, плодотворных и знаменательных улучшений,
какими занята была мыслящая сила общества. Стихотворство еще меньше
возбуждало интерес. Буйные ветры, степовые могилы, казаки, чумаки,
чорнобриви дивчата, зозули, соловейки, барвинковые веночки и прочие
принадлежности малороссийской поэзии становились избитыми, типическими,
опошленными призраками, подобными античным богам и пастушкам
псевдоклассической литературы или сантиментальным романам двадцатых годов,
наполняющим старые наши <Новейшие песенники>. Поднимать малорусский язык до
уровня образованного, литературного в высшем смысле, пригодного для всех
отраслей знания и для описания человеческих обществ в высшем развитии была
мысль соблазнительная, но ее несостоятельность высказалась с первого
взгляда. Язык может развиваться с развитием самого того общества, которое на
нем говорит; но развивающегося общества, говорящего малороссийским языком,
не существовало; те немногие, в сравнении со всею массою образованного
класса, которые, ставши на степень высшую по развитию от простого народа,
любили малорусский язык и употребляли его из любви, те уже усвоили себе
общий русский язык: он для них был родной; они привыкли к нему более, чем к
малорусскому, и как по причине большего своего знакомства с ним, так и по
причине большей развитости русского языка пред малорусским, удобнее
обращались с первым, чем с последним. Таким образом, в желании поднять
малорусский язык к уровню образованных литературных языков было много
искусственного. Кроме того, сознавалось, что общерусский язык никак не
исключительно великорусский, а в равной степени и малорусский. И в самом
деле, если он, по формам своим, удалялся от народного малорусского, то в то
же время удалялся, хоть и в меньшей степени, от народного великорусского; то
был общий недостаток его постройки, но в этой постройке участвовали также
малорусы. Как бы то ни было, во всяком случае язык этот был не чужд уже
малорусам, получившим образование, в равной степени, как и великорусам, и
как для тех, так и для других представлял одинаково готовое средство к
деятельности на поприще наук, искусств, литературы. При таком готовом языке,
творя для себя же другой, пришлось бы создать язык непременно искусственный,
потому что, за неимением слов и оборотов в области знаний и житейском быту,
пришлось бы их выдумывать и вводить предумышленно. Как бы ни любили
образованные малорусы язык своего простого народа, как бы ни рвались
составить с ним единое тело, все-таки, положа руку на сердце, пришлось бы
сознаться, что простонародный язык Малороссии - уже не их язык, что у них
уже есть другой, и собственно для них самих не нужно двух разом> [26].

Как видите, позиция <украинофоба> Ваджры полностью совпала с позицией
украинофила Костомарова. (Смеётся)

Наверное, единственным исключением в провинциальном украинофильском
литературном примитивизме был Иван Франко. Однако, несмотря на его
<свидомисть>, он не был <украинским> писателем. Франко - чистый продукт
европейской культуры. Его представление об <Украине> (а точнее Малороссии),
которую он воспевал, но никогда не видел воочию, четко укладывается в рамки
украинофильской идеологии, почерпнутой им при переписке и непосредственном
общении с малорусскими и галицийскими украинофилами. Именно под её
воздействием он из польского социалиста трансформировался в национального
<украинского> социалиста.

Необходимо отдать должное Ивану Яковлевичу, он обладал ярким талантом
мыслителя и писателя, Но: отнюдь не <украинского>, а европейского. Что знал
он о реальной Малороссии, просидев всю жизнь в Галиции? То, что он писал об
идиллическом образе под названием <Украина>, да ещё с
национал-социалистическим уклоном, и призывал за него бороться, не делало
его <украинцем>. Он, как я уже сказал, сформировался в европейской
культурной и политической среде конца XIX века, и на идею <Украины> смотрел,
как мог бы тогда смотреть национально настроенный европейский социалист того
времени. Иван Франко - это феномен польско-австрийской культурной среды.

Д.Р.: Если подытожить, то, что получается?

А.В.: А получается, что вся вторая половина XIX века, которую сейчас
называют <эпохой возрождения украинской литературы> была ни чем иным, как
временем возникновения и угасания провинциальной малорусской литературы,
временем экспериментов малорусской интеллигенции с народным малорусским
наречием. И не более того.

Даже сам Драгоманов был вынужден признать, что <в остатн? роки письменство
укра?нське в Рос?? п?шло назад, а не наперед, як це можна бачити, напр., по
тому, що л?пш? тамтешн? укра?нськ? писател?, Нечуй ? Мирний, упали до таких
твор?в, як <Опеньки>, <Перемудрив>, та показують таку темноту думок ? такий
брак нав?ть поверховного письменського смаку, який видно, напр., у пов?ст?
<Над Чорним морем>. Погляд на д?йсну ум?л?сть письменську такого Турген?ва
чи Л. Толстого або принаймн? на натуральн?сть картин такого Гл. Успенського
м?г би показати л?пш? письменськ? вз?рц? молодим галицьким письменникам:>
[27]. А потом добавил: <тепер твори нав?ть найб?льше вчених укра?нолюбц?в
стоять далеко нижче по науков?й вартост?, н?ж твори чистих москал?в або
укра?нц?в-общерус?в> a href="#p28">[28].

Д.Р.: Думаю, что многие с этим не согласятся:

А.В.: Безусловно. Но я и не рассчитываю на то, что все поголовно примут
данный взгляд на вышеуказанные вещи. Это было бы странно.

Однако моим оппонентам будет очень сложно объяснить тот факт, что во второй
половине XIX века на ниве малорусского культуростроительства украинофильство
смогло себя - и то с трудом - воплотить лишь в этнографии и литературе. Если
весьма небольшая малороссийская литература XIX века (названная в последствие
<украинской>) не была только продуктом увлечений провинциальной русской
интеллигенции юго-западного края, то где же весь пласт малорусской
(<украинской>) культуры, в рамках которой родилась и развивалась малорусская
(<украинская>) литература? Его-то как раз и нет! Вот в чём все дело. На тот
момент была лишь общерусская культура и общерусская литература, в рамках
которой, как составная часть, существовал сегмент малорусской литературы.
Даже <свидоми> кандидаты, доктора и <членкоры>, взахлеб рассказывающие о
непревзойденном великолепии <украйинськойи литэратуры> признают, что в XIX
веке, когда происходил бурный подъём национальных литератур Европы, <Укра?на
переживала його насамперед на р?вн? колон?ального (чи нап?вколон?ального)
"малорос?йського п?сьменства"> [29]. Другого и быть не могло.

При этом, хочу ещё раз обратить Ваше внимание на то, как поражен разум
<свидомого панства> фикциями украинской пропаганды. Вдумайтесь в
вышеприведенную цитату. <Украина переживала в XIX веке подъм национальной
литературы на уровне колониального/полуколониального малороссийского
литераторства>. Как <Украина> могла что-то <переживать> если её не
существовало? Здесь очевидная подмена понятий. В данном случае, узкая
прослойка политических сектантов выдается за <Украину>, под которой
подразумевается Юго-Западный край, населению которого на литературные
эксперименты украинофилов было просто наплевать. Подавляющая часть его о них
вообще ничего не знала, а та, которая знала, всё равно читала Достоевского,
Гоголя, Пушкина, Тургенева, Толстого, Чехова: Что при этом характерно,
данная категория лиц <переживала> <подъем национального литераторства>
именно на малороссийском уровне, заметьте, отнюдь не на украинском. То есть
подъем НАЦИОНАЛЬНОГО литераторства у <свидомых> украинофилов XIX века
происходил все-таки на МАЛОРОССИЙСКОМ уровне, то есть на уровне областного
сегмента общерусской литературы. Понятие же <колониальная/полуколониальная
литераторство> вообще лишено всякого смысла. Что значит
<колониальное/полуколониальное литераторство>?!

На странице пятой того же учебника для студентов филологических факультетов
украинских ВУЗов, я всё-таки обнаружил смысл этого понятия. Оказывается <за
останн? триста з гаком рок?в укра?нська л?тература, перебуваючи в
колон?альному становищ?, не могла розвиватися на всю силу генетично
закладених у н?й можливостей: вона проходила через утиски й труднощ?,
нев?дом? л?тературам, як? не зазнали нац?онального гн?ту> [30]. То есть, с
точки зрения членкора АН Украины Дончика, под редакцией которого вышел этот
учебник, <колониальная литература>, это та, которую <национально гнетут>
колонизаторы. Сразу возникает закономерный вопрос, что значит <литературное
угнетение>? Как можно угнетать литературу? Размышляя над этим, я всё время
отгонял от себя сакраментальную фразу, навеянную учебником истории
украинской литературы - <московський царат п?дступно гнобив укра?нський
гопак>. Очевидно отрыванием ног танцорам. Интересно, подумал я, сколько было
оторвано за триста лет сугубо украинских национальных ног? Надо будет
обязательно почитать об этом в учебнике по украинской культуре. Уверен, что
там есть целый раздел, этому посвящённый, причем с точными статистическими
данными.

А пока вернемся к <литературному угнетению>. Как это происходило?
Представьте себе хату возле вишневого сада. Птички поют. Обязательно шмели
жужжат. Девочки с веночками весело танцуют на лужайке. Усатый <пысьменнык>
садится за стол, достает чистые листы бумаги, чернила, перо и начинает с
удовольствием описывать сельскую идиллию (чем в основном и занимались
<малоруськи пысьмэнныкы). Но тут в хату врываются российские жандармы,
ломают руки литератору, зверски его бьют сапогами, с ненавистью истинных
колонизаторов рвут в клочья литературный шедевр и <уволакивают> украинского
литературного патриота на каторгу. Думаю, что именно так происходило в
течение трехсот лет <литературное угнетение> Украины. (Смеётся)

И в этот откровенный горячечный бред политических фанатиков украинства я
должен верить? Даже если они его прописали в учебниках? Триста лет
<литературного угнетения>? Неужели? А где же факты? Только не надо опять
рассказывать старую сказку про Валуевский циркуляр и Эмский указ. Их суть мы
рассмотрели в предыдущей нашей беседе. К малорусской литературе они никакого
отношения не имели. Так где факты, <шановнэ> панство?

Почему Квитка-Основьяненко в подвалах не сидел, на цепях не висел, занимал
высокие административные должности, и даже являлся предводителем дворянства?
Почему он не закончил свою жизнь на каторге? Почему кровавый царизм позволил
ему издавать свои книги на малорусском наречии? А Котляревский? Как ему
удалось спокойно написать, издать и заслужить признание в российских
литературных кругах малороссийскую <Энеиду>? А Тарас Григорьевич, - пророк
наш, национальный, неувядаемый? Ведь с ним аристократическое общество
Петербурга носилось как <дурэнь з пысаною торбою>. Подобрали, отмыли,
обучили, из холопов выкупили, материально обеспечили, вирши издали, ну разве
что в лысину не целовали. Это и есть <литературное угнетение>? А что наш
угнетенный? Взял да и <отблагодарил> императрицу своей полупьяной музой, за
то, что выкупила его из крепостных, выплеснув на неё грязную холопскую
рифмованную злобу. За что и был, кстати, наказан её венценосным супругом.
Пострадал, так сказать, <за вильну Украйину>. А Кулиш? Разве он не писал и
не издавал свои книги? А Нечуй-Левицкий? А Панас Мирный? Карпенко-Карый и
так далее? А сколько издавалось бездарных графоманов, единственным
достижением которых было то, что они писали <украйинською>?

Так где же факты, <шановнэ> панство? Кому запрещали заниматься изящной
малорусской словесностью, писать поэзию и прозу на этом народном наречии? У
кого отобрали рукописи? Кому поломали пальцы? Кого отправляли на каторгу
именно за романы, повести, рассказы, стихи, поэмы?

И ведь уже 16 лет живём уверенные в том, что наших бедных <письмэнникив>
безжалостно <гнобили>. Причем <гнобили> сугубо <москали>, так как процесс
этот происходил, как <доказали> украинские <ученые>, <останн? триста з гаком
рок?в>, а при поляках, очевидно, украинская литература цвела и пахла.

Д.Р.: Русофобия?

А.В.: Не только. Всем этим членкорам дончикам и прочим <науковцям> просто
надо как-то устраивать свою жизнь, зарабатывать на хлеб, и желательно с
маслом. Есть политическая конъюнктура, в основу которой положена русофобия,
вот они и пишут про разнообразные ужасы литературного и прочего угнетения.
Не о развале же нашей системы образования им писать? Не о коррупции же в
высшей школе? Поменяется конъюнктура, будут писать о многовековом
русско-украинском братстве. (Усмехается) Им всё равно, о чём и как писать.
Это <малэньки украйинци>, как любит говорить наш пан президент, которые
просто приспосабливаются к ситуации. Действительно свихнувшихся на русофобии
и украинстве фанатиков не так уж и много. А все остальные прекрасно
понимают, что в XIX веке была лишь общерусская культура и общерусская
литература, в рамках которой, как составная часть, существовал сегмент
малорусского литераторства.

Хотя, есть ещё одна причина, порождающая бесконечные вопли <культурных
диячив> об москальском угнетении. Ведь если угнетения не было, то, как тогда
объяснишь некоторую, э: скажем так, недоразвитость украинской литературы?
Как объяснишь её небольшой объём, сельский примитивизм, провинциализм? Как
объяснить тот факт, что малорусы писали и читали на русском языке? Вот и
придумывают теперь <колониальную литературу>, которую нещадно угнетали. Бред
откровенный, но ведь страна уже давно привыкла к этому состоянию.

Явная скудность сугубо украинской, то есть партийной культуры,
представленной в качестве национальной, компенсируется путём <выдёргивания>
<свидомыми> из монолитного пласта общерусской культуры того времени деятелей
малорусского происхождения. Логика примитивна до безобразия. Раз он родился
на территории, которая сейчас называется Украина, значит всё то, что было
ими создано, является <украинским>! Но любая культура, это, прежде всего,
некий целостный духовно-психологический ареал. Это завершенная, в
определённом смысле даже самодостаточная, самобытная интеллектуальная и
духовная среда, обладающая оригинальным стилем, в которой могут творить люди
разные не только по своему этническому, но даже расовому происхождению. Ни
одна мировая культура не была создана в однородно-стерильных этнических
рамках. Не кровь определяет культуру, а особые, неповторимые духовные и
интеллектуальные условия жизнедеятельности людей. И в этом смысле чистейшей
глупостью и невежеством является желание наших <свидомых> собрать
механическим способом, из разных культурных ареалов, по признаку
происхождения неких деятелей культуры в некий список фамилий, и объявить
этот список <украйинською культурою>. СПИСОК ФАМИЛИЙ НЕ МОЖЕТ СТАТЬ
КУЛЬТУРОЙ. Подобные фокусы рассчитаны на неграмотных дебилов. И совершаются,
<типа> из патриотических соображений, такими же дебилами. Вот в чём одна из
главных проблем украинства.

С другой стороны, именно проклинаемая у нас <свидомыми> и оранжоидами
Российская империя, создала необходимые условия для возникновения
духовно-интеллектуальной среды, в которой родилась оригинальная, общерусская
культура высокого стиля, в которой в одинаковой степени мог реализовать свой
внутренний потенциал русский, татарин, немец, еврей, поляк, да кто угодно!
Именно удивительное, парадоксальное, порой необъяснимое совмещение в себе
национального и универсального, подняло общерусскую культуру на мировой
уровень.

Поэтому, даже если принять идею-фикс <свидомых> относительного того, что
малорусы это не ветвь русского народа, а нерусские <украинцы>, то всё равно
представителями <украинской культуры> они не станут. Это обусловлено тем,
что как элита, так и простой народ Западной Руси того времени, духовно и
интеллектуально сплавленные общей исторической судьбой с великорусами и
белорусами, были носителями единой общерусской культуры.

Реальной альтернативой, но только для дворянства Российской империи была
лишь европейская культура, чьё влияние было бесспорным.

Как вы понимаете, для <вэлыкойи украинськойи культуры>, о которой все мозги
<просвистели> украинским гражданам <свидоми>, на территории Западной Руси
места совершенно не оставалось. Не было ей места и в австрийской онемеченной
и ополяченной Галиции. Русская элита Червонной Руси была ассимилирована
поляками. Там безраздельно господствовал польский язык и культура. Остатки
русскости тлели лишь по сёлам, в среде забитых русских холопов и
фрагментарно в среде греко-католического духовенства. Именно их
представители, кстати, в первой половине XIX века подняли знамя русского
национального возрождения - епископ Иоанн Снегурский и так называемая
<Русская троица>, состоявшая из Маркиана Шашкевича, Якова Головацкого и
Ивана Вагилевича (которых <свидоми> сообразили в 1893 году записать в ряды
<украйинськых> деятелей).

Как вы понимаете, говорить о существовании тогда в Червонной Руси некой
<украйинськойи культуры> могут только отупевшие от пропаганды фанатики
<украйинства>. Галиция до начала XX века была сугубо польско-австрийской.

Таким образом, что получается? С одной стороны - Малая Русь с её общерусской
культурой, а с другой стороны - Галиция с её польско-австрийской культурой.
А где же могла себе найти место <древняя украинская культура>? Ну, если
только в рядах небольшой политической секты украинствующих, возникшей не
ранее второй половины XIX века.

В том-то и дело, что для существования т.н. <украинской культуры> не было
никаких условий, не было необходимого исторического, интеллектуального и
духовного грунта, на котором она могла возникнуть. Был только узкий слой
малорусской и галицийской полуграмотной сельской интеллигенции, свихнувшейся
до состояния буйного и агрессивного фанатизма на идеях украинского
сепаратизма. Но их т.н. <культура> была лишь элементом политической
идеологии и пропаганды.

Украинствующие очень любят рассуждать об этнографических и психологических
отличиях между великорусами и малорусами (<украинцами>), как будто этих
различий нет у немцев, французов, итальянцев, британцев и других народов
мира. Но можно ли малорусские этнографические артефакты и народный фольклор
рассматривать в качестве <вэлыкойи культуры свитового масштабу>? Конечно
же - можно! Но только если ты являешься членом политической секты
<украинствующих>, фанатично поклоняющихся идолу <украйинськойи национальнойи
ид?йи>. Они даже в теплых испарениях коровьего навоза на собственном
огороде, способны с наслаждением учуять запах <вэлыкойи культуры свитового
масштабу>. Из принципиальных, так сказать, соображений.

Д.Р.: Ну хорошо, а что было потом? В следующем, XX веке?

А.В.: Хм: Бунт села в области литературы. Бессмысленный и беспощадный.
(Усмехается)

Д.Р.: Что вы имеете в виду?

А.В.: Давайте об этом поговорим в следующей нашей беседе, которую и посвятим
XX веку.

Д.Р.: Хорошо. Тогда до следующей встречи и спасибо за этот наш очередной
интересный разговор.

[Arkasha]

В кратце так. Слово Украина нужно писать с маленькой буквы, а людей, считающих себя украинцами сдать в поликлинику для опытов

[Яйца]

Сообщение от Octopus писал пт, 20 июня 2008 15:03

Если кому-то действительно интересна история, а не пропаганда :
... BS для любителей многостраничного скроллинга ...

[ ] история
[ ] не пропаганда

[oksaxa]

Octopus, ты всерьёз думаешь что такую длинную "простыню" с буквами кто-то осилит?

[Яйца]

Сообщение от Octopus писал пт, 20 июня 2008 15:11

Д.Р.: Хорошо. Тогда до следующей встречи и спасибо за этот наш очередной
интересный разговор.

С нетерпением жду следующей встречи и очередного интересного разговора.

[Alabaha]

+1 Octopus интересно ,частями прочту, умственную энергию надо еще для покера оставить и не только.

По началу против НАТО было большинство с отрывом, осталось немного Украинцам промыть мозги западу и будет большинство за вступление. В наше время это наверно нормально, бабло рулит да?

[z_poker]

Октопус, ну и бреда ты тут вывалил, ты действительно во всё это веришь? 8O

[vnhand]

Сообщение от z_poker писал пт, 20 июня 2008 15:56

Октопус, ну и бреда ты тут вывалил, ты действительно во всё это веришь? 8O

хм... что именно тебе не нравится?

[vnhand]

2 Octopus надо было в файле выложить - скроллить не доставляет удовольствия.

[vnhand]

Сообщение от WhiteBear писал пт, 20 июня 2008 14:55

название улицы именем Кадырова в Москве (столице) это нереальнейший прогиб в сторону Чечни... когда же мы научимся себя уважать... :( стыдоба, млин...

К сожалению, Чечня победила в войне, и Россия дорого платит за мир.

[z_poker]

Сообщение от vnhand писал пт, 20 июня 2008 16:01

хм... что именно тебе не нравится?

Да дохера с чего поржать можно, смело выбирай любой абзац

Ну например:

А.В.: Не культуры, а литературы. И не <украинской>, а украинофильской. Это-же надо было такой термин придумать, пипец вообще

[Octopus]

А с термина "славянофил" ты тоже ржешь ?
Вообще,я думал, по существу что-то будет.
Насчет верю-не верю, я сам с украинскими корнями,
и мне противно видеть, что там сейчас творят американцы.
Насчет выпитых соков москалями из Украины тоже интересно.
В детстве ездил в деревню к бабушке в Хмельницкую
область, и видел, как "умирают от нищеты" - богаче
живущий народ нигде не встречал, хлебом скот кормили,
свадьба с печеными лебедями особенно запомнилась,
как на картинках с царских пиров народ гулял,
а с развалом совка остановился сахарный завод,
и население повымирало и разъехалось. Больше в сказки верьте
про геноцид и прочее.

[oksaxa]

В том, что завод сахарный закрыли тоже "рука Вашингтона" просматривается или экономическая целесообразность? А гулять, кстати, меньше не стали.....