[kaban777]

Библия от Собчак.

Где причина всех начал,
Откуда и зачем все пошло,
Покажу вам Божий причал,
С которого Солнце взошло!


Вначале было слово , и слово было у Собчак, а слово есть Собчак.
Посмотрела однажды Собчак вокруг и скучно ей стало , так что мочи нет.
Решила она мир изменить , но как девушка умная , то поняла она, что с себя надо все начинать, ибо если не изменишься сама , то почему мир должен измениться?
Думала, она думала, но ничего путного в прекрасную ее головку не приходило.
А так как она была весьма умная, то поняла, что мужичка ей надо толкового,
так как мир этот устроен пока что несправедливо – мужики мир изменяют, а женщины пытаются сохранить статус-кво.
Разослала она во все концы emailы, пропиариалась на всех тусовках , новые программы запустила на телевидении – три штуки одновременно, и даже кучу бабла пообещала в конкурсе от Собчак. Сидит , ждет, а время идет и в ответ тишина, разве что мертвые с косами по бокам не стоят.
Плачет Собчак, а слезами горю не поможешь, здесь действовать надо.
И решила она с Небес на Землю-Матушку спуститься, да и пройтись по травке зеленой босиком, вдыхая запах свежескошенного сена.
Идет она, идет – смотрит , мужичок сидит, песню поет.Прислушалась она, да и обомлела,
- Вот он МУЖИК настоящий, он уже себя преобразовал, да и мне поможет.
А песня задушевная , так и в душеньку вползает и тревожит ее:

Я не пишу пошлую пародию,
Стон несется из моей груди,
Кровью выложу мелодию,
Чтобы свою Родину спасти!

Я крепче алмаза и краше бриллианта,
Для целей заоблачных - горы сверну,
Природа наградила меня талантом,
За Истиной под морем я пронырну!

Поклонилась она Поэту-Песеннику и промолвила:
- Да возьми ты меня поскорее, душа батенька, нет моченьки терпеть мне,
Готова я к преобразованиям душевным и телесным.

Посмотрел на нее Герой, а звали его Емельян ,а фамилия Пугачев,
да и говорит голосом певучим:
- Люба ты мне девица-красавица, да испытать тебя желаю,
Если найдешь меня по адресу [Зарегистрироваться?] , то так и быть
И в женушки возьму , да и душеньку твою преобразую с телесами вместе.

[kaban777]

Каждая нация сделана как уникум,
Божий промысел мир направляет,
Не всегда понимая, где тесть и кум,
Любовь к ближнему нас наставляет.
Не должно быть больше волкам
Гнусно есть народы весьма малые,
Индульгенцию я вам больше не дам,
Не считая это больше забавою.
Арена должна быть без крови,
Человека –Бога нельзя убивать,
Все нации есть составные доли
Всего человечества, еб твою мать!

[kaban777]

Где причина всех начал,
Откуда и зачем все пошло,
Покажу вам Божий причал,
С которого Солнце взошло!

Ребята, родненькие вы мои,
А знаете ли, что есть метафора,
Внутрь души своей взгляни,
Увидишь там мысль Автора!

Я скажу товарищ М. без сожаленья,
Что Вам на качество сверху плевать,
И не знаете, сколько сил и терпения,
Ковшом волшебным стихи черпать!

Я крепче алмаза и краше бриллианта,
Для целей заоблачных - горы сверну,
Природа наградила меня талантом,
За Истиной под морем я пронырну!

Гений любит даже лягушек,
Скрип пера сладостнее секса,
Он не пойдет убивать старушек,
За пятерых получая кусок кекса!

И на чердаке занимался я сексом,
И в машине, разложив сиденья.
Но на страже стоим с Рексом,
Обороняя поэтов виденья!

Мои дети выросли очень быстро,
Судьба подарила мне сына и дочь,
Кирилл и Кира - отражаются в Истре,
Где домика шпиль упирается в ночь!

Читая вечером Гоголя и Чехова,
Многое товарищ на ус мотаешь.
А слыша Родена ударов эхо,
Лишнее скальпелем отсекаешь.

[etc0051]

интересно почитать)) как успехи онлайн?

[kaban777]

Онлайн хреново,
перехожу в офлайн--))

[kaban777]

Секрет творчества.

И в потоке серых буден,
Когда совсем ничто не ждешь,
Ты вдруг становишься безумен
И от счастия поешь!

И тянется перо к бумаге,
Ведет его от Бога луч.
Одетый в рубище сермяги,
Я получаю Славы ключ.

Закон простых чисел для поэтов.

Что есть число простое , почему
Мы так пытливо тянемся к нему?
Давайте проследим судьбу Поэта,
Найдем магический кристалл ответа.

Вот Пушкин брат - он ревностью томим,
Дантеса вызывает,забывая что за ним
Год тридцать седьмой в права вступает,
И он бессмертну душу забирает.

А Лермонтов наш самовлюбленный,
Он крыльями Пегаса окрыленный,
Пошел под пулю в двадцать девять
В убийство Гений наш не верил .

[kaban777]

Если сидеть нам и думать о завтра,
Кто-то отбросит сегодня копыта,
Лучше заправим галифе в раструб
Сапожищ,спасая нас от корыта!

Истинной вере церковь не надобна,
Посредники к Богу мне не нужны,
В пещеру к святому - слабо вам?
Впитывайте Тексты-Смыслов холсты!

Было дело и в солнце стреляли,
Тьма опустилась на целых сто лет,
Наспех мундир сейчас примеряя,
не сотворим вселенских бед!

Ребята, родненькие вы мои,
А знаете ли , что есть метафора,
Внутрь души своей взгляни,
Увидишь там мысль Автора!

[kaban777]

Попурри на тему Нового Года.

Ляжу верхом на Анке,
Бью по клаве смело.
Для тех, кто в танке,
Люблю я это дело!

Новый Год, Новый Год,
Что с собою он несет?
России нужен поворот,
Надоел чекисткий гнет!


Сори, если кого обидел ненароком,
Прут из лентяя гипербол кусты,
Пусть мне поправят совиным оком
Все закидоны. Иду марать листы!

Новый год маячит не за горами,
Кризис раскрывает злобную пасть.
Вставай народ, выходи с топорами –
Не дадим Руси-Матушке пропасть!


Я взбираюсь на вершину Фудзиямы,
Там жду себя с фонариком таланта,
Презирая толпу Вселенского срама,
Постепенно превращаюсь в гиганта!

Новый год – это праздник семьи,
Это надежды, вихрь ярой любви!
Но куда пропали наши money?
Кудрин с Путей бегут задами!

[kaban777]

Роман в режиме онлайн.

На моём месте могли быть именно Вы!
Если Вы напьётесь, то попадёте в точку!

Приветствую сердечно дорогого и любимого читателя – рискнувшего пуститься со мной в увлекательнейшее и непредсказуемое путешествие-приключение.

Исход этого мероприятия покрыт мраком неизвестности – мы пойдём в terra incognito, крепко взявшись за руки. А что там нас ждёт, одному Богу известно, да и то вряд ли.

Если бы я был Богом и всё знал наперёд, то умер бы с тоски, ей-богу!

В данный момент я решительно рву все путы, которые мешали мне до сих пор заняться самым любимым делом – написанием захватывающих романов. Да таких пригожих, что сядешь их читать, глаз не оторвать – очнётесь только, когда перевернёте последнюю страницу. И сразу пожалеете об этом, мигом начнёте искать новых творений полюбившегося Вам автора.

Да, кстати, разрешите представиться – Жорж Давидович Южно-Уральский.

Зовите меня просто – Жорж, или, как меня кликали в детстве друзья, Сохатый.

Ну что сказать о себе, дорогом и любимом?

Мужчина в расцвете всяческих сил, роста выше среднего, лицо? – короче, представьте скульптуру Давида, сотворённую Микеланджело. Представили? Так вот, я значительно красивее-)

Так, нам надо выбрать сюжет, героев, надыбать массу конкретного материала. Что будем делать? Ну, шевелите мозгами. Пока у нас пауза, поведаю о своём друге Лобове Степане.

Он реальный академик. Кстати, любимая его присказка:

« Сделать открытие проще простого. Вопрос один – как именно!»

Работает он в супер-пупер секретном ящике, что-то там куёт и клепает на благо Родины.

По пятницам мы с ним ходим в Сандуны – милое дело пропарить косточки.

После третьей ходки в парилку, берём по пять кружек Крушовица – каждый! – и перетираем все мировые темы. Обычно, я спрашиваю, а Стёпа вещает – его хлебом не корми, а дай лекцию часика на три закатить. Ну, а кто из нас да без греха?

Позавчера тоже ходили - сидим, и так нам хорошо, покойно, что, будь моя воля, так бы и заставил мир замереть в этом блаженном моменте. Вдруг беспокойная мыслишка омрачила моё чело:

- Стёпа, а не грозит ли миру какая-либо ужасная катастрофа? Вот мы здесь кайфуем и балдеем, можно сказать, просто торчим, ну а вдруг разом навалится какая-либо неотвратимая напасть? А? – вопросительно глянул я на Стёпу.

Круглое лицо друга расплылось в широченной улыбке, ноздри носика-курносика затрепетали, из бездонных карих очей полились бриллианты слёз – наш академик закатился в оглушительном смехе.

Минут через, фигурально говоря, миллионов сто, когда я успел выпить последних две кружки пива, дружище сел на любимого конька:

- Ну, ты Сохатый и загнул. Рассмешил конкретно, давненько я так не смеялся от души.
Во-первых, человек смертен. Так чего бояться? Рано или поздно все там будем.
Во-вторых, мир может погибнуть от миллиарда причин, начиная от гигантского астероида и кончая мельчайшим вирусом, созданным биохакером.
В-третьих…

Тут я понял, что необходимо вмешаться, ибо красноречие Степана не знает границ:

- Ну, хорошо, всё отлично, но только я желаю весь мне отпущенный срок прожить полноценно! К чёрту все эти причины – я жить хочу.

Друг не спеша допил пиво, грустно посмотрел на меня и, наклонившись ко мне, таинственно прошептал прямо в моё совершенное ушко:

- А на хрена жить всякой биомассе, если она не способна раскрыть заложенные в неё уникальные таланты?

И гордо откинулся, схватив со столика полную кружку Крушовица…

Двое суток, практически без сна и еды - хлестал водяру, запивая томатным соком - я размышлял над грозным посылом весьма могучего в научном плане моего друга. И, ура!, меня осенило – надо мне срочно раскрыть свой талант и тогда придёт спасенье. А Вы что думали - я просто так здесь валандуюсь?

Кстати, какие мыслишки Вас посетили, пока я про академика втирал?
Надо поторапливаться – ведь когда придёт судить нас новоявленный Христос научного пришествия, мы-то с Вами толком не знаем!

А я как будто предчувствовал неясную угрозу – с каждой зарплаты, с каждого левака урывал от своей благоверной (у меня большая семья, трое детишек по лавкам) по пять тыщ и за двадцать семь лет непрерывного стажа накопил весьма круглую сумму – кстати, храните деньги в сберегательной кассе, они у меня там все целёхоньки. Работаю я медицинским физиком в онкоцентре на Каширке. Вернее, работал, завтра побегу, заявление накатаю по собственному.

А работка была ничего – поверишь гамма-аппаратик и гуляй себе Вася. Но я не разгуливал, я калымил – таких спецов, как ваш покорный слуга, раз-два и обчёлся.
А всяких устройств, которые излучают рентген, гаммы и бета излучение, просто навалом.
А ёще есть протоны и нейтроны, очень коварные ребята. Но бояться не надо, не стоит оно того, ты только бегай и договаривайся о поверке. Оплата чёрным налом!

Но сейчас не об этом. Жду Ваших конкретных предложений насчёт Нашего романа.
Шлите е-майлы на [Зарегистрироваться?].

Ваш Сохатый.


Прошло уже целых бесконечных три часа, а в ответ глубокая могильная тишина. Непорядок!

Буду заполнять паузу разнообразными сведениями из моего прошлого – надо же нам откуда-то черпать информацию и железобетонные факты, непререкаемые аргументы.

У меня есть ещё один друг, тоже великий учёный. Кстати, мы все вместе заканчивали ФИЗТЕХ, а оттуда выпускают токмо гениальных ребят, иначе белый билет в зубы и прямиком на поселение в Яхрому.

Отправимся к нему в гости, причём снарядим туда ещё одного моего товарища…


Мценск.

Случай забросил меня в город Мценск – удивительный городок на реке Агидель, где время течёт так покойно, что кажется - впереди у Вас целая вечность. Люди здесь никуда не спешат, все друг друга знают и ходят в гости по поводу и без. После шумной и суетливой столицы я здесь просто балдел, вдыхая пьянящий чистый воздух этого сада Эдема. И всё это я познал за семь длинных дней, семь коротких ночей.

Один мой товарищ, который родом с этих мест, подбросил мне адресок своего корифана Семёна. И я направил свои стопы на улицу Свободы, дом семь.

Пройдя от ЖД-вокзала (направление движенья уточнил у красивой бабы в кассе) через причудливо разбросанную группу пятиэтажек, я вышел на местную площадь имени Воровского. Рядом с универмагом примостилась целая стайка бабулек, торгующих немудреными товарами – овощами, яблоками, молоком в стеклянных бутылях.

Одна старушка приглянулась мне, она была в желтоватеньком платьице – я подошёл купить у неё ядреных малиновых помидор.
Приветливая улыбка осветила лицо бабульки – неровный лик святой с мудрыми голубыми глазами.

« Какая же красавица она была в молодости!» - промелькнуло в моей крупной лысой голове. Мой кумир – Котовский, оттого и брею башку под ноль.

- Айда, мил человек, бери помидоры. Вкусные, аж нёбушко ломит. Недорого у меня, бери десяток за сотенную.
И смотрит так чудно, так нежно, что я даже смутился. Неловко полез за портмоне.

Расплатившись, я спросил:

А скажите, пожалуйста, бабуля, как мне пройти на улицу Свободы?

Она ловко встала с топчана, повернулась налево:
- А вот смотри сюда. Видишь мосток? Перейдёшь реченьку Мценку, бери правее, а там увидишь, али люди подскажут.

Сердечно поблагодарив милую старушенцию, я, подхватив синий чемоданчик в правую руку и взяв пакет с помидорами в левую, отправился навстречу своей судьбе…

Едва тронув ветхую калитку, я легко проник во двор – там стояла скособоченная изба, от неё справа сарай, а слева пустая собачья будка.

Скрипнула дверца едва дышащегося на ладан домика, и на крыльцо выполз хорошо поддатый мужичок: одет он был в серо-грязные шаровары, голую грудь украшали редкие завитки чёрных волосиков. Босые ноги переминаются на гниловатых жёлтых досках.

- Кто такой? – строго вопросил он, вперив в меня мутный взгляд карих очей.

- Я от Мишки Страхова. Глебом меня кличут – дружелюбно улыбаясь, пояснил ваш покорный слуга. И спросил в лоб:
- Мне бы про Ваню Любищева узнать, да комнатёнку на недельку снять. Заплачу самогоном.

От Мишки я знал, что местной валютой была эта мутная жидкость. Хотя были умельцы – добавляли кедровых орешек: получалась прозрачная радость.

Широкая улыбка озарила лицо Сени – от неё преобразилась вся его сущность: он расправил покатые плечи, причесал непокорно-жёсткие пепельные волосы на голове-редьке.

- Прошу, прошу к нашему шалашу – пропел он повеселевшим голоском, сверкая сталью вставленных зубов, и мы вошли в избу…

Глубокой ночью, когда семь поллитровок чистого самогона, как слезинка невинного ребёнка, были оприходованы, я вышел до ветру. Облегчившись, поднял голову к звёздному полотнищу и обмер: одна звездынька, яркая и алая, закатилась прямо ко мне в сердце.

На следующий день проснулись мы к обеду. Опохмелились и разговорились…

Семён.
Да что Вам рассказывать – таких, как Ванечка, светлая головушка, один на триллион. В общем, и говорить здесь нечего. Вы ж всё понимаете – никогда никому не повторить его свершений. Я вырос с ним с пелёнок, знаю, о чём говорю.

А когда у меня случился рак – кто меня спас? Он снял последние деньги и повёз в Москву, поместил в 62-ю больницу. Ага, на платное отделение – один день двадцать тыщ. Так я семь месяцев прокантовался, облучали меня с головы до пят. Ушла зараза, слава Богу.

Я вот у вас какой по счёту? Ну, скоко вы друзей его опросили? Семьдесят седьмой. Ни хрена себе. Ну, дай Бог, чтобы я не последним был. А в чём заковыка Вани? Что вы шукаете? Тайна, Вы говорите, ну-ну.

Что? Ага, я значит-ца его лучший друг, выросли как две ноздри. Токмо супротив него я как не пришей к пизде рукав. Чистый гений он, истинно русский талантище. Вот оно как, товарищ Глеб. А я счас больше на терпилу похож – здоровье никуда, печень посажена, лёгкие выкурены, вот так… Закурить ваших можно? Ага, спасибо. И зажигалочку. Благодарствую. Хорош самосадик! Кента вы говорите, да неплохо…

А Ваня завсегда старается вырваться на родину, к маме, к друзьям, на могилку к братишке, вот ведь какое дело. Убили Никитку в армии, тёмная там история…

А встретимся с другом, и пока тверёзые, так он мне все уши прожужжит про всякие новости от науки – он говорит, что каждый человек понять всё могёт, а вот открытия делают единицы. Во как!

Помню про атом гутарил, что мол его структура похожа на паутину: в центре атом-паук и держит он невидимыми нитями в узлах электрончики. Ни хрена оказывается не летают малявки эти, токмо трепещутся. От того так прочны эти кирпичики мироздания…

И вообще, говорит он, если человек толком разбирается в теме, то он буквально на пальцах разъяснит про целую вселенную даже семилетнему пацану.

И всё про новые миры толковал – говорит, раньше люди пытались мир понять, потом стали его менять, ну а он, мол, призван, создавать свой уникальный мирок. Во как!

Ну, а про секреты я не знаю совсем. Виноват, но Ваня строго бдил и не разглашал. Работа у него государственного масштаба была, ет точно. Или мирового. А можно, я как привык буду его называть, а? А вы там в своём блокнотике пишите полностью, как положено. Я всегда его кличу Левшой. Ну, да, как бы искусный изобретатель, типа гений-самоучка…
Я так понимаю, что вообще никто из наших мценских его не понимал. Странно, город у нас маленький, должны были бы… хотя и знакомых общих до хера и больше… И родни у него выше крыши. А так – никто до конца не понимал, нет.

А так он видный парень из себя – стройный русый богатырь. Очи сине-небесные, нос римский. Красавец. Девки на него западали, валились штабелями. А он по настоящему токмо одну здесь любил, Валечку Мезникову - чистая мадонна Рафаэля. Мда-а. Одноклассница наша. Но она, сучка эдакая, втюрилась в Гришку – он постарше был, с афгана пришёл весь в орденах, грудь нараспашку, а там матроска - десантник ёбтель.

Мы то выросли при коммуняках, чёрт их задери. Но молодость, иттить её коромыслом, била ключом. Куролесили мы напропалую.

Вот хотя бы взять ентот случай. Собрались мы в поход на недельку на речку Нугуш. Пошло пять пацанов и семеро девок. Так бабы из-за него друг дружке все морды расцарапали. Всё стремились в объятья Ванечки упасть и там растворится в обалденном оргазме. Но ухи мы поели не....., выжрав целых два ящика водяры! Хули семь деньков, семь страстных ночей… И мне перепало с Нюркой снюхаться, опосля женились.
Не-а, счас разведёны мы – нашла она себе непьющего водилу Захара. А сыночка Стаса я заберу, как ему шестнадцать стуканёт. Люблю стервеца – шалопай он, каких ещё поискать, не сыскать. Он у меня в хоккей играет весьма не..... – нападающим.

А душа у него широкая, прямо неохватная. Это я про Ванечку. Разок мы шли с танцулек. Вижу, Иван тормозит меня, пальчиком тычет на паренька, лежащего под березонькой. Я бы на него внимания совсем бы не обратил, пошкандыбал бы дальше, но рядом с беднягой лежал огрызок железяки, типа трубы, весь мокрый от чёрной крови. Так Иван не пожалел рубахи новой шёлковой, вся такая атласно-белая, перебинтовал – отнесли мы пацана в больничку, благо недалече. Спасли Сашеньку – он нам потом пузырь проставил, познакомились. Мировой парень оказался – не поделил подругу с доковскими.
Мы по сию пору с ним кореша. Вместе халтурим. Отделка там, кладка, да и плотницкое дело знаем. Короче, на все руки мастера. Если чё, вызывайте. Евро-хуевро отдыхает.

Как пропал Иван спрашиваете? Его мама, она на Гагарина здесь неподалёку живёт в своей хате. Огородик у неё шесть соток, пенсия. Жить можно. На базарчике приторговывает. Я как-то раз иду по центру полгода назад поддатый, вижу, тётя Маруся сидит, торгует значит. Она мне суёт солёный огурчик, а у самой глазки все выплаканы:

- Пропал сынок, Ванечка мой ненаглядный – шепчет мне тихонечко – третий месяц ни слуху, ни духу.

Тут и присел я на её низенький топтанчик, тупо и ошаренно встряхивая свою никчёмную головушку. Даже шапку кроличью снял, хотя мороз продирал прямо до слёз.

Как так? Ну не могёт такого быть – такие люди должны жить вечно!

Ведь я его спас семилетним – купались мы в Мценке, Ванюша оступился, в водоворот попал – какая-то ямина там оказалась - вопит на всю ивановскую. Так я его за волосики русые и вытащил. Держу его за кудри. А сам за ветку ивы вцепился мёртвой хваткой…

Долго мы потом лежали на бережку, отходили, глядели в чистое синее небо. А потом взял, да как сожмёт меня в своих объятьях, шепчет на ушко:
- Ты настоящий друг Сеня! Нельзя мне погибать бессмысленно, никак нельзя…
И по небу здесь белый кораблик проплыл, замысловатый такой.

Сижу я, сижу, а потом меня как подбросит вверх на целый километр одна мыслишка-воспоминанье.

Я аккуратно так наклонился к седой головушке старушки, укутанной в оренбургский пуховой платочек, шепчу ей на ушко страстно:

- Жив, точно знаю, живёхонек Ванюша. У меня одно соображенье есть…
Гордо реет буревестник (продолженье).

Никто не желает зачищать страну от скверны,
Но многие от ФСБ воротят свои поганые носы…

Г.Б. размышляет и вспоминает.

Первое предложение от органов я получил ещё на пятом курсе ФИЗТЕХА, сразу после окончания зимней сессии.

День был солнечный, но морозный. Наша сто тридцать шестая группа успешно отстреляла последний экзамен по газодинамике. Профессор Ткаченко вывел очередную пятёрку в моей классной зачётке. Задумчиво полистал её. Поправил очки и тихо произнёс:

Дорожкин, зайди в деканат прямо сейчас. Там к тебе есть интерес.

Время на дворе стояло перестроечное. В обществе наблюдались сильные подвижки.

Я пулей пролетел до корпуса А. Взлетел на второй этаж и прошёл к кабинету декана Белорыбицы. Постучался, дверь мне открыл сам Пал Палыч:

А вот и наш активист, комсорг группы. Проходи, переговори с товарищем. А я полетел принимать очередной экзамен.

Декан вышел, захлопнулась дверь. Мне навстречу двинулся кряжистый мужчина:

- Здравствуйте Глеб Борисович. Я из КГБ, майор Сидоров. У нас к вам вот какое предложение…

[kaban777]

Прошли года, пролетели десятилетья.

Я, Глеб Борисович Дорожкин, полковник ФСБ, теперь возглавляю отдел по защите конституционного строя России.

И столько швали приходится зачищать, что просто диву даёшься – откуда что берётся, сам до конца не пойму.

Когда я получил сигнал на академика Любищева, буквально опешил. Но уже через неделю долго вышагивал по кабинету, смешно по журавлиному выкидывая коленца: тщательно анализировал совокупную информацию.

Все полученные данные из разных агентурных источников говорили о явном переломе в проекте « БИОФАН», возглавляемом академиком Любищевым. Но абсолютно неясна была природа этого явления: все докладные из сверхзасекреченного ящика »БИОФУМЗ» умалчивали об этом! И если бы не крот «Василий»…

Тут запищал зуммер:

- Забеги срочно ко мне – проревел генерал Ослов.

Пока я вышагивал по длинному коридору, то вспоминал своё первое дело…

- А ты пока сиди, слушай, наблюдай - короче говоря, набирайся опыта, - сказал старший группы полковник Геннадий Кузьмич Овод и сразу забыл обо мне, уставившись в семь мониторов одновременно; и, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я
отодвинулся к планшетному монитору, встроенному в тёмно-синий пластик столешницы, украшенной по периметру бело-синими ромбиками, таким причудливым орнаментом.

Серый октябрьский день незаметно перетекал в тусклый мокрый вечер, розово-желтая груша плафона дымным пятном отсвечивала в сизой изморози оконного стеклопакета. В кабинете было прохладно: поддувало пронзительным едким холодком кондишена.

Я не обижался, что все они разговаривают так, словно на моем чёрном крутящемся кресле с нелепыми рахитичными ножками сидит манекен, а не капитан Дорожкин - их новый сотрудник и где-то товарищ. Я понимал, что здесь не просто Центр Управления, а самое пекло его - отдел борьбы с хакерами и их производными, вирусами и прочим злодейством - и в этом милом учреждении некому, да и некогда заниматься со мной ликбезом.

Но в душе оседала досадливая горечь и неловкость от самой ситуации, в которой мне
была отведена роль школяра, пропустившего весь учебный год и теперь
бестолково и непонятно хлопающего ушами, тогда как мои прилежные и
трудолюбивые товарищи уже приступили к решению задач повышенной сложности.

И от этого я бессознательно контролировал все их слова и предложения,
пытаясь найти хоть малейшую неувязку в рассуждениях и опрометчивость в
выводах. Но не мог: детали операции, которую они сейчас так увлеченно
обсуждали, мне были неизвестны, спрашивать я не хотел, и только из
отдельных фраз, реплик, вопросов и ответов вырисовывался смысл задачи под
названием "внедрение в логово Хакеров".

Хакер Blurtts, в миру Санька Голиков, которого Овод не то припугнул, не то уговорил - этого я не понял, как и много другого - но, во всяком случае, этот шибзик, от горшка два вершка, пообещался дать номерочек трубы главаря банды "Black and White". Он согласился также передать хакерам, что супер-пупер программист разработал вирус, который позволит захватить под контроль ЦБ РФЗ, и этот человек настойчиво и где-то систематично ищет настоящих спецов в законе, чтобы вместе сварганить миллиардное дело. Ни хрена себе, вот это суммы!

Для внедрения в банду был специально вызван оперативник аж из Владика: чтобы ни
один человек даже случайно не мог опознать его в столице. А сегодня утром прискакала
СМС-ка и сообщила, что фартового человека будут ждать в семь вечера
на Новом Арбате, пятый слульчак слева от входа со стороны Гоголевского бульвара.


Оперативник Рома, который должен был сыграть фартового человека, мне
сразу не понравился. У него были прямые чёрные волосы, овальные карие глаза и
голубая наколка на левой руке: "ХареКришна". Он изо всех сил старался показать,
что предстоящая встреча его нисколько не волнует, и горе-бандитов он совсем не
боится, и что у себя на дальнем востоке он и не такие дела проворачивал. Поэтому
он все время шутил, старался вставить в разговор какие-то псалмы, речитативы и бородатые анекдоты, сам же первый им смеялся и, выбрав именно меня как новенького и безусловно еще менее опытного, чем он сам, спросил:
- А ты на китайском ботаешь? – и подленько улыбнулся, оголив жёлтенькие зубы.

А я в своё время изучил семь языков, правда, китайского среди не было. Но сейчас говорить об этом было неуместно - вроде самохвальства - и я промолчал, а Рома коротко всхохотнул и сказал начальнику:
- Вы не сомневайтесь, господин Овод! - И мне послышался в его
басистом голосе звенящий истеричный накал. - Все сделаю в лучшем виде!
Оглянуться не успеют, как в наши сети забредёт вся стайка этих лопухов!

От долгой неподвижности затекли ноги, я переменил позу, кресло подо мной пронзительно заскрипело, словно его век не смазывали, и все дружно посмотрели на меня, но поскольку я сидел по-прежнему каменно молча, то все снова повернулись к кроту, и Овод, рубя ладонью воздух, жёстко сказал:
- Ты запомни, полиглот недорезанный: никакой самодеятельности от тебя не требуется, не вздумай лепить горбатого - изображать там спеца: запалят сходу, спросив про всякие снифферы-хуифферы. Твоя задача проста, ты человек маленький, лопушок, шестерка на побегушках. Тебя, мол, отрядил настоящий мастер, послал выяснить - есть ли с кем разговаривать? Коли они согласны брать ЦБ, где, кстати, работает своя операционистка Люся – пусть будет тебе двоюродной сестрой - то придет с ними разговаривать он, мастер-пахан.

- А если они спросят, почему сразу не пришел пахан? – Овалы Ромы потемнели, и он все время потирал одна о другую жёлто-красные крупные ладони, вылезавшие вместе с могучими запястьями далеко из рукавов ослепительно белой рубахи.

- Скажешь, что мастер не глупее баранов, чтобы соваться как кур в ощип.
Откуда ему знать, что с ними не придут агенты лубянки? А сам ты, мол, розыска не
боишься, поскольку на тебе ничего особого нету и про дело предстоящее при
всем желании рассказать никому ничего не можешь - сам пока не в курсах...

Лицо у Овода было сердитое и грустное одновременно, и мне казалось,
что он тоже не уверен в парнишке. И неожиданно мне пришла мысль предложить
себя вместо Ромы. Конечно, я первый день в отделе и всё такое, но, наверное, всё,
что этот мужлан может сделать, я тоже сумею не хуже. В конце концов, я прошёл афган и чечню и даже если я провалюсь с этим заданием и бандит, вышедший на связь, меня расшифрует, то я смогу его, попросту говоря, скрутить и живьем доставить на Лубянку.
.
Я снова крутанулся на кресле (оно пронзительно взвизгнуло!) и сказал, слегка откашлявшись:
- А может, есть смысл захватить этого петушка и потолковать с ним
всерьез здесь в нашем отделе с помощью полиграфа?

Все оглянулись на меня, мгновение в отделе стояла недоуменная
тишина, расколовшаяся затем оглушительным хохотом. Заходился грубым басом Рома, мягко похохатывал баритончиком Овод, лениво дёргался от смеха капитан Коля Кобылин, вытирал под тонкими стеклами очков выступившие от веселья слезы старлей Жора Ефимов...

Я не спеша переводил взгляд с одного лица на другое, пока не
остановился на Оводе; и тот резко оборвал смех, и все остальные
замолчали, будто он беззвучно командовал: "Смирно!" Только харя Ромы не смогла
совладать с мальчишеской своей смешливостью и хихикнула еще пару раз на
разгоне... Начальник положил руку мне на плечо и сказал:
- У нас здесь, друг ситный, не зона! Нам петухи без надобности...

И я удивился, как он точно угадал мою мысль. Конечно, лучше всего
было бы промолчать и дать им возможность забыть о моем предложении,
которое, судя по реакции, показалось им всем вопиющей глупостью, или
нелепостью, или неграмотностью. Но я уже завелся, а заводясь, я впадаю в
горячечное возбуждение, и становлюсь упорным, как танк. Потому и спросил,
злобно и громко:
- А почему же вам петухи без надобности? Или вы все здесь гомофобы?! – закусил я удила.
Овод повертел золочённую расчёску в руках, причесал куцые рыжие патлы, пожал плечами:
- Да нет, мы за свободу отношений. Но петуха, которого ты дай Бог приволокёшь, -
топтать никто не будет, и вопрос с ним ясный до конца. И хакера, которого ты скрутишь,
только тогда можешь назвать врагом, когда докажешь, что он совершил
преступление. Вот мы возьмем его, а он нас пошлет подальше...

- Как это "пошлет"? Он на то и фраерок-хакерок, чтобы рассказывать, чего
спрашивают. А доказать потом можно, - убежденно сказал я.
Кузьмич прикурил сигарету, выпустил струю дыма, спросил без нажима:
- На зоне, если петушок отказывается выполнять сексуслуги, что с ним делают?
- Как что? - удивился я. - Поступают с ним, как говорится, по понятиям - удавка из шнурков и в гальюн с концами.
- Вот именно, - согласился Овод. - А почему? Потому что он петух и дело своё крепко знает. Но на встречу он зараза без ноутбука прижжет, это как пить дать, то есть без оружия в руках и вину его ... докажешь...
- А как хакер без нота, может хотя бы коммуникатор, что ли? - упирался я.
- На встречу вполне может прийти без того и другого, лишь только жалкий сотовый.
- И что?
- А то. На морде у него не написано, что он хакер. Наоборот даже -
у него паспорт, а там написано, что он гражданин России. Прописка по какому-нибудь там Чугунному проезду, восемь. Возьми-ка его за сим-карту да без микрочипа!

- Если всерьез говорить, то крупный хакер сейчас много хуже
даже убийцы, - сказал, вращая карими овалами Рома. - Вот с этим самым ноутом он грабит и убивает своих! Хуже скинхедов они! - повторил он для убедительности.

"Много ты про скинхедов знаешь!" - подумал я, но говорить ничего не
стал, поняв уже, что сделал глупость, вступив в спор: теперь уже не
осталось никаких шансов - после того как я проявил такую неграмотность, -
что меня могут послать вместо него на встречу с хакерами.

И совещание скоро закончилось. Время тянулось невыносимо медленно.
Начальник дал отмашку на обед, и все сходили в столовую на втором этаже, где я просто тупо обожрался…

А я тогда ещё не знал, что на счету этого гнилого полиглота значились не только три
десятка изловленных хакеришек, но и грабительская шайка самого Якова Беспробудного, очистившего подвалы ГосБанка Владика от пяти тонн дьявольски жёлтого металла. И всё это благодаря исключительному умению Ромы влезть в душу
преступника, нащупывая единственно верную его струну.

После обеда все расслаблялись, сидя на рабочих местах. Лишь Рома хорохорился, бродил взад-вперёд по диагонали.
- У тебя пушка с собой? - спросил его Овод.
- А как же? - тот приподнял полу своего несуразного пиджака и
похлопал ладонью по велюровому кожуху. - Я без него никуда.
Начальник ухмыльнулся:
- Надо будет его оставить. Он тебе там ни к чему...
- Неужели нет?.. - ответно ухмыльнулся Рома и отстегнул кобуру.

Тягуче сочилось время, капали ленивые минуты, и, если бы не хаотичные разноцветные цифры, скачущие по миллионам мониторов, можно
было подумать, что субстанция типа эфир исчезла из нашего континиума вселенных, завёрнутых во двенадцатиизмеричное пространство. Дождь дудел в окно, как в
гигантский саксофон, невыносимо однообразно: "бу-бу-бу",
пугающе-яростно прокричала на улице машина "ГИБДД", шаркали и неровно
топотали в коридоре тяжелые шаги, и в половине седьмого, когда начальник, выплянул
скукоженную сигару, и резко встав, сказал: "Всё, рубикон перейдён, все на выход, пошли разом!" - все вскочили, шумно завозились, натягивая
плащи и кепки, затолпились на миг перед дверью. Овод щелкнул
выключателем, и могильная тьма выдавила нас наружу…

В Карманицком переулке Рома ушел вперед, а мы шли за ним метрах в
ста, потом и мы растянулись; и, когда наш крот занял стульчак у нужного художника, мы дружно кинулись кто к ларьку, кто к столешнице с орденами, словом, кто куда…

Отсюда, из витрины антикварного магазинчика, нам, мне и Оводу, был виден могучий силуэт Ромы, сгорбившегося на стульчаке под холодным моросящим, но слава богу, редким октябрьским дождиком.

Гость, которого все ждали, появиться незаметно не мог, да и уйти незаметно ему не предвиделось.

Прохожих был целый рой и из-за них почти совсем не было видно, что творится на улице. Подсвеченный по бокам синими лампами, проехал гаишник на мотоцикле. Я взглянул на свою Нокию и шепнул начальнику:
- Однако, четверть восьмого...

Кузьмич сильно сжал мне руку, и я увидел, что рядом с Ромой внезапно появился
высокий мужчина в чёрном плаще, постоял немного и уселся рядом прямо на корточки. Я никак не мог сообразить, откуда тот взялся: все подходы просматривались, и он не мог
подойти незамеченным. Я взглянул на Овода, и тот шепнул совсем тихо,
будто бандит мог его услышать отсюда, из-за непробиваемого стекла:
- Из окошка подъезда на козырёк и ага, спрыгнул сразу в дамки...

Не мог я потом вспомнить, сколько прошло времени, ибо в эти не очень
долгие минуты все кипело во мне от досады и возмущения: вот он сидит,
бандит, в десяти шагах, протяни руку - и можно взять за шиворот, а надо сидеть
почему-то здесь, в тёплом и уютном магазинчике, затаившись, говорить почему-то шепотом, изнемогая от нетерпения узнать, как с ним договорится Рома, а главное, какие песни он поёт и как они действуют на хакериста.

От Гоголевского со звоном и скрежетом примчались пятеро парней на мопедах, и я
подумал, что, когда они поедут мимо нас, на какой-то миг мы потеряем из виду дорогого нашего крота. И точно, они скользнули тенью, неожиданно образовав хоровод вокруг Ромы и бандита. Через минуту они улетели дальше, прихватив хакера, а головушка Ромы поникла на правую ключицу.

- Расколол его бандит проклятый! - глухо сказал Овод.
- Это нам за него надо головы расколоть, причём монитором 1989 года - сказал я и, повернувшись к охуевшему начальнику, заорал, забыв про субординацию:

- Вызывай подмогу, хули вола ....., если мы все жиденько обосрались…

[kaban777]

Дарённый синий конь.

Ничего не бойся, никому не верь,
А спроси у судьбы толику счастья…

Поздним вечером, поставив фиолетовый Лексус в гараж, я отправился домой. Небо заволокло хмурыми тёмно-синими тучами, нежданно-негаданно задул пронизывающий ветер.

Мой путь лежал причудливой петлёй среди домов, дворов и предприятий, обнесённых колючей проволкой. Когда я проходил мимо сизого унылого здания котельной – от которой буквально два шага до моего третьего подъезда – попалась мне крутая иссяня-чёрная иномарка, типа джипа Пэджеро, внутри которой веселились парни и девицы. Внезапно распахнулась левая пассажирская дверца и наглый голос пьяного парня оглушил меня нелепым вопросом да с подковыркой:
- На Кутузовский как проехать, молодой человек? Подскажи, ёбтель!
Я не нашел ничего лучшего, как в наглую съязвить (прёт из меня удаль молодецкая, гордыня непомерная, типа, кругом все бараны и мудаки):
- Если поедете дворами, то к утру там будете. Держитесь направления на Полярную звезду – и шёпотом в сторону – укатите хуем да в пизду!
Вот куда их мне хотелось отчаянно отправить, ебланов отмороженных насквозь.

Я ускорил шаг, а навостренные ушки на макушке ловили яростный шепоток разухабистой гопкомпании.
Хлопнула дверца, вдарили дальняк фары. А гулкие частые шаги заставили меня похолодеть с головы до пят – я бросился бежать. В те времена двери подъездов были доступны, как девицы на Тверской за малым исключением, что вход в дом не требовал оплаты, как вхождение в курчавое лоно жрицы любви.

Влетев в парадную быстрее пули, я взвился орлом на седьмой этаж. Но не успел…

… Есть у меня друг Вальдемар, маленький пиздюк с комплексом Наполеона. Он типа медик-....., ..... его клыком моржовым.
Он через меня бабки обналичивает, контракты-хуякты за бугор проплачивает. И вот прислал он мне бабла немерено да в чёрный понедельник. Но пока никто не знал, что он чёрный. Да и вообще хуёвым оказался вторник, а понедельник оказался для меня супер.....тым. Я не будь лошарой все бабки тут же сконвертировал и сижу курю, поплювываю. А во вторник хуяк, обвал бакса на тридцать три процента с .....тым гаком. Быстрее ветра примчался Вальдемарушка, упал в ноги, молит меня спасти его бабки, его родненькие тугрики – разве что сапоги не лижет.
Хули меня на понт брать, я ему в зубы бумажку сую – там синим по белому чётко захуярено: приход сегодня, конвертация завтра.
А надо знать эту падлу гнилую – за баксы маму родную на нож поставит, брата на бочку с динамитом посадит и в последний полёт отправит: даже слезинка не капнет на его подлую жирную харю.

Короче, поимел я с этого еблана сто пятьдесят семь тысяч грина.
Мой риск – моя прибыль, а если бы бакс вверх рванул быстрее Аполлона? Кто знал? ( Я, каюсь, сведенья имел от полюбовницы Катерины в ЦБ, но это мои нисайдерские ништяки, да и ..... эту старую корягу – тридцать семь лет и морда крокодила! – не самый .....тый кайф в этом лучшем из миров)
А ..... этот затаил драконий зуб на меня, волком глядит при редких встречах (в картишки перекидываемся в НОТА БЕНЕ) – съебал на обнал аж к Голопыжке, на три процента выше.
Ну, идиоты сами выбирают кратчайший путь к своей пропасти.


… На площадке шестого этажа длань грозного преследователя, вооруженная то ли резиновой дубинкой, то ли велосипедной цепью, протянула наискось слева направо оглушительный удар – мой дикий возглас:
- А-а-аааааа-а! О-о-ооооооо-о! Ё-моё-ёёёёёёёЁ - взбудоражил всю округу: жена мгновенно открыла входную дверь и я забился в прихожей в слепом припадке, дрожали губы, били барабанную дробь зубы…

Вызванный наряд милиции лишь развел руками – иссяня-чёрный джипик растворился в чёртовой могильной мгле бесследно.

Врач скорой внимательно простучал мой гибкий позвоночник, смазал мазью Вишневского набухший сытым удавом красно-сиреневый след удара длинною в целый метр. Прописал постельный режим и был таков. Позвонки оказались целы.

Я плотно сжимал в могучих объятьях родную жёнушку, .... её и плакал, горько недоумевая:

- Что это было и за что? Кто мог злодейство совершить?

Покрыта вся эта история мрачным сизым туманом, но ужас того вечера навсегда отложился в моей памяти, накатывая зачастую липкими сине-чёрными сновидениями-кошмарами…